Гиллиан Флинн - Исчезнувшая

Есть в этом какая-то жуткая романтика. Романтика катастроф.

— Мы не сможем забыть все, что было между нами, Эми.

— А не надо думать о том, что было. Давай посмотрим, что есть сейчас. Ты любишь меня и не намерен повторять ошибки. Никогда.

— Ты сумасшедшая! Нет, ты правда чокнутая, если думаешь, что я останусь с тобой. Ты убила человека! — воскликнул я, отворачиваясь, но вдруг вообразил ее с ножом в руке и злобно сжатыми губами — ведь я ей не подчиняюсь.

Я тут же встал так, чтобы видеть Эми. К моей жене спиной лучше не поворачиваться.

— Чтобы спастись от него, — сказала она.

— Ты убила Дези, чтобы создать новую историю, чтобы вернуться в образе всеми любимой Эми и не нести ответственности за содеянное. Неужели не видишь иронии, Эми? Ведь ты всегда именно это во мне ненавидела — нежелание нести ответственность за свои проступки. Разве я не прав? Ну ладно, я получил довольно приключений на свою задницу, и вполне заслуженно. А как насчет тебя, Эми?! Ты убила человека. Человека, который, насколько я понимаю, любил тебя и помогал, а теперь хочешь, чтобы я занял его место — любил тебя, и помогал, и… Нет, я не могу. Я не могу на это пойти. Нет.

— Ник, ты делаешь выводы из непроверенной информации, — возразила она. — Меня это не удивляет, учитывая, сколько ходит сплетен. Но мы не должны реагировать на слухи, если хотим вместе жить дальше. А ведь мы хотим, да, Ник? Вся Америка хочет, чтобы наша история продолжалась. Весь мир хочет знать, что будет. А Дези плохой парень. Никому не нужны сразу два плохих парня. Ник, люди хотят любить тебя. Ты можешь оправдать их надежды лишь одним способом — остаться со мной. Другого пути нет.

— Расскажи мне все про Дези. Он помогал тебе с самого начала?

Эми вспыхнула. Ну как же, я предположил, что она нуждалась в помощи мужчины! Хотя яснее ясного, что нуждалась.

— Конечно нет! — воскликнула она.

— Тогда расскажи мне все. Ничего нет плохого в том, чтобы полностью мне довериться, потому что мы не сможем пойти дальше, если не откажемся от вымысла. Иначе я буду сопротивляться на каждом шагу, даже против своего желания. Я знаю, что ты все продумала, и не стану ловить тебя на противоречиях — я устал от попыток разгадать твои мысли, да и не нужно мне это. Просто я хочу знать, что на самом деле произошло. Эми, я оказался в шаге от камеры смертников. Благодаря тебе моя жизнь теперь вне опасности. Я искренне благодарен — слышишь? — тебе. Я говорю спасибо вслух, чтобы ты потом не назвала меня неблагодарным. Но я должен знать правду. И ты понимаешь, что я должен ее знать.

— Раздевайся! — приказала она.

Прежде всего Эми убедилась, что я не припрятал подслушивающее устройство. Я разделся перед ней до нитки. Она внимательно осмотрела меня, провела ладонью от подбородка к груди, потом по спине. Огладила мои ягодицы и сунула руку между ногами, на миг захватив мошонку и вялый член. С любопытством глянула, не произойдет ли чего? Ничего не произошло.

— Ты чист, — кивнула она, по всей видимости полагая, что пошутила, цитируя фильмы, которые мы когда-то смотрели с ней, умирая от хохота. Но я промолчал, и Эми отступила на шаг, заметив: — Мне всегда нравилось смотреть на тебя голого. Я просто таяла от счастья.

— Ни от чего ты не таяла, — буркнул я. — Мне можно одеваться?

— Нет. Не хочу думать о том, что в манжетах или штанинах могут прятаться «жучки». Кроме того, мы пройдем в ванную и включим душ. Это на тот случай, если прослушка где-то в доме.

— Ты насмотрелась детективных сериалов.

— Ха! Вот уж не думала, что услышу это от тебя.

Итак, мы заперлись в ванной и пустили воду. Вода брызгала на мою спину и на блузку Эми, пока она не отбросила ее прочь.

Она стянула всю одежду в манере веселого стриптиза и отправила ее в угол, продолжая улыбаться. Такую же игру она вела при первой нашей встрече — когда же это закончится?! После повернулась ко мне. Я ждал, что она закинет волосы за спину привычным движением, но они оказались слишком коротко обрезаны.

— Теперь мы равны, — проговорила она. — А то как-то нечестно стоять одетой перед тобой.

— Я думал, мы оставили условности в прошлом, — отозвался я.

«Смотри ей в глаза, и только в глаза. Не вздумай касаться ее. Не позволяй притронуться к тебе».

Она положила ладонь мне на грудь. Струйки воды сбегали между ее грудями. Эми слизнула капельку с верхней губы и улыбнулась. Раньше она терпеть не могла брызги из душа. Ей не нравилось прикосновение воды к коже, не нравилась влага на лице… Я знал это, поскольку мы прожили в браке пять лет и я много раз пытался заигрывать с ней в душе, но всякий раз натыкался на отказ: «Понимаю, Ник, что тебе это кажется сексуальным, но мне не нравится. Это из тех вещей, которые люди придумали для кино». Сейчас Эми выказывала полную противоположность самой себе, будто забыла, насколько хорошо я помню ее привычки. Я отодвинулся:

— Расскажи мне все, Эми. Но для начала ответь: был ли ребенок?

Ребенок оказался ложью. Именно это известие расстроило меня больше всего. Осознание того, что моя жена — убийца, пугало, вызывало отвращение, но знать, что о беременности она наврала, было совершенно невыносимо. Ребенок — ложь, боязнь крови — ложь. В прошедшем году моя жена почти все время обманывала.

— Как тебе удалось подставить Дези? — спросил я.

— Нашла кусок бечевки в подвале. Разрезала на четыре куска…

— Он разрешал тебе пользоваться ножом?

— Если помнишь, мы с ним дружили.

А ведь верно. Под влиянием истории, изложенной ею копам, я совсем забыл об этом. Эми отличная рассказчица.

— Каждый раз, когда Дези уезжал, я наматывала веревки на запястья и щиколотки потуже, чтобы оставались борозды. — Она показала багровые линии, опоясывающие запястья наподобие браслетов. — Нашла пустую винную бутылку и мастурбировала ею ежедневно. Поэтому изнутри мое влагалище выглядело… как положено. Как и должно выглядеть у жертвы сексуального насилия. И наконец, сегодня я уговорила его заняться сексом со мной, чтобы внутри меня оказалась его сперма. И в завершение напоила его коктейлем со снотворным.

— Он позволил тебе хранить снотворное?

Эми вздохнула.

— Ах, верно, вы же были друзьями.

— А потом я… — Она жестом показала, как перерезает горло.

— Вот так легко, да?

— Главное — решиться. Тогда выполнить уже не так сложно. Целеустремленность. Твердость. Сосредоточенность. Ты никогда этого не понимал.

Похоже, она опять ожесточалась. Ну конечно я не понимал ее!

— Расскажи остальное, — попросил я. — Расскажи, как ты все подстроила.

Через час вода стала холодной, и Эми решила положить конец нашей беседе:

— Ты не станешь спорить, что это филигранная работа?

Я смотрел на нее не отрываясь.