Тэми Хоуг - Ночные грехи

— Ну да, — фыркнула она, — это кошмарная работа, но кто-то ведь должен ее делать. — Она попыталась усмехнуться. — Как же тебе хочется, чтобы я нуждалась в тебе.

Меган взглянула на него, настороженно и… вызывающе. Она провела всю свою жизнь, стараясь научиться не доверять эмоциям, чтобы не быть уязвимой, не отдавать свое сердце в чужие руки, чтобы не получить его обратно, когда кто-то сочтет, что это не совсем то, чего он действительно хотел.

— Я сама могу о себе позаботиться, — сказала она, сверкая глазами и вызывающе подняв подбородок. — Я делаю это всю свою жизнь.

И она продолжит это делать, подумал Митч. Она боялась зависеть от кого-либо, а он провел последние два года в страхе оказаться необходимым кому-то. Где эти чувства покинули их? Столкнувшись на опорном пункте? Как кстати.

— Прекрасно! — усмехнулся он, устремив взгляд поверх ее головы к гладкой белой доске, где записки похитителя дразнили их отметками, сделанными яркими маркерами. — Тогда давай займемся делом. У меня нет времени на эту твою чушь и чтобы копаться в твоих проблемах. Можешь нянчиться с ними сама. У меня есть дела посерьезнее. В конце концов, у меня есть реальный подозреваемый.

— Да, и с тех пор, как он твой подозреваемый, он — единственный подозреваемый, — съехидничала Меган. — Засунь голову в задницу, и вперед! Удачи в поиске! — Она проигнорировала опасную вспышку в его глазах, почувствовав, что сейчас она сама опасна. — Ты и сам велик в играх! Я говорила тебе с самого начала, что не хочу связываться с полицейским, но ты настаивал и настаивал, и теперь, когда ты получил, что хотел, игра закончена. Так красиво и удобно для тебя! Тебе даже не надо беспокоиться, чтобы всучить меня какому-нибудь другому парню. Я просто исчезну, а ты снова сможешь иметь свой город, сможешь опять надеть свое кольцо и вернуться к своим…

Митч взмахнул рукой перед ее лицом, оборвав на полуслове.

— Прекрати! — сказал он почти шепотом, но, однако, его голос звучал сильнее и страшнее, чем крик, вибрирующий от волнения, острее, чем стилет. — Не смей! Я любил свою жену. Ты даже не представляешь, что это значит.

Да, она не знала, что это значило. И не оставила себе шанса узнать это, подумала Меган, наблюдая, как Холт резко развернулся и стремительно вырвался из комнаты. Он оставил ее стоять там, захлопнув дверь, преградив ей путь, разделив их. Она замерла, и внезапно наступившая тишина гулко зазвенела в ушах; злые, обидные слова, отзывающиеся эхом в голове, — ее слова, его слова; сердечная боль и горечь во рту.

День 11-й

11.22

— 4 °C, коэффициент комфортности: — 10

Кристофера Приста в Управлении полиции не оказалось. Меган заглянула в небольшую комнату, отведенную для компьютеров Оли, и обнаружила там стриженного под ежик, с тонкой, как карандаш, шеей компьютерщика из штаб-квартиры, которому, очевидно, приказали не общаться с ней. Он не предложил ей никакого объяснения насчет отсутствия преподавателя и не дал никакой информации относительно того, нашли они или нет что-нибудь интересное в компьютерах Оли.

Стервятники из СМИ уже ждали Меган, когда она попыталась проскользнуть через служебный вход к автостоянке. Толпа набросилась на нее с микрофонами, портативными магнитофонами, фотоаппаратами, камерами.

— Агент О’Мэлли, у вас есть какой-нибудь комментарий к вашему увольнению?

— Ни одного, что бы вы смогли напечатать, — зарычала она, плечом прокладывая себе путь через толпу.

— Есть ли у вас комментарий к судебному иску?

— У вас есть доказательства, что Пэйдж Прайс спит с шерифом Стайгером?

Сквозь темные зеркальные стекла солнечных очков Меган бросила быстрый взгляд на Генри Фостера. Его нависшие над глазами пушистые брови соединялись над переносицей, когда он вопросительно смотрел на нее сквозь мутные линзы своих изогнутых очков. Ветер сдул его зачес-переплюйчик, обнажив лысину, и длинная прядь волос встала над головой, словно рог.

— Вы — энергичный репортер, — отрезала она. — Сами сумеете накопать себе грязь.

Они тянулись за ней почти полпути до парковки, затем сдались, приведенные в уныние нежеланием Меган дать им пищу для репортажей. Настоящие стервятники! Меган хмуро покосилась в их сторону, выруливая на «Люмине» на Мейн-стрит. Никто в волонтерском центре не видел Кристофера Приста с пятницы. Занятия в Харрисе возобновились с понедельника. Она могла бы попробовать найти его там, — предложил один из студентов-волонтеров Приста, пока другие с любопытством поглядывали на нее краешками глаз. Газета со статьей Генри Фостера лежала на дальнем конце стола . Агент О’Мэлли уволена!

— Еще не вечер, Генри, еще не вечер! — прошептала Меган, забираясь обратно в машину и во второй раз за день направляясь к Харрису.

Кафедра Приста, как ей сказала веселая молодая женщина в административном здании, была на четвертом этаже Крэй-Холла. Меган побрела пешком через территорию Харриса. Она пыталась не дышать слишком глубоко; свежий воздух, как нож, резал глаза, и лоб болезненно заныл, словно она проглотила слишком много мороженого разом.

— Господи! Только позволь мне выдержать сегодняшний день, — бормотала она, поднимаясь по лестнице Крэй-Холла. — Просто позволь мне получить хорошее доказательство, а потом можешь прижать меня к стенке. Всего одно убедительное доказательство. Не дай мне провалиться в ад прямо здесь.

Один ключ к разгадке, и его можно получить от человека, которого никто никогда не подозревал и не хотел подозревать. Профессор Прист. Тихий, скромный, влюбленный в компьютеры больше, чем в людей. Загипнотизированный и сбитый с толку превратностями судьбы и человеческой натуры . Но это судьба или, действительно, просто случайность? Что привело Майка Чемберлена на скользкий поворот в неудачный момент? Почему Джош Кирквуд оказался один на обочине тем вечером?

Он играл с нею в тот день в больнице? Пытался подбросить ей подсказки, когда у нее не было и капли подозрения? Или она так отчаянно хватается за соломинку, чтобы закончить это дело, что начинает видеть подозреваемых везде, куда ни повернется? Ее внутренний голос говорил ей «нет», а он редко ошибался. В отличие от ее рта, который мог ляпнуть неподходящую вещь в самый неподходящий момент с удивительной регулярностью. Или ее сердца…

Четвертый этаж был перезагружен кабинетами и узкими коридорами со стенами цвета горчицы. Здание было старым, того типа, где сырость и затхлость ощущается круглый год. Резкий стук ее каблуков по щербатому коричневому деревянному полу разносился по коридору словно выстрелы. Дверь в кабинет Приста была распахнута настежь, но совсем не Кристофер Прист выглянул из-за горы книг и бумаг на столе. Тодд Чайлдс, продавец из «Воришки», смотрел на нее с удивлением в своих сонных, расширенных от наркотиков глазах.