Антон Леонтьев - Жрец смерти

– Вы не знаете, какой Игорек на самом деле! Никто не знает! Только я знаю! Черт, что я такое говорю? Он же сказал, что голову мне отвертит, если я с кем-то о нем беседовать буду… И давно бы отвертел, если бы был уверен, что я точно знаю. Это муженек так, на всякий случай грозил. А мне известно многое о его проделках, о чем он даже не догадывается!

Завершилось все тем, что брошенная жена попросту заснула после очередной чашки коньяка. Я же решила воспользоваться этим, чтобы провести обыск в ее квартирке. И обнаружила свадебную фотографию, на которой была изображена она сама и Игорь Терентьев. Глаза у жениха были выколоты иголкой. Значит, женщина его ненавидела.

Я посмотрела на храпящую алкоголичку, понимая, что вижу одну из жертв Терентьева. Если так дело пойдет и дальше, то скоро она окончательно сопьется. Поэтому я решила действовать – у меня же имелись двадцать тысяч долларов.

В себя бывшая супруга Терентьева пришла в медицинской палате, привязанная к кровати ремнями. Испуганно открыв глаза, она хрипло спросила:

– Куда я попала? Что вы со мной делаете?

Я же, перевоплотившись в медсестру, потрепала ее по руке и ласково сказала:

– Вы в клинике, где проходите курс лечения от алкоголизма.

– Никакая я не алкоголичка! – закричала женщина. – Кто дал вам право удерживать меня здесь?

– Ваш уважаемый супруг, господин Терентьев, – сообщила я, после чего мне пришлось выслушать поток отборной матерной брани. Кто бы мог подумать, что выпускница филологического факультета МГУ знакома с подобными выражениями!

Мы находились в крыле одной из подмосковных больниц, которое я сняла за весьма умеренную плату. Как оказалось, я могла бы здесь удерживать похищенных людей хоть пачками – никто бы и внимания не обратил. Главное – исправно вносить плату за пользование помещением.

Курс избавления от алкогольной интоксикации протекал весьма мучительно. На четвертый день бывшая супруга Терентьева сломалась. И была готова в обмен на бутылку коньяка поведать о том, что ей известно о своем бывшем муже.

– Для широкой-то публики он этакий мачо, – начала повествовать моя подопечная, – вроде с девками всякими забавляется, теперь вот выискал себе в новые подружки бездарную актриску. Но на самом деле Игорек предпочитает свой собственный пол! Я это совершенно случайно узнала, вернувшись как-то домой с научного симпозиума на день раньше. Помню, как на крыльях летела, потому что мы были всего месяца три как женаты. Специально удрала из Ленинграда и вернулась в Москву, чтобы сделать любимому мужу сюрприз. Жили мы тогда в квартире моей покойной бабушки, которую он теперь к рукам прибрал. А там, если в прихожую кто заходит, то в спальне вряд ли слышно, квартира-то огромная. Зато я, войдя в квартиру, услышала кое-что. И сразу поняла, что происходит в спальне. Но каково же было мое удивление, когда я увидела там не моего Игорька и какую-нибудь мерзавку, а… моего Игорька и молодого мерзавца! Сначала я их хотела обоих убить, а потом передумала. Потому что все еще любила Игорька. Поэтому осторожно вышла из квартиры и «приехала» на следующий день. Думала, что смогу его изменить, но куда там… Он не только мне изменял, но еще и обокрал!

Вручив несчастной заветную бутылку коньяка, я дождалась, пока она забудется алкогольным сном, а потом отвезла обратно в московскую квартиру. Дело было сделано. Информация, как учил меня Аркадий Аркадьевич, правит миром.

Несколько дней мне понадобилось, чтобы напасть на верный след. Но теперь, по крайней мере, я знала, что надо искать. Я следовала за Терентьевым и его бодигардами как тень. И стала свидетельницей того, как он регулярно наведывается к любовнице-актрисе. Точнее, телохранители выгружали босса около любовного гнездышка, где тот, как они думали, проводил от двух до трех часов.

Но телохранители не подозревали: Терентьев не задерживался у своей подружки, а вскоре покидал особняк через черный ход, переодевшись и натянув на лицо кепку. И направлялся на ожидавшей его там иномарке по подозрительным адресам, где, судя по всему, встречался с мужчинами. Таким образом, в тайну бизнесмена была посвящена частично любовница, которая, как я выяснила, была особой очень недалекой и крайне жадной. Конечно, Терентьев и ей не сказал всей правды, наверняка навешав лапши на уши и хорошенько заплатив. А любовница ему требовалась только для того, чтобы имитировать свое пребывание у нее, а самому потихоньку удирать и предаваться греховным занятиям.

Остальное было делом техники. Я последовала за Терентьевым во время очередной отлучки и застрелила в подъезде дома, где проживал его новый дружок. Случилось это в лифте. Я зашла вслед за ним в темный подъезд и проскользнула в кабину. Терентьев бросил на меня мимолетный взгляд, но особым вниманием не удостоил. На лице бизнесмена играла сладострастная улыбка, он был весь в предвкушении того, что его ожидало. Поэтому он даже не понял, что происходит, когда я вынула пистолет. А когда понял, было уже поздно. Одного выстрела хватило – Терентьев немедленно скончался. Я же покинула место преступления и неспешно удалилась.

Относительно того, что мультимиллионер делал в том доме один, без бодигардов, выдвигалось немало версий, однако ни одна из них не соответствовала действительности. Даже вернувшийся с Ривьеры Аркадий Аркадьевич задал мне тот же вопрос, отметив, что я провернула первое дело на «пятерку».

– У вас свои профессиональные секреты, а у меня свои, – ответила я ему. – Вы хотели, чтобы ваш конкурент умер? Это произошло.

Аркадий Аркадьевич взглянул на меня и произнес:

– А вы не перестаете меня удивлять. Потому что вы меняетесь, и пока не могу сказать, в лучшую ли сторону или в худшую. Однако согласен, у каждого имеется своя профессиональная этика. И профессиональные секреты. Победителем залогового аукциона стану теперь, конечно же, я. Благодаря вам! Кстати, вам требуется отдых или вы готовы приступить к новому делу прямо сейчас?

Отдых мне не требовался. И Аркадий Аркадьевич передал мне досье на банкира, который обманул его. Пришлось заняться и им. Через три недели банкира не стало.

Врагов, недоброжелателей и конкурентов у Аркадия Аркадьевича, как выяснилось, было предостаточно. Он сдержал свое слово – всех их убивать не требовалось, а только наиболее опасных и наглых. Я превратилась в его личного киллера.

В год мне приходилось совершать примерно три-четыре убийства. Самым неурожайным в данном отношении выпал год 1997-й: всего два убийства. Зато в следующий, кризисный, пришлось как следует потрудиться, и почти каждый месяц кого-то из представителей бизнес-элиты провожали в последний путь.

Если раньше перед Аркадием Аркадьевичем заискивали, то теперь его начали откровенно бояться. Потому что к концу девяностых он превратился в серого кардинала, заправлявшего не только российским бизнесом, но и российской политикой. Причем широкой публике он не был известен, так как предпочитал держаться в тени и выполнять функции кукловода.