Элизабет Хейнс - Холодная песня прилива

— В следующие выходные я принимаю клиентов у себя дома. Приватная вечеринка, несколько очень важных гостей. Может быть, потанцуешь для нас?

— А что за помещение? — спросила я.

Не то чтобы меня это и впрямь интересовало: я пыталась выгадать время, понять, стоит ли связываться. Так ли уж мне важен дополнительный заработок. Я налила воды в стакан, выжала лимон, изящно облизала кончики пальцев.

Фиц кивнул, будто нисколько не удивился вопросу: вполне профессиональный интерес, и он это оценил.

— Помещение нормальное, — сказал он. — Приезжай осмотрись заранее, если хочешь. Парни будут сидеть рядом с шестом, и освещение более яркое, чем в клубе, но действуют те же правила: руками не трогать, никакого хамства. Гости — люди богатые, чаевые ты заработаешь немаленькие, если согласишься, — это я гарантирую.

— Сколько?

— Две тысячи за ночь. Танцевать столько, сколько попросят, но мы и дела будем обсуждать, так что времени едва ли хватит больше чем на пять-шесть выходов. Сверх того, чаевые — запросто удвоишь сумму.

Я глядела ему прямо в глаза, медля с ответом. Излюбленная моя тактика продаж. Фиц несколько мгновений твердо выдерживал мой взгляд, потом рассмеялся.

— Да, ты спец, — сказал он. — Красивая. И нахрапистая.

Я выдала ту самую нахрапистую улыбку.

— Ладно, — уступил он. — Сдаюсь. Две с половиной плюс чаевые. Предложение окончательное.

Это была верхняя планка.

— А Кэдди?

— Что Кэдди?

— Кэдди в этом участвует?

Фиц снова помолчал, глядя на меня, что-то прикидывая:

— Нет.

— Почему?

— Вероятно, Кэдди откажется, — сказал он. — По-моему, она теперь считает себя выше этого. Но ты спроси, если хочешь: могу вам обеим заплатить, если она готова поработать.

Я обдумала его слова, прихлебывая воду. Что-то меня в этом смущало. Хоть я и привыкла к работе, к выступлениям в «Баркли», неделя без моей подруги прошла не так уж весело. Но деньги, деньги…

— С удовольствием, — сказала я наконец. — Как мне одеться?

Затем я отправилась на первый этаж посмотреть, не околачивается ли там еще Пит, и Дилан в молчании сопровождал меня. Я не просила его составить мне компанию, вроде бы и Фиц ему не поручал, хотя, может быть, кивнул Дилану за моей спиной, дал знак. Дилан шагал за мной, чуть приотстав, словно тень или телохранитель. Что у них творится в офисе, что это за тайный разговор, даже обрывков которого мне не следует слышать?

— Спасибо, — поблагодарила я Дилана у двери гримерной.

Он улыбнулся и впервые поглядел мне прямо в глаза.

— Всегда рад, — сказал он.

Улыбка его полностью преобразила. Я окончательно решила, что он хороший, на том же основании, на котором сочла, что Норланд кусок дерьма.

В дверях он помедлил.

— Чего?

— Просто хотел сказать, — буркнул он. — Я там буду. В выходные. Присмотрю, чтоб без проблем.

— Спасибо, — повторила я.

Он двинулся прочь по коридору, а я призадумалась, какие такие могут у меня быть проблемы. Надо было сразу учесть это — неужто я в самом деле рассчитывала заработать две с половиной штуки, ничем не рискуя? Дождавшись возвращения Кэдди из Сент-Люси, я передала ей наш разговор с Фицем. Мы обе переодевались в гримерной, и я задержалась, поджидая ее.

— Он хочет, чтобы мы танцевали на его вечеринке, — сказала я. — Мы обе, ты и я.

Кэдди вытаращилась на меня, потом как-то странно засмеялась:

— Неужто? А что ж он сам не сказал мне?

— Ты была в отъезде, — сказала я, надеясь, что ответ сойдет. — Так что скажешь? Давай, вместе будет весело.

Кэдди плотно сжала губы.

— Не знаю, Джен. Это напряжно, — ответила наконец она. — Раньше я соглашалась, но больше не стану.

— Напряжно? Почему?

Не отвечая, она принялась завязывать шнурки сандалий.

— Я думала, за такие деньги можно и потрудиться.

— Ну да. Вопрос в том, что придется делать за эти деньги.

— Фиц сказал…

— Знаю-знаю: правила клуба и так далее. Я тебя предупредила, только и всего. Реши заранее, что будешь делать, а на что не согласна. Если ни в чем не уступишь, он тебя принуждать не станет, но после этого ты уже не будешь среди фавориток.

— То есть? Он захочет, чтобы я трахалась с его друзьями?

Она рассмеялась:

— Не до такой степени. Однако правила он слегка, скажем так, смягчит.

Теперь мы обе были готовы к выходу, но с места не двигались. Мне казалось, Кэдди чего-то недоговаривает.

— Он тут, кажется, редко бывает, — подступила я с другой стороны. — Даже не пойму, что он за человек?

— Нормальный, пока не обозлишь его.

— А если обозлить?

Кэдди резко поднялась — в дверях стоял Никс. Хотела бы я знать, как давно он торчал там, подслушивая.

Я никак не могла отделаться от мыслей о том мужчине, которого Пэт видела возле офиса. Чем дольше я над этим думала, тем крепче верила, что это был Дилан. Кто же еще? Трижды за три минуты я набирала его номер, но ответ был все тот же: «Абонент недоступен. Пожалуйста, перезвоните позже».

Тем временем я успела нанести второй слой краски в гостевой каюте, скрыла огрехи первого слоя, и панели приобрели вполне пристойный вид. Дальше я собиралась заняться занавесками, прикрутить под ними хромированную перекладину, чтобы подтыкать занавески во время прилива, а то болтаются. Еще сколочу стеллаж для книг, а то и комод для постельного белья и полотенец.

Погромче включив радио, я снова стала прикидывать, как соорудить оранжерею, во что обойдется стеклянная крыша на заказ и справлюсь ли я сама или же на это моих сил не хватит. Крыша нужна водонепроницаемая, чтоб служила и в плохую погоду, и нужно позаботиться о теплоизоляции, а то растения погибнут зимой. Еще я гадала, осуществима ли моя затея с наружным душем со сливом прямо в реку — я же не пользуюсь жесткой химией — и как насчет змеевикового радиатора: хочу принимать душ зимой, когда похолодает. Нежиться под душем в снегу — только вообразите! Круто, а?

Но сколько бы я ни пыталась отвлечься, мысль о Дилане упорно возвращалась. Куда он, черт подери, задевался? Почему не берет трубку?

Отмывать в раковине кисти я принялась, когда уже стемнело и все вокруг затихло. На завтра — планировка ванной. Достаточно я с этим тянула, выполняла для разогрева легкую работу. Это будет новый проект, будет чем заняться, он поглотит все мое время и силы на много дней.

В гостевой каюте все еще орало радио. Надо выключить: после наступления темноты у нас не принято шуметь. Я повернула ручку, настала тишина… И тут я услышала.

Звук донесся сверху — с палубы? Нет, с крыши каюты, прямо над моей головой.

Я замерла, прислушиваясь — не ушами, всем телом. Ничего, только волны плещут о борт лодки. И снова — царапанье, скрежет. Птица, может быть, подумала я и постаралась выдохнуть. Чайка, например… они садятся на понтоны и на лодки, особенно в ветреный день. Я вернулась к раковине, промыла ее с отбеливателем, пытаясь устранить запах краски. Затем решила вознаградить себя банкой пива, а то и парочкой банок. Нервы на пределе, надо успокоить их алкоголем.