Эва Хансен - Цвет боли: черный

Джинн оказался зловредным и многопрофильным, ему ничего не стоило сбить с пути праведного обычную стокгольмскую студентку (джинны, они такие – всемогущие и коварные). Мало того что он буйствовал физиологически, внушая самые немыслимые желания и фантазии, так еще и принялся подсовывать мне всякие сомнительные увлечения.

Уже на третий день занятий состоялось еще одно знакомство, новый знакомый появился благодаря Лукасу. В перерыве к нам подошел парень, которого Лукас назвал Томом. Голубоглазый бог. Такими изображали белокурых бестий на нацистских плакатах в качестве образца нордической расы. Если бы у меня не было Ларса, я могла бы и влюбиться…

Сначала Том не выказал особого интереса к моей особе, спокойно кивнул:

– Привет, Линн. Лукас, ты идешь на тренировку или решил больше не заниматься?

– Пойду.

Тут влезла уже я:

– Лукас, ты занимаешься спортом?

– Если это можно назвать спортом, – усмехнулся новый знакомый, – я затащил его на крав-мага.

– Это еще что такое?

– Нечто среднее между самозащитой и боями без правил, практически бои без правил по правилам. – Лукас так косился на Тома, что и без объяснений понятно, что это его наставник.

– Очень логичное определение. Ты дерешься?

– Не дерется, а занимается крав-мага, – снова вмешался Том. Он оценивающе оглядел меня с головы до ног. – Тебе тоже не мешало бы поучиться приемам самообороны.

– Это еще зачем?

Даже красивый нахал мне совсем ни к чему, я нахалов не переношу никаких.

– Линн, никогда не знаешь, что ждет тебя в жизни.

– И чтобы убедить меня в этом, ты организуешь нападение с перестрелкой уже при выходе из столовой?

Том с изумлением изучал мое лицо, потом выражение его собственного стало чуть задумчивым:

– Черт… в этом что-то есть! Надо было подсказать раньше, теперь уже не успею. В следующий раз… Тройки трупов будет достаточно?

– Включая твой собственный? Сойдет.

– Нет, мой труп в мои планы не входит, он мне еще понадобится. Знаешь что, приходи на тренировку, а еще на бои без правил. Лукас, приведи ее, пусть посмотрит.

Он махнул рукой в знак прощания и исчез. И правда нахал!

– Лукас, объясни по-человечески, что такое крав-мага?

– Особый вид самообороны. Считается, что придуман для израильской армии и полиции, но скорее они просто собрали воедино самые эффективные приемы разных техник так, чтобы биться без оружия против любого противника. Приемы действительно стоящие, и освоить их не так сложно, нужно всего лишь обладать хорошей физической подготовкой.

– Тогда это не для меня.

– Почему? Мне показалось, что ты физически подготовлена. Если интересно, можешь сходить и посмотреть хотя бы один бой.

– Вообще-то, интересно, но не из-за этого самоуверенного гуся, а просто потому что… потому что интересно!

– Очень логичное объяснение, – кивнул Лукас, повторив мои слова, причем я не поняла, получилось ли у него случайно или передразнивал. – А вот наша Дорис ни за что бы не пошла!

Он почти презрительно кивнул на Дорис, раскладывавшую ноутбук и тетради на своем столе. Хотелось спросить, при чем здесь Дорис, но девушка успела огрызнуться сама:

– Туда, где можешь быть ты? Ни за что, я не люблю слизняков.

Лукас рассмеялся:

– Но ты же сидишь на занятиях почти рядом?

И был буквально облит потоком желчи:

– Ты прав, я подумываю, не сменить ли университет, чтобы не пересекаться с тобой.

– Тогда уж и город…

– Обязательно!

– И страну…

– Да ты мне так надоел, что готова и галактику сменить тоже!

Это была уже не первая их стычка за последние дни. Я не понимала, что происходит, вроде нормальный Лукас откровенно гнобил Дорис. Впрочем, девушка не сдавалась, отвечая ему тем же. Сначала их бесконечные пикировки показались забавными, потом стали меня откровенно раздражать.

– Лукас, в чем дело?

– Что такое?

– Какого черта ты не даешь покоя Дорис?

– Терпеть не могу зануд!

Началась лекция, потому я не могла больше отвлекаться на Лукаса, но что-то не позволяло сосредоточиться. Он терпеть не может зануд? Но при этом спокойно общается с Теодором, который зануда в тысячу раз больший. Что-то здесь не так…

Краем глаза я заметила, как Лукас косит в сторону Дорис… Неужели?.. Не может быть! Машинально записывая за преподавателем, вспоминала стычки между Лукасом и Дорис. Конечно… как же я сразу не догадалась – эти двое нравятся друг другу, но признаться в этом не хотят не только всем вокруг, но и себе тоже.

Во мне взыграла женская солидарность. Ну, приятель, я тебе устрою!

Я принялась разрушать скорлупу Дорис с таким же упорством, с каким Ларс разрушал мою собственную. Для начала поймала ее в туалете и, уперев руки в бока, поинтересовалась:

– Ну и долго ты будешь это терпеть?

– Что – это? – чуть растерялась Дорис.

– Издевательства Лукаса.

– Вот и подскажи своему приятелю, чтобы был повежливей.

– Он мой приятель всего пару дней, а тебя гнобит, похоже, давно.

– Какое тебе дело? – не сдавалась девушка.

– Прямое. Ты сегодня вечером свободна?

Все-таки она растерялась, вопроса о вечере Дорис никак не ожидала.

– Да…

– Приходи ко мне, кое с кем познакомлю.

– С кем это?

– С подругой.

Недоверчивость сменилась почти презрением:

– Я не лесби.

– Я тоже. И Бритт не лесби. Но мы обе терпеть не можем, когда обижают наших.

– Кого это ваших?

– Наших – это девушек. Я не воинствующая феминистка, но парням предпочитаю спуска не давать, как и ты. Держи, – я протянула Дорис визитку с дописанным адресом. – И не бойся, мы не кусаемся и кровь не пьем.

В тот же день состоялся спа-сеанс в нашей квартире, мы поочередно друг дружку массажировали, красили ногти и делали эпиляцию. Ради такого Бритт даже оставила Курта на весь вечер без своего общества. Мне показалось, что они оба не очень страдали из-за этого. Роман подходит к логическому завершению? Я всегда говорила, что они слишком разные, чтобы долго быть вместе, Курт по сравнению с Бритт сонная клуша, нечего было с ним связываться, подозреваю, что только самолюбие не позволяет Бритт признать свою ошибку. Неделю назад она убеждала меня (или себя?), что их с Куртом любовь вечна, необъятна и останется столь же горячей даже через тридцать… нет, пятьдесят… решив, что дольше просто не проживет, подруга остановилась на этом сроке: пятьдесят лет! Потом чуть подумала и все же уточнила:

– А может, и дольше.

Дорис нам понравилась, ее внешность синего чулка оказалась настоящей скорлупой, разрушить которую не составило большого труда. Под мешковатыми джинсами и бесформенным свитером обнаружилась стройная спортивная фигура, выщипанные брови получились просто загляденье, а смена прически вдруг открыла миру новое лицо.