Жан-Кристоф Гранже - Пассажир

— Я тут ни при чем, — ответила Анаис. — Я…

— Заткнись. Ты хоть соображаешь, во что вляпалась?

— Говорю тебе…

Солина поднял очки на лоб и нервно задвигал желваками.

— Когда мне это показали, — произнес он подавленно, — я думал, мне это мерещится. Этот тип — псих.

— Он запаниковал.

— Запаниковал? — Обоповец зловеще усмехнулся. — А по мне, так он самый наглый сукин сын, какого я только видел. Чего ему от тебя понадобилось?

— Пробить телефонный номер.

— И все?

— Почти. Скажи я тебе, что он невиновен и продолжает вести собственное расследование, я знаю, что ты ответишь.

— Если он чист, пусть сдастся и даст нам сделать свою работу.

В изоляторе только что закончился обед. Отовсюду несло жратвой. Запах лип к коже, забивался в ноздри. Анаис, с тех пор как оказалась в тюрьме, не притрагивалась к еде. Она бросила взгляд на экран компьютера. Януш держал ее за руки. Он как раз совал ей в ладонь записку. Но на видео ничего не заметно.

— Он вам не доверяет, — прошептала она.

— Вот, значит, как? — Солина резко захлопнул ноут. — Я тоже ему не доверяю. И уж теперь нам известно, на чьей ты стороне.

— Неужели?

— Говорили мне, что ты с ним спишь. А я не верил. И напрасно.

— Ты что, дурак? Он так рисковал, чтобы…

— Вот я и говорю. В моем мире так рискуют только по двум причинам: или ради бабок, или ради бабы.

Анаис покраснела, но не сдержала улыбки. На похабном языке Солина это был комплимент.

— Что он тебе сказал об этой девке?

— Ничего.

— И он не знал, что она шлюха?

— Медина Малауи?

— С две тысячи восьмого года зарегистрирована в полиции. Испарилась в сентябре две тысячи девятого.

— Ты уже затребовал ее досье?

— А ты как думала? Здесь отслеживают любые связи. Мои ребята побывали у нее дома. Но их кто-то опередил. Консьержка говорит, сегодня утром. По описанию, твой дружок. Выходит, мы с ним ищем одно и то же.

— Что?

— Может, вот это.

Солина выложил на стол папку. Анаис с первого взгляда поняла, что это такое. Отчет о нераскрытом деле. Она посмотрела первую страницу и увидела жуткие фотографии. Утопленница, голая, лицо разбито, челюсти вырваны, пальцы отрезаны.

— Труп, возможно той девки. Смотри, как ее отделали. Тебе объяснять не надо.

— С чего ты взял, что это Медина?

— Потому что ее выловили в Сене седьмого сентября. Рост, цвет волос и глаз подходят под описание. Этого маловато, но ребята сказали, что, судя по квартире, она мертва. А по нашим сведениям, она пропала в конце августа. Мы проверили список всех неопознанных трупов с того момента. И вот что нашли. По мне, так это она.

Анаис заставила себя рассмотреть покойницу. Нанесенные ей увечья и оставленные водой разрушения сделали ее неузнаваемой. Лицо превратилось в кровавое месиво, разбухшее от воды, словно губка, изъеденное рыбами и червями. Глазницы походили на чумные бубоны. Вместо рта — зияющая рана.

Живот, руки и ноги также раздулись от воды. Кожа, покрытая трупными пятнами, порезами и гематомами, напоминала шкуру леопарда, цвет которой колебался между желтым и сине-фиолетовым. Казалось, труп вот-вот лопнет — или, наоборот, осядет, как суфле.

— А причина смерти?

— Уж точно не утопление. Ее бросили в реку уже мертвую. По словам патологоанатома, в воде она пробыла около недели. Тело несло течением, оно то и дело обо что-нибудь ударялось. Теперь уже невозможно определить, какие травмы нанесены при жизни, а какие после смерти. Но можно не сомневаться, что челюсти и фаланги удалили, чтобы затруднить опознание.

— Есть связь с нашими убийствами? Я имею в виду модус операнди.

— На первый взгляд нет. Никаких следов какого-то ритуала. Героина в крови не обнаружено. Но ее слишком поздно нашли.

— Раны на носу не было?

Солина явно удивился. Он не слышал о посмертном увечье, нанесенном Патрику Бонфису. Так что лучше не настаивать.

— Врач говорит, лицо разбито чем-то тяжелым.

— Вы добрались до ее клиентов?

— Следствие только началось. Да и вряд ли спустя полгода хоть что-нибудь удастся нарыть.

— А в квартире?

— Говорю тебе, там все прочесали. Твой хахаль постарался. А может, и кто другой. Да и не думаю, что там что-то было. Девчонка прикрывала свои тылы.

Анаис закрыла папку.

— По-твоему, кто это сделал?

— Чокнутый клиент, который знал, что творит. Или профи, выполнявший приказ.

— Чей приказ? И почему?

Солина только рукой махнул. Он, как обычно, крутил обручальное кольцо на пальце.

— Шлюха, которая слишком много знает, — классика жанра. Госбез всегда использовал девочек по вызову в качестве осведомителей.

Может, и так. Но Анаис не сомневалась, что убийство совершили люди из «Метиса» или их союзники-военные. Те же, что устранили Бонфиса и его жену. Те же, что извлекли имплантат в Институте судебной медицины. Они же пытали Жан-Пьера Корто. Была ли Медина Малауи в курсе их опытов? И если да, то почему? Что могло связывать девушку из эскорта и клинические испытания имплантата?

— Есть и другая гипотеза, — продолжал обоповец.

Она бросила на него вопросительный взгляд.

— Твой дружок ее и убил.

— Не может быть.

— Его подозревают в том, что он завалил бродяг. Почему бы не девку?

Она хлопнула ладонью по столу.

— Все это — сплошная ложь!

Солина улыбнулся. Садистской улыбкой палача, который растравливает рану. Анаис почувствовала, как у нее дрожит подбородок. Она стиснула кулаки. Только не плакать. Не перед этим ублюдком. Адреналин подстегивал ее волю, как горючее.

— Он сказал тебе, что он, собственно, разыскивает?

— Нет.

— А где он скрывается?

— Сам как думаешь?

Легавый передернул плечами под дешевым пиджаком.

— Он дал тебе свой телефон? Контакт?

— Нет, конечно.

— Как тебе удалось передать ему сведения о Малауи?

Она прикусила губу.

— Забудь. Ничего я не скажу.

Слабая защита. Она сознавала, что воображения у нее не больше, чем у отморозков, чередовавшихся в ее кабинете на улице Франсуа-де-Сурди в Бордо. Солина растирал себе затылок, словно ответ его нисколько не интересовал.

— По-любому, меня это уже не касается, — признал он. — Этим занимается розыск.

Он прекратил массаж и обеими руками схватился за край стола.

— А я хочу одного: схватить психованного убийцу, кто бы он ни был: Януш или кто другой. Ты продвинулась в том, о чем мы договорились?

— В чем?

Он вытащил из портфеля еще одну фотографию: труп Уга Ферне, гиганта из-под Йенского моста.

— На каком мифе основано это убийство?

Анаис была не в том положении, чтобы хитрить.

— На мифе об Уране, одном из изначальных богов. Его сын Крон оскопил его, чтобы захватить власть.

Полицейский наклонился вперед. Лоб под поднятыми очками прорезали морщины. Анаис подлила масла в огонь — в этом состояла ее единственная надежда выбраться отсюда: