Эва Хансен - Цвет боли: черный

– Может, он убил ее уже после ухода Анны? Или хотя бы изуродовал? – робко предположила Фрида. Девушке не хотелось думать о том, что эффектная женщина, какой была Анна Свенссон, способна вот так изуродовать кого-то.

– Нет, дорогая. Пакет в руках у Анны, а у Улофа только сумка с ноутбуками и вещами.

Фрида и сама поняла, потому что женщина в желто-черной куртке держала пакет, несколько отстраняя его от себя, словно боясь запачкаться. Видно, в нем и были отрезанные кисти рук Марты.

– А куда она этот пакет дела?

– Теперь не найти, если бы сразу заметили… – вздохнул Вангер.

– А кто обнаружил труп, не оставили же они дверь открытой, как у Кайсы?

– Нет, еще через пару часов пришли водопроводчик с управляющим. Понадобилось перекрыть воду из-за протечки наверху или проверить, не протекло ли к ним… Не помню, что именно, но долго звонили, убедились, что никого нет, управляющий открыл своим ключом…

– Тогда все складывается. Убили, убрали, ушли…

Конечно, не зацепись Анна рукавом и не повернись на мгновение к камере, они все равно догадались бы о трюке с переодеванием, только потребовалось больше времени. И почему этого не заметили следователи, раньше занимавшиеся делом, тоже понятно, они не знали разницы между Анной и Мартой, не знали о той маленькой родинке над правой бровью, а отпечатки пальцев в офисе могли быть чьи угодно.

– Ну что, теперь к трупам?

Где еще можно услышать столь бодренькое предложение, как не на их работе? Фрида кивнула:

– К Адаму.

Но оказалось, что телом Марты занималась та самая симпатичная патологоанатом. Ее звали Агнесс Валин. Поздоровавшись, Агнесс сразу пригласила их к выкаченной тележке с накрытым простыней трупом. Подошел и Адам.

– Здесь есть особенность, которая может вам что-то подсказать.

– Особенность?

– Да, ее задушили, лицо изуродовано позже, кисти рук отрезаны тоже. Но я не об этом. Смотрите, – Агнесс открыла рот тому, что когда-то было Мартой.

Фрида даже отвернулась, но заставила себя посмотреть еще раз. Вангеру пришлось сглотнуть. Во рту у Марты торчал обрубок языка. О боже!

– Это намек кому-то на что-то. Вероятно, она что-то выдала.

– Те, кто вырезал язык, были уверены, что послание получат, иначе зачем это делать?

Даг кивнул в ответ на замечание Агнесс, просто так языки не режут, тем более они с Фридой уже поняли, что убийство, возможно, было спонтанным.

– Фрида, повешение Юханссона и его подружки тоже было не просто актом наказания, скорее демонстрацией, устрашением. Нужно еще раз поговорить с этой парой, может, узнаем что-то новое. Пусть подробней расскажут об Анне Свенссон.

Они старательно гнали от себя мысли о том страшном ролике, который Бергман обещал скопировать. Один день ничего уже не изменит, девушка из ролика мертва, и никто не знает даже ее имени…

* * *

Этот противный Вангер словно ждал, когда Ларс улетит, чтобы вызвать меня к себе снова. Нет, он вежливо сказал «пригласить». Я с трудом сдержалась, чтобы так же вежливо не послать его к черту: «А не пошли бы вы?.. Вас там давно заждались». Но пришлось идти. Бритт порывалась составить мне компанию, объясняя, что тоже знакома с Анной, Улофом и Мартой, но в конце концов смирилась и осталась дома.

Она очень благоразумно поступила, потому что мне с трудом удалось вынести эти пустые расспросы, а уж Бритт не выдержала бы и трех минут. Кажется, я поняла, почему полиция распутывает дела годами (Вангер сказал, что полиция и следователи не одно и то же, но мне все равно, лишь бы работали), с такой скоростью они не найдут Анну-Паулу до ее старости. Снова тот же разговор: «Где? Когда? Как? Зачем?..» С памятью плохо? Записывать надо, я уже все это рассказывала подробнейшим образом.

Я не выдержала:

– Давайте, я все запишу, хотите письменно, хотите на диктофон, и подарю вам? Захочется – еще раз прочитаете или послушаете.

– Спасибо, я все и так запомнил.

– Со второго раза?

– Ошибаетесь, с первого.

Я попыталась приподнять бровь как Ларс. Ей-богу, получилось! Интересно, как при этом выглядела моя физиономия?

– Тогда зачем я повторяла? Вы проверяете мою память или мою совесть?

Вместо ответа он задал новый вопрос:

– Анна ничего не упоминала об убийстве Марты? Я понимаю, не та ситуация, но все же…

– Почему, упоминала. Сказала, что они нашли ее задушенной, а идея изуродовать и выдать за труп Анны принадлежала Улофу.

Ага! Шокировать можно и этого сонного индюка! Он буквально впился взглядом в мое лицо:

– В связи с чем она об этом говорила?!

И тут я сообразила, что сама себя загнала в ловушку, теперь придется говорить о флешке Марты, о которой мы с Ларсом договорились молчать. Марта принесла мне на хранение материалы, не сказав, что там, я до сих пор ничего не знаю, потому что тогда просто забыла, куда сунула эту флешку, а потом не захотела смотреть, когда содержимое изучал Ларс. Может, и хорошо, меньше знаешь – дольше живешь?

Если честно, то даже проснувшемуся Вангеру мне не хотелось рассказывать об этом, Ларс прав, снова где-нибудь похоронят все сведения. Я против того, чтобы расследованием занимался Ларс, не желаю подвергать его опасности, но и вот этому «кто? где? когда? как?» тоже отдавать ничего не хочу! Ларс прав, пусть лучше занимается Оскар, тем более у него зуб на мафию.

Я горжусь собой – удалось не только приподнять бровь, как Ларсу, но и выдержать взгляд Вангера, не покраснев. Усмехнулась вполне естественно:

– Сказала, что Марта поплатилась за попытку сидеть на двух стульях.

– Что за два стула?

– Не знаю!

– Не спросили?

– У кого, у Анны? Было не до того, знаете ли.

– Вы с Мартой дружили, она бывала у вас дома, неужели никаких намеков?

– Мы никогда не дружили, просто оказались в одной рабочей группе, в подруги Марта набивалась, наверное, ради похода в квартиру на Эстермальмсгатан, ни о чем таком разговоров никогда не было, а в моем доме она была лишь однажды, причем когда приходила смотреть пирсинг груди.

А вот фиг я тебе расскажу о флешке! Не было такой, и все тут. А пирсинг – дело совершенно законное. Только бы Ларс не сказал лишнего.

– Что за квартира на Эстермальмсгатан?

– Я же говорю, что у вас плохо с памятью. Я рассказывала, что в квартире, принадлежащей Ларсу Юханссону, были схемы связок. Он разрешил посмотреть эти схемы мне, а со мной увязалась Марта. Но рисунки из квартиры пропали, а на следующий день появились.

– У нее был ключ? – Этот Вангер непробиваем. Вот зануда!

– У нее была возможность их взять, а потом подложить.

– Как это?

– Пока я варила кофе.

– Зачем ей?

– Кофе?

Теперь Вангер смотрел на меня, как на идиотку:

– Нет, схемы связывания.

– На следующий день с применением этой схемы была повешена Бригитта.