Патрисия Корнуэлл - Обстоятельства гибели

— Знаешь этого парня? — спрашивает Бентон, когда мы обнимаемся при встрече. Он легко касается губами моих губ, я ловлю лесной аромат лосьона и на мгновение прижимаюсь щекой к мягкой коже пальто.

Я смотрю на мужчину, только что вышедшего из седана, темно-синего или черного «бентли» с глухо ворчащим могучим двигателем. Высокий, грузный, с отвисшим подбородком и редеющими волосами, которые нещадно треплет ветер. На нем длинное пальто с высоко поднятым воротником, руки в перчатках. Вежливо остановившись в сторонке, он напоминает невозмутимого шофера лимузина. Похоже, его больше интересует Бентон.

— Должно быть, ждет кого-то еще, — говорю я.

Незнакомец смотрит на вертолет и снова на Бентона.

— Или что-то перепутал.

— Я могу вам помочь? — Бентон подходит к нему.

— Я ищу доктора Скарпетту.

— И зачем вы ищете доктора Скарпетту? — Тон у Бентона дружелюбный, но твердый, и раскрывать карты он не торопится.

— Меня послали сюда с передачей и инструкциями, согласно которым доктор Скарпетта должен быть на вертолетной площадке. Вы ведь состоите на службе? Может быть, в Министерстве национальной безопасности? Я вижу FLIR, прожектор, специальное оборудование. Все самое современное. Какая у него скорость?

— Я могу быть вам полезен?

— Мне нужно передать кое-что лично доктору Скарпетте. Это вы? Меня проинструктировали, и я должен попросить у вас удостоверение личности. — Шофер наблюдает, как Люси и Марино выгружают мои вещи из пассажирского и багажного отделений. Я его не интересую, пока он удостоил меня лишь беглым взглядом. Для него я жена высокого симпатичного мужчины с седыми волосами. Незнакомец думает, что доктор Скарпетта — это Бентон и вертолет принадлежит ему.

— Давайте поторопимся, а то вот-вот разыграется пурга, — предлагает Бентон и направляется к «бентли». Шоферу не остается ничего иного, как следовать за ним. — Я слышал, метеорологи обещают от шести до восьми дюймов, но похоже, выпадет больше. Ну и зима. А вы откуда? Не здешний, так ведь? Откуда-то с юга. Думаю, из Теннесси.

— Неужели заметно? Я ведь здесь уже двадцать семь лет. Придется еще поработать, чтобы говорить, как янки. Я из Нашвилла. Служил на Шестьдесят шестой авиабазе и уезжать не планировал. Я не пилот, но управляю аппаратом хорошо. — Шофер открывает дверцу и заглядывает внутрь. — Вы сами летаете? Я в вертолете даже не сидел ни разу. Сразу понял, что машина не армейская. Но если вы из ЦРУ, то, конечно, ничего мне не расскажете.

Я стою там, где оставил меня Бентон, и жду. Понимаю, что идти за ним к «бентли» нельзя, но и садиться в машину не хочу. Кто этот человек? О какой передаче он говорил? Как узнал, что доктор Скарпетта будет в Ханскоме, то ли прилетит на вертолете, то ли приедет встречать? И время…

Первым на ум приходит Джек Филдинг. Он мог знать и маршрут, и время прибытия. Я проверяю айфон. Анна и Олли ответили на мои сообщения и уже ждут нас в ЦСЭ. А вот от Филдинга ничего нет. Что с ним такое? Похоже, что-то серьезное. А может быть, привычная для него безответственность, безразличие, психологическая неустойчивость. Надеюсь, у него все в порядке, он не болен и не ругается с женой. Я вижу, как Бентон кладет что-то в карман пальто и направляется к внедорожнику. Это его сигнал мне — садись и не задавай вопросов. Он спокоен, не напряжен и с шофером разговаривал вполне дружелюбно, но в разговоре, похоже, проявилось что-то, что ему не понравилось.

— В чем дело? — спрашиваю я, захлопнув дверь. Марино открывает багажник и начинает загружать мои вещи.

Бентон включает обогрев, но не отвечает. Марино подходит к моей дверце и стучит пальцем по стеклу.

— Это кто еще такой? — Он смотрит в сторону «бентли». Снег уже покрывает козырек бейсболки и тает на его очках.

— Сколько человек знали о том, что вы с Люси собирались сегодня в Довер? — Бентон поворачивается к Марино.

— Генерал. Капитан… как ее там… Аваллон, когда я звонил и пытался передать сообщение доку. Ну и несколько человек в нашем офисе. А что?

— И больше никто? Может, ты разговаривал с кем-то из кембриджской полиции или «скорой»?

Марино, задумавшись, молчит. На его лице тень сомнения. Он не уверен, говорил кому-то что-то или нет. Пытается вспомнить, прикидывает. Если он и сморозил глупость, признаваться в этом не хочет — ему уже не раз указывали на несдержанность и болтливость. Слушать новые укоры в свой адрес Марино не желает. С другой стороны, информация о том, что они с Люси летят за мной в Делавэр, большим секретом не являлась, и требовать от него соблюдения каких-то особых мер предосторожности было бы несправедливо. Из того, где я нахожусь, никто тайны не делал, все все знали, что я вернусь завтра.

— Если кому-то и сказал, большой беды в этом нет. — Бентон, похоже, думает о том же. — Я просто пытаюсь выяснить, откуда посыльный узнал, что вертолет будет именно здесь, вот и все.

— Что же это за посыльный такой, на «бентли»? — интересуется Марино.

— Такой, что знал не только ваш маршрут, но и бортовой номер вертолета, — отвечает Бентон.

— Черт бы побрал этого Филдинга. Что он вообще думает? Облажался по полной. — Марино снимает свои старые, в проволочной оправе очки, но вытереть стекла ему нечем. Без них его лицо выглядит непривычно голым и незнакомым. — Я говорил кому-то, что ты, скорее всего, вернешься сегодня, а не завтра. Это к тому, что да, кое-кто знал. Из-за проблемы с тем парнем, у которого открылось кровотечение. — Он смотрит на меня и мрачно добавляет: — Но Филдинг точно знал все твои планы и бортовой номер вертолета, потому что и сам в нем бывал. Тебе просто не все еще известно.

— Об этом поговорим позже, — останавливает его Бентон.

— Он тебя подставляет, — продолжает Марино.

— Сейчас не время. — В голосе Бентона слышны предостерегающие нотки.

— Метит на твое место. Или, может, не хочет, чтобы ты его занимала. — Марино снова смотрит на меня, потом сует руки в карманы кожаной куртки и отступает от окна. — Добро пожаловать домой, док. — Снежинки залетают в окно, ложатся на лицо и шею и тают, холодя кожу. — Неплохо бы помнить, кому тут можно по-настоящему доверять. — Он еще раз смотрит на меня, и я поднимаю стекло.

Маячки мигают красным и белым на законцовках крыльев припаркованных самолетов. Мы медленно направляемся к только что открывшимся воротам. «Бентли» проезжает первым, остальные следуют за ним, и я замечаю, что на табличке с массачусетским номером нет слова «прокат», и это означает, что машина не принадлежит компании, предоставляющей в аренду лимузины. Ничего удивительного. «Бентли» не самый распространенный автомобиль, особенно здесь, где люди небогаты и консервативны. Даже те, которые летают на частных самолетах. «Бентли» и «роллс-ройсы» встречаются не часто, большинство предпочитают «тойоты» и «саабы». Мы проезжаем мимо офиса ФБO, одной из нескольких служб обеспечения полетов на гражданской стороне летного поля. Я кладу руку на мягкий замшевый карман, не касаясь выступающего края кремового конверта.