Жан-Кристоф Гранже - Пассажир

Она направилась к выезду на главную дорогу. Настоящая ее проблема сейчас заключалась в другом. Этой ночью она спала всего пару часов, прошлой — вообще не сомкнула глаз, а позапрошлой — не больше трех часов. Она еле держалась на ногах, и то лишь благодаря нервному возбуждению.

Она набрала номер Закрауи. Самого опасного и самого обворожительного из своих подчиненных. Тот ответил после второго звонка.

— Зак? Это Анаис.

— Как дела, красотка? — Единственный из всех он позволял себе с ней фамильярничать. — Все еще отдыхаешь? Слыхал про твои приключения в Ницце!

— Я хочу, чтобы ты мне помог. Мне нужны колеса.

— Колеса? Какие еще колеса?

Анаис не ответила. Она уже поняла, что он ей не откажет.

— Уточни, пожалуйста, что ты имеешь в виду, — бархатным голосом попросил он.

— Спид. [27] Спид — наркотик из группы стимуляторов.

Закрауи прежде работал в местном наркоотделе. Он наперечет знал все каналы доставки дури во всей Аквитании и ее окрестностях. Держал на примете всех дилеров. Как никто разбирался, кому верить можно, а кому нельзя. По одной очень простой причине: когда-то он сам баловался наркотой. Сейчас он утверждал, что завязал с этим делом. Все делали вид, что так оно и есть.

Коллега объяснил ей, где именно раздобыть лучшие в данном районе амфетамины. Она остановилась возле обочины и торопливо записала: «Гран-Мирай, квартал Ренри, жилой комплекс Турнель». Эти названия навевали ей какие-то смутные воспоминания. Что-то связанное с городскими драками и сожженными машинами…

— Могу сделать пару звонков, — предложил Зак.

— Спасибо. Как мне найти этих ребят?

— Их не надо искать. Турнель — это такое длиннющее здание в форме буквы «Y». Ты просто должна очень медленно ехать мимо. Если тебе удастся прикинуться обычной чувой, пташки сами к тебе слетятся.

Она бросила блокнот на пассажирское сиденье, включила скорость, прижала мобильник к уху и газанула.

— Что в конторе слышно?

— Ну, награду за твою голову еще не объявили, но, думаю, со дня на день объявят.

Она нажала отбой, мысленно представив себе Зака. Его маленькую шляпу и тунисскую улыбку. У него тоже хватало неприятностей — и не только из-за наркотиков. Отдел внутренних расследований давно приглядывался к нему, потому что его подозревали в многоженстве. Если вспомнить Джафара, бегавшего от судебных исполнителей за неуплату алиментов бывшей жене, и Ле-Коза, существовавшего за счет уже немолодой баронессы, приходилось признать, что вся ее группа состоит из тех еще донжуанов. «И это единственные мужчины в моей жизни», грустно сказала себе она.

Часом позже — лил дождь, и она несколько раз сбивалась с дороги — она уже торговалась с низеньким, от горшка два вершка, арабом в блескучем зеленом плаще, лица которого, скрытого капюшоном, так и не увидела.

— Бабки вперед.

Анаис по дороге останавливалась возле банкомата. И протянула бумажку в сто евро. Деньги мгновенно исчезли под зеленым плащом, а в ладони араба как по волшебству появилось десять таблеток.

— Смотри, осторожней там. Убойная штука. Одну за раз — не больше.

Анаис убрала восемь таблеток в карман, а две оставила в руке.

— У тебя запить ничего не найдется?

Карлик протянул ей банку диетической колы.

— Без коки, с гарантией, — пошутил он.

Анаис проглотила две таблетки сразу. Собралась вернуть банку, но парень уже растворился в вечерней тьме.

— Подарок от фирмы, — послышался его голос. — Пока.

Анаис тронулась с места. С неба лило. Она уже чувствовала — или ей казалось, что чувствует, — как дофамин проникает в мозг. Анаис переключила скорость и снова выехала на шоссе А61. На первой же автозаправке залила полный бак. Расплачиваясь, покосилась на витрину с сэндвичами и печеньем и поняла, что совершенно не хочет есть. Наркотик обладал и побочным действием, снижая аппетит. Тем лучше. Значит, нервы будут на пределе. Никакой расслабухи.

Она рванула машину с места и посмотрела на экран айфона. Гады, которых она преследовала, покинули шоссе D2202 и теперь двигались к какой-то захолустной дыре под названием Каррос. Что они там забыли? Или нашли Януша?

Она переключилась на пятую скорость и только тут заметила, что выжимает больше 200 километров в час. Умница моя, с нежностью подумала о своей маленькой машине. «Смарт» пока была ее лучшим другом.

Ночь только начиналась.

— Сколько здесь? — поинтересовался Нарцисс, взвешивая на ладони крафтовый конверт.

— Сорок пять тысяч евро.

Нарцисс недоверчиво покосился на Корто.

— Я же тебе говорил. В Париже ты произвел фурор. Большинство твоих картин было продано по четыре тысячи евро за каждую. Написал ты их примерно три десятка. Около половины выручки забрала себе галерея. Пятнадцать процентов забрали мы, в общую кассу. Остальное — твое. Ты модный художник! Только пожелай, и можешь снова стать Нарциссом. И очень прилично зарабатывать.

Нарцисс приоткрыл конверт. Деньги внутри переливались матовым блеском, словно были из атласа.

— Я больше не смогу писать, как Нарцисс.

— Ты в этом уверен?

Он не ответил. На самом деле где-то в глубине души у него сохранялось убеждение, что все его умения и навыки, его, если угодно, талант художника, — все это никуда от него не делось, в точности так же, как его компетенция профессионального психиатра. Вопрос заключался не в том, способен ли он продолжить карьеру Нарцисса с той самой точки, где она остановилась. Просто перед ним сейчас стояли совсем другие задачи. Ему надо разыскать свои картины. Рассмотреть, вернее, внимательно изучить их. Он не сомневался, что подсознательно зашифровал в них некую истину. Нечто имеющее отношение к его подлинной личности.

— Как вы думаете, — спросил он, засовывая конверт с деньгами в карман, — как много у меня времени? Я имею в виду, до того, как со мной случится очередной приступ амнезии?

Они шли по парку. На улице уже стемнело. Дул сильный ветер, от которого гнулись и качались деревья. Пусть Януш на целые сутки запустил свое расследование, зато теперь он чувствовал себя сытым и отдохнувшим. К тому же он стал богат. Есть с чем продолжить дело.

— Это невозможно предсказать заранее, — ответил психиатр. — Никакой закономерности не существует. Не забывай только, что каждый случай амнезии есть проявление психотического бегства. Своего рода ответ на психическую травму. Причиной очередного приступа может стать то, с чем ты сталкиваешься в повседневной жизни.

С этим Нарцисс не спорил. Самая ужасная из гипотез заключалась в следующем. Он — убийца, и после каждого убийства меняет кожу. Он потряс головой, не желая принимать это предположение.

Они спускались террасами. В темно-синем небе высыпали первые звезды. Здесь, на высоте, опьяняюще пахло смолистой хвоей. Психиатр повернул направо и повел его в кактусовый сад. Нарцисс никогда раньше не видел такого количества кактусов одновременно. Кактусы были повсюду — росли в почве, в горшках, в теплицах. Некоторые походили на морских ежей, завернутых в гигроскопическую вату. Другие тянулись на два метра ввысь или раскидывали вширь лапы, напоминая канделябры.