Джим Томпсон - Убийца внутри меня

— Ну, я вымотался, в общем, — сказал я. — Наверно, мне нужно поспать, пока…

— Я тебе кофе сделаю, миленький. Это тебя взбодрит.

— Но, солнышко…

Зазвонил телефон. Эми отпустила меня — не спеша, — и я подошел к письменному столу и снял отводную трубку.

— Лу? — Это был шериф Мейплз.

— Да, Боб, — сказал я. — Ты это чего? — Он сообщил мне, и я ответил: — Ладно, — и повесил трубку. Эми взглянула на меня — и передумала разражаться очередной гневной тирадой.

— По работе, Лу? Тебе работать надо?

— Ну, — кивнул я. — Сюда едет шериф Боб — заберет меня через несколько минут.

— Ах ты, бедняжечка! Ты же так устал! Я сейчас оденусь и уйду.

Я помог ей и проводил до задней двери. На прощанье она крепко меня чмокнула, а я дал ей слово позвонить, как только смогу. И она ушла — а всего через пару минут к дому подъехал шериф Мейплз.

С ним был окружной прокурор Хауард Хендрикс — сидел сзади. Я холодно взглянул на него и кивнул, садясь вперед, а он ответил только взглядом, кивать не стал. Я его и в грош не ставил. Из тех кадровых патриотов, кто вечно поет о том, какие они были герои в войну.

Шериф Боб включил сцепление и смущенно покашлял.

— Очень не хотелось беспокоить тебя, Лу, — сказал он. — Надеюсь, ничему не помешал?

— Подождет, — ответил я. — Она… я уже и так часов на пять-шесть опоздал.

— Свидание вчера планировал? — спросил Хендрикс.

— Ну да.

Я к нему и поворачиваться не стал.

— На сколько?

— Начало одиннадцатого. Я к тому времени думал покончить с делом Конуэя.

Окружной прокурор хмыкнул. Судя по всему, он был немало разочарован.

— А девушка кто?

— Не ваше…

— Секундочку, Лу! — Боб снял ногу с педали газа и свернул на Деррик-роуд. — Хауард, ты сильно превышаешь полномочия. Ты же у нас как бы новенький — сколько лет здесь живешь, восемь? Но все равно должен знать, что подобных вопросов мужчине задавать не следует.

— Какого черта? — сказал Хендрикс. — У меня работа такая. Это важный вопрос. Если Форд планировал себе на вечер свидание, значит… ну… — он замялся, — …видимо, он собирался прийти на него, а не… в общем, не быть где-то еще. Понимаешь, Форд, о чем я?

Я прекрасно понимал, только ему говорить не собирался. Я же тупица Лу из Каламазу просто-напросто. Я и думать не думал про алиби — потому что не делал ничего такого, для чего бы оно понадобилось.

— Да нет, — протянул я. — По-моему, не очень. Если про дела, так, не в обиду вам будь сказано, я думал, вы уже свои разговоры закончили, когда все повыспросили у меня час назад.

— Ну так тут ты сильно ошибся, братец! — (Его красная рожа так и зыркнула на меня в зеркальце.) — У меня к тебе еще много вопросов. И я по-прежнему жду ответа на последний — кто эта…

— Кончай, Хауард! — Боб резко дернул головой. — Больше об этом не спрашивай, а не то я лично потеряю терпение. Я знаю эту девушку. И родителей ее знаю. Она в городе — из самых приличных девчоночек, и у меня нет ни малейшего сомнения, что у Лу было свидание с ней.

Хендрикс насупился и раздраженно хохотнул:

— Не понимаю. Как по секрету ее имя назвать — так приличная, а как спа… Ладно, оставим. Будь я проклят, если понимаю, в чем тут дело. Чем больше с вами живу, народ, тем меньше вас понимаю.

Я обернулся с улыбкой — весь такой дружелюбный и серьезный. Нехорошо, если кто-то на меня сердится, — во всяком случае, пока. А тому, у кого совесть нечиста, выходить из себя не стоит.

— Мне кажется, Хауард, мы тут все довольно негибкие, — сказал я. — Наверно, это потому, что наши места никогда слишком плотно не заселялись и человеку надо было дьявольски аккуратно себя вести, иначе его на всю жизнь запомнят. То есть в толпе ему никак не раствориться — он всегда на виду.

— И что?

— И то, что если человек там или женщина что-нибудь делает — ничего плохого, понимаете, мужчины и женщины всегда таким занимаются, — никогда не выдаешь, что тебе об этом известно. Ни за какие коврижки, потому как рано или поздно тебе самому занадобится такая же услуга. Понимаете, как все устроено? Только так мы и можем людьми-то оставаться и другим в глаза смотреть.

Он безразлично кивнул:

— Очень интересно. Ну все, Боб, приехали.

Шериф Мейплз съехал с дороги на обочину и остановился. Мы вышли, и Хендрикс кивнул на заросшую дорожку к старому дому Бранчей. Мотнул головой даже — а потом повернулся и посмотрел на меня:

— Видишь вон там след, Форд? Знаешь, от чего он?

— Ну да, по-моему, — сказал я. — От спустившей шины.

— Признаёшь? Ты, значит, допускаешь, что здесь мог бы оказаться такой след, если б у тебя спустило колесо?

Я сдвинул стетсон на затылок и почесал голову. Поглядел на Боба, чуть нахмурился.

— Я чего-то не очень понимаю, к чему вы, ребята, клоните, — сказал я. — В чем тут закавыка, Боб?

Все я, само собой, понимал. Я увидел, что разыграл все донельзя тупо. Догадался, как только увидел след в сорняках, и ответ у меня уже вертелся на языке. Но выпалить его сразу я не мог. Это надо было сделать полегче.

— Тут Хауард заправляет, — сказал шериф. — Может, лучше ему ответить, Лу?

— Ладно, — пожал плечами я. — Я же сказал уже. Такой след оставляет спустившее колесо.

— А тебе известно, — медленно произнес Хендрикс, — когда этот след оставлен?

— Понятия не имею, — ответил я. — Я знаю только, что это не от моей машины.

— Да ты же вре… А? — Рот Хендрикса глупо приоткрылся. — Н-но…

— Когда я с шоссе сворачивал, у меня колесо не спускало.

— Погоди-ка секундочку! Ты…

— Может, секундочку погодить лучше тебе? — перебил его шериф Боб. — Я не припомню, чтоб Лу нам говорил, будто у него колесо спустило тут, на Деррик-роуд. Я вообще ничего такого не припоминаю.

— Если я и сказал, — встрял я, — то, ей-богу, я не нарочно. Само собой, я знал, что у меня прокол, — машину чуть повело. Но я свернул в проезд, когда колесо еще не спустило.

Боб кивнул и глянул на Хендрикса. Окружной прокурор вдруг стал очень деловито подкуривать. Не знаю, что было краснее — его рожа или солнце, выглянувшее из-за холмов.

Я опять почесал голову.

— Ну, — сказал я, — это, наверно, не мое дело. Но я очень надеюсь, что вы, ребята, не жевали хорошую шину специально, чтоб ее тут прокатить.

Хендрикс захлопал губами. Стариковские глаза Боба заискрились. Где-то вдали, милях в трех-четырех, раздалось «чпок-уффф» — и зарычал буровой насос. Шериф вдруг фыркнул, закашлялся и дико захохотал.

— Хо, хо, хо! — гремел он. — Черт тя дери, Хауард, да смешнее я ничего… хо, хо, хо!..

И тут Хендрикс тоже засмеялся. Сдержанно, натянуто поначалу, а затем уже открыто и бесстыдно. Я стоял и глядел на них, озадаченно щерясь, будто сам хотел с ними посмеяться, только не понимал, над чем.

Теперь я был рад, что допустил такую тупую ошибку. Когда с тебя соскальзывает аркан, еще раз набросят его не сразу.