Патрисия Корнуэлл - Ключевая улика

— Да, она называется «Браунинг найн-мил». Моя собственная система безопасности, — усмехается он в ответ. — Моя супруга увлечена всякими гаджетами, датчиками движения, видеокамерами и прочими штучками. Беспокоится, что люди могут подумать, будто у нас здесь наркотики.

— Два городских мифа, — говорит Колин. — Врачи держат дома наркотики и зарабатывают кучу денег.

— Да я все время в отъезде, а она действительно продает лекарства. — Гейб открывает кухонную дверь. — Еще один городской миф: фармацевты якобы содержат дома притон, — говорит он, когда мы спускаемся по каменным ступенькам и выходим на плиты и траву.

На террасе я слышу музыку, которую, видимо, включили, чтобы позаниматься гимнастикой. Наверно, когда мы позвонили в дверь, Гейб Маллери был здесь. А до этого, похоже, подстригал траву.

Я узнаю красную терракотовую плитку за стеклом, там скамья и стойки для штанги и прочих тяжестей. Сбоку, у стены, два велосипеда с маленькими колесами и шарнирными складными рамами, один красный, с высоким сиденьем и рулем, другой серебристый — для человека менее рослого.

— Думаю, лучше всего дать вам возможность самим побродить вокруг и осмотреться, — говорит Маллери, и по его поведению можно с уверенностью сказать, что он ни капельки нас не опасается и даже понятия не имеет, что ему, возможно, следовало бы быть поосмотрительнее. — Садоводство — это не мое. Здесь хозяйка — Робби, — говорит он, как будто его и в самом деле совсем не интересует сад — ни нынешний, ни предыдущий.

Кусты османтуса, или душистой оливы, скульптуры, альпинарий и осыпающиеся стены заменены террасой из известняка, которая, как я подозреваю, проходит как раз на том месте, где раньше находился тот самый злополучный погреб. За террасой — небольшой флигель, окрашенный в бледно-желтый цвет, с черепичной крышей и дымоходом, у которого не слишком изящный, скорее, какой-то промышленный облик. Под карнизом видны миниатюрные видеокамеры. Пока я насчитала их три. Под навесом — система отопления, вентиляции и кондиционирования воздуха и еще небольшой резервный генератор. Окна закрыты прочными ставнями. Создается впечатление, будто супруга Гейба Маллери ожидает урагана и неминуемого отключения электричества, а также всерьез озабочена возможным проникновением непрошеных гостей на свою территорию. Здание с трех сторон отделено от посторонних глаз покрашенными белой краской решетками, которые обвиты темно-красной виноградной лозой и пиракантой.

— А чем же занимается ваша Робби в своем кабинете? — спрашиваю я, и в обычной обстановке это вполне нормальный вопрос.

— Пишет докторскую по фармацевтической химии. Занимается исследованиями в онлайне, перелопачивает литературу, ну и так далее.

Он никогда бы добровольно ничего не сообщил, если бы был в чем-то замешан. Этот большой и физически очень сильный мужчина понятия не имеет, с каким чудовищем живет.

— Дорогой? Кто здесь? — слышен голос женщины, и вот она появляется откуда-то сбоку. Идет спокойно, но решительно, причем направляется не к мужу, а прямо ко мне.

В льняных слаксах и блузке цвета фуксии, с откинутыми назад волосами… Нет, это не Дона Кинкейд, но она вполне могла бы за нее сойти, если бы Дона не находилась в состоянии комы в Бостоне и не была бы немного полнее. Я замечаю большие черные наручные часы и прежде всего всматриваюсь в ее лицо. По глазам и носу, а также по форме губ я вижу в ней Джека Филдинга.

— Привет. — Она обращается к мужу, но не сводит глаз с меня. — Ты не говорил, что у нас гости.

— Это судмедэксперты, заехали осмотреть место, где произошли те злополучные убийства, помнишь? — отвечает ее симпатичный супруг, врач в запасе, который много времени проводит в командировках, оставляя ее одну, предоставленную самой себе. — А ты почему сегодня так рано?

— Приехал какой-то пожилой полицейский, — говорит она ему, поглядывая в мою сторону. — И задает много странных вопросов.

— Кому, тебе?

— Обо мне. Я была на заднем дворе, но услышала разговор и подумала, что все это порядком надоело. — Она смотрит на меня глазами Джека Филдинга. — Покупал мешок Амбу и интересовался, нет ли у нас дефибриллятора, поболтал с Хербом, потом они оба вышли покурить. Я решила уехать.

— Этот Херб — просто болван.

— Столько травы, — жалуется она, но не оглядывается — пристально смотрит на меня. — Ты же знаешь, как мне это не нравится. Пожалуйста, убери ее получше. Мне наплевать, что это, как ты говоришь, хорошее удобрение.

— Не успел закончить. Не ждал тебя так рано. Думаю, пора нанять кого-нибудь для работы в саду.

— Почему бы тебе не принести нам немного воды и того печенья, что я испекла. А я пока проведу для гостей экскурсию.

— Колин, пока я осматриваю сад, точнее, то, что от него осталось, не мог бы ты передать Бентону сообщение? — обращаюсь я к напарнику, но не отвожу взгляд от женщины. И знаю, что Колин наверняка заподозрит неладное.

Я диктую ему номер сотового телефона Бентона.

— Сообщи, пожалуйста, что ему с коллегами действительно нужно увидеть, как Робби переустроила сад, как на месте старого погреба построила замечательный, функциональный офис, подобного которому мне и видеть-то не приходилось. Робби — это ведь уменьшительное от Роберты, не так ли? — нарочито медленно говорю я Колину, глядя на женщину, и слышу, как он разговаривает по телефону.

— Да, на заднем дворе, — спокойно объясняет Колин в трубку, но не сообщает адрес и не рассказывает, где именно мы находимся. Из чего я заключаю, что Бентон, наверное, уже в пути.

— Именно то, что я мечтала устроить у себя дома: небольшой офис на заднем дворе, неприступный, как Форт-Нокс. Место, где, возможно, и хранилось золото, перед тем как его украли, — говорю я прямо в лицо Роберте Прайс. — С резервным генератором и особой вентиляцией, большим количеством видеокамер, которыми можно было бы управлять прямо с рабочего стола. А еще лучше — дистанционно. Следить за тем, кто приходит и уходит. Вы ведь не возражаете, если сюда зайдет мой муж с коллегами? — спрашиваю я у Роберты, когда кухонная дверь закрывается. Интересно, есть ли у Колина оружие? — Итак, Прайс или Маллери? — спрашиваю я у нее. — Наверное, вы взяли фамилию мужа, то есть Маллери. Мистер и миссис Маллери, хозяева прекрасного исторического особняка, который хранит для вас особые воспоминания, — говорю я с каменным выражением лица и слышу отдаленный звук приближающегося автомобиля.

Она подступает ко мне ближе и останавливается. Я вижу, как в ней закипает ярость. Ей конец, и теперь она хорошо это понимает. А я снова думаю о том, вооружен ли Колин. И вооружена ли Роберта. Охваченная этими мыслями, я больше всего беспокоюсь о ее муже, который может вот-вот выскочить из дома со своим девятимиллиметровым. Если Колин направит на Роберту оружие или заставит опуститься на землю, то дело может кончиться тем, что его самого или изобьют, или подстрелят. Я также не хочу, чтобы Колин застрелил Гейба Маллери.