Дэвид Хьюсон - Убийство-2

— Доброй ночи, — сказал он и вышел на темную холодную улицу.

Рабен снова сидел в комнате для допросов напротив той же женщины-адвоката. По ее лицу нельзя было понять, сердится она на него за побег от полицейских в больнице или довольна тем, что он оказался прав. Так или иначе, но ему было все равно. Теперь рядом с ним Луиза. А на столе соглашение, более выгодное, чем первое, хотя и предполагающее ряд условий.

— Думаю, на этот раз никто не будет сомневаться в вашем рассказе, — говорила адвокат. — Но остается еще один очень важный вопрос. Вы должны отказаться от своих показаний против офицера полиции.

Его рука была заново перебинтована. Луизе смыли кровь с лица и обработали ссадины от удара.

Рабен молчал.

— Теперь очевидно, что все ваши утверждения были правдивыми. А это значит, что вы провели два года под арестом за то, чего не совершали. Я надеюсь, что мне удастся зачесть этот срок в счет наказания, которое определит суд за ваши недавние правонарушения.

— Вы хотите сказать, что я свободен? — спросил он. — И я могу пойти домой? Увидеть сына?

— Разумеется, вы можете увидеть сына, но до судебного слушания вам придется находиться под стражей. Это продлится не более одной-двух недель.

Он сверкнул на нее глазами.

— Вы ведь так долго этого ждали, Рабен! — воскликнула адвокат. — Ради бога, наберитесь терпения. Я уговорила полицию, чтобы вас поместили в Хорсерёд. Это открытая тюрьма. Место довольно приятное, насколько это возможно для мест заключения. — Она взглянула на Луизу. — Вам предоставят семейный номер в гостинице при тюрьме, и вы сможете часто видеться в эти несколько дней. Как я говорила, это неделя или две, максимум три. После чего я добьюсь вашего освобождения, поначалу под залог. Думаю, полиция не станет возражать.

— Йонас… — прошептал он.

— Кроме того, я советую вам подать иск на возмещение морального вреда. Суд будет на вашей стороне, и вы сможете рассчитывать на довольно приличную сумму.

Она положила на стол лист бумаги. Рабен взглянул: его показания о том, что Странге и был тем офицером из Гильменда.

— Но самое главное… Вам необходимо подписать официальный отказ от обвинений в адрес полицейского. До тех пор, пока с этим не покончено…

Он посмотрел на Луизу.

— Вы не могли бы оставить нас вдвоем ненадолго?

— Конечно, — кивнула адвокат и вышла.

Рабен повернулся к уставшей, измученной женщине, сидящей рядом, не замечая ни ее испачканной одежды, ни разбитого лица.

— Если мы хотим… — начал он.

Она положила голову ему на плечо, взяла его за руку.

— Я сделаю все, что они просят, — прошептал он, целуя ее темные волосы. — Все, что…

— Главное, чтобы ты вернулся домой, а остальное…

Его грубые пальцы солдата прикоснулись к ее щеке. Они были слишком жесткими для нее, слишком шершавыми, слишком грязными от той работы, которую он выполнял. Но Луиза никогда не тяготилась этим. Она подняла к нему заплаканное лицо, приблизилась губами к его рту, замерла.

Поцелуй был кратким и неуклюжим. По-другому он целовать не умел. Все, что было между ними хорошего, всегда исходило только от нее, а она даже не догадывалась об этом. Рабен мог дать только себя, свою любовь, свою преданность. И однажды вдруг все пошло не так.

Теперь все будет по-другому, думал он, сжимая ее в объятиях и чувствуя запах мокрой земли, которым пропитались ее волосы после тех страшных часов в заброшенном бомбоубежище.

Рабен еще раз поцеловал жену, потом встал, морщась от боли, дотянулся до листка со своими показаниями и разорвал его, бросив обрывки на пол.

Ярнвиг занял свое прежнее место в Рювангене. Штаб восстановил его и в звании, и в должности. Согарда отправили во внеочередной отпуск перед началом расследования его действий в отношении подчиненных. Его место занял новый майор — веселый добродушный южанин.

У них даже не было времени толком поговорить. Ярнвиг не отходил от телефона, вел долгие переговоры с лагерем «Викинг» в Гильменде и с различными инстанциями в Дании, добиваясь немедленного пересмотра дела по инциденту с отрядом Рабена.

— Немедленно организуйте выезд представителей военной полиции в ту деревню. Осмотрите каждый камень. Расспросите того афганского полицейского, с которым общалась Лунд. Не могу поверить, что она за один день узнала больше, чем вся армия за три месяца.

— Меня тогда здесь не было, сэр, — сухо ответил ему далекий голос.

— А теперь вы там, так что выполняйте приказ. И постоянно держите меня в курсе.

Он положил трубку. Новый заместитель стоял рядом. В нем не было ни жесткости, ни чопорности Согарда. Он, скорее, напоминал обычного штатского человека, зачем-то надевшего на себя военную форму.

— Есть известия от генерала Арильда? — спросил Ярнвиг. — Мне нужно с ним поговорить.

— Пока нет. Сегодня вечером прибывает группа новобранцев. Если хотите, я мог бы сам их встретить.

— Нет-нет, — ответил Ярнвиг, глядя на гору бумаг на столе, почти все касались дела Рабена. — Спасибо, я справлюсь.

— Я подумал… Вернулась ваша дочь. Она хочет видеть вас. У нее… — Он сочувственно сдвинул брови. — У нее усталый вид. Правда. Если я вам понадоблюсь…

— Тогда я сообщу вам. Пригласите ее ко мне.

Майор кивнул за окно.

— Она сейчас у вас дома. Собирает вещи. Насколько мне известно, она вызвала такси в Хорсерёд.

Ярнвиг снял очки для чтения.

— В Хорсерёд?

Две большие сумки уже были набиты одеждой. Рядом стоял Йонас и пытался засунуть во вторую пластмассовый меч.

Рюванген всегда был для нее крепостью, защищая ее, но и одновременно удерживая в своих стенах. Как семья. Компромисс между безопасностью и свободой. Луиза чуть было не заключила сделку, за которую пришлось бы заплатить слишком высокую цену. Она снова вспомнила тот день, когда они с Согардом…

Дело было совсем не в нем, и даже не в Йенсе. Просто настало время, когда она больше не хотела быть частью системы, выполняя привычную роль солдатской жены и матери. Настало время вырваться из удобной и надежной западни, чтобы понять, кто для нее по-настоящему дорог. Настало время уйти.

Забыв о сборах, Луиза задумчиво стояла посреди комнаты, глядя на неубранную постель.

Вошел отец. Она улыбнулась ему, понимая, что он уже знает.

— Нам пора ехать, папа.

— Могу я спросить куда?

— В Хорсерёд. Чтобы быть рядом с Йенсом. Нам дадут семейное жилье.

Она взяла с вешалки шарф, свернула его, положила в пакет с рубашками Йонаса.

— Это не очень далеко отсюда. Я смогу приезжать на работу в лазарет, и не придется увольняться.

Она долго простояла под горячим душем, смывая грязь и память о том месте, куда ее привез Биляль. Ссадины заживали. Впереди забрезжил свет, пусть пока тусклый и зыбкий, но она видела его. И впервые за долгое время она снова думала о будущем.