Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 2. Детонатор

– Так это ж он олениху завалил! – возмутился егерь. – Я все сам видел. Ловко ножи метает.

– Понятно. Видео отсняли?

– Далеко было. Камера не взяла. Я в бинокль только и видел.

– Чего из ямы не вылезаете, уважаемый? – еле сдерживая гнев, поинтересовался Илья, присев на корточки над ямой.

– Надеюсь, вы мне поможете? – ответил мужчина, поднялся на ноги и протянул Илье свою пухлую руку с аккуратным маникюром.

– А что, как помощь не придет? – спросил Каров, специально держа свою ладонь в полуметре от руки браконьера, заставляя его подпрыгивать.

Поняв, что помощи не дождаться, браконьер злобно зыркнул и сказал:

– Тогда я выберусь сам. – Сев на стульчик, он еще раз внимательно посмотрел в лицо Ильи, словно хотел запомнить обидчика.

– Понятно. Отойдите все на сто шагов. Я хочу поговорить с ним сам на сам.

Присев на предусмотрительно подставленный помощниками стульчик, Илья вытянул ноги так, что земля посыпалась на голову холеного браконьера, и, сделав паузу, сказал:

– У меня к вам предложение. Вы оплачиваете лицензию на самца оленя – раз. Платите штраф за убитую самку и двух детенышей – два. Оплачиваете перелет на вертолете в оба конца – три. Напоследок оплачиваете услуги егерей, и вам помогают выбраться из ямы. Все это обойдется вам в пятьдесят тысяч долларов…

– Во-первых, олень, которого вы на меня вешаете, убит не в ваших угодьях. Во-вторых, за такие деньги я и сам выберусь. В-третьих, ничего вы мне не предъявите, ибо я просто гулял по лесу. Вот и все.

– Ну что ж, выбор сделан, ваше право! Одна только беда, вы попали в волчью яму, а мы подоспели, когда волк вас зарезал. Какая жалость!

Илья поднялся со стульчика и пошел к егерям.

– Да вы знаете, кто я такой?! Мой дядя министр! Я вас в порошок сотру! – доносилось из ямы. – Вы сильно пожалеете!

Браконьер взобрался на стульчик, однако все равно не смог дотянуться до края ямы. Он подпрыгнул и зацепился за кромку, но тонкие коренья, не удержав человека, оборвались и осыпались вместе с песком, а мужчина грузно скатился на дно ямы. Но он не собирался сдаваться. Достав метательный нож, привязал к его рукоятке кевларовый шнурок и перебросил через толстую сосновую ветвь, свисающую над ямой метрах в четырех. Клинок, описав дугу, точно попал обратно в яму. Он явно был мастером своего дела.

– Вы решили меня здесь бросить?! Я вам такое устрою! – орал браконьер.

Но ни его вопли, ни дальнейшая его судьба Илью не трогали. Он больше переживал за оленят, оставшихся без мамки. Как их выходить и не сделать ручными?

– Жаль, какая ужасная смерть… – подойдя к егерю, сокрушенно покачал головой Каров, и это послужило сигналом.

Егеря поднесли к яме клетку с волком-людоедом. А в это время пленник умело навязал на шнурке петли и стал ловко по ним взбираться, крича:

– Я мастер спорта по метанию ножей и акробатике! А вы, лесное отребье, решили со мной потягаться! Да я из вас ремни буду резать и на них же подвешивать на деревьях!

Его гнев был бы страшен, если бы не был смешон в сложившейся ситуации. Дождавшись, когда метатель-акробат взберется повыше, егерь достал обрез, скорее похожий на старинный пистолет, чем на ружье, и выстрелил по шнурку, свисавшему с сосновой ветви. Перебитый дробью, шнурок издал звук лопнувшей струны, и пленник полетел вниз, в яму. Падая, он сломал стульчик.

Присев на предусмотрительно подставленный помощниками стульчик, Илья вытянул ноги так, что земля посыпалась на голову холеного браконьера …

– Я готов заплатить! – держась за ушибленный бок и сменив тон, он сделал запоздалое предложение.

Егерь потянул за веревку, привязанную к засову, закрывающему дверь волчьей клетки.

– Я заплачу в два раза больше! Не делайте этого! Неужели зверь стоит дороже человеческой жизни?! Не убивайте меня! – взмолился человек, вмиг потерявший весь лоск и с ужасом осознавший, что сейчас для него наступает момент истины.

Егерь выдернул стальной засов, дверцы клетки со скрежетом распахнулись, и огромный волчара, не кормленный недели две, просто свалился на свою еду.

Истошные вопли огласили лес.

Вой раненого зверя оповестил о том, что противник попался ему достойный. Но Каров знал, что раненый волк становится только злее. Крики человека стали затихать и вскоре совсем прекратились.

«Гнусная тварь – человек. А ведь только минуту назад он для многих был «ваше высочество», управлял людьми, как холопами, заселяющими его часть мира. Он мне мешал. Пытался управлять, запугивая… – без злости и сожаления подумал Илья, унося на руках двух трясущихся оленят, тыкавшихся мокрыми мордочками ему в губы. – Какие милые крошки!»

На второй день после происшествия было объявлено, что разыскивается племянник министра культуры, вылетевший утром на своем вертолете в неизвестном направлении. Запросы в службы ПВО ничего не дали. Вертолет летел очень низко и на радарах не наследил. Последующие пять дней безуспешных поисков тоже не дали результатов. И только на шестой день сообщили, что на расстоянии более четырехсот километров от Москвы, неподалеку от охотхозяйства, найден вертолет, а в лесу, в волчьей яме, обнаружены изуродованное тело мужчины и труп волка. Труп человека был скальпирован и без лица, руки изодраны до костей, голень и бедра порезаны на лоскуты. В боку волка зияла ножевая рана, из-за которой, видимо, он и издох на четыре дня позже загрызенного им человека.

В хозяйство прибыли прокурор, криминалисты и отец владельца вертолета. Папенька организовал пышные похороны, с трансляцией панихиды по федеральным каналам, и это оказалось очень действенной рекламой. Посягательства на угодья со стороны «крутых» прекратились. Правда, немного докучали грибники и скрывающиеся под их видом местные браконьеры. Но после того, как егеря задержали местных аборигенов, вздумавших поохотиться на лосей, связали, усадили на муравейник и продержали так в течение двух часов, лес стали обходить стороной.

Оленята, спасенные Ильей Ивановичем, подросли. Он назвал их Облако и Солнышко. Любуясь, как бодаются, резвясь, грациозные животные в красивой коричневой в белые пятнышки шубках, он рассуждал: «Почему я зверей уважаю больше, чем людей? Да потому, что от них проблем меньше. Не просят, не воруют, не пожирают друг друга ради карьеры или удовольствия… А яму я повременю закапывать. Чувствую, она мне еще понадобится».

Как в воду глядел. Пришло-таки время вновь ею воспользоваться. Каров позвонил в хозяйство и попросил придать яме вид свежевырытой могилы.