Анна Малышева - Привидения являются в полдень

— У Тимки же золотые руки. Он все сделает сам. Вот только что-то затянулось это… Негде спать, ты не поверишь. Он обещал, что сделает весь ремонт до моего отпуска, а это тянется два месяца… Ну, он всегда такой — наобещает с три короба, а потом мучается. Вон стену на кухне расколупал, сказал — она прогнила. А она сухая. Теперь обратно будет заколупывать. Балкон пробил…

Катя не поняла, и Анжелика потащила ее смотреть балкон. Действительно, большая застекленная лоджия оказалась почти совсем без пола — в бетонной плите зияла огромная дыра.

— Он хочет погреб сделать, очень выгодно! — пояснила Лика. — Наш сосед, ну тот самый, кто тебе нужен, уже сделал. Теперь он там хранит всякие заготовки, варенье, огурцы. Очень выгодно, верно, но для этого же голова нужна! Я Тимке говорила — сначала сделай весь ремонт, а потом пол пробивай. А он — нет, я погреб сделаю за два дня. Ну и вот… На балкон не выйдешь.

— Страшно иметь балкон на первом этаже… — вздохнула Катя. — Я бы спать не смогла. Вдруг залезут?

— А решетки-то? — Лика потрясла рукой мощную железную решетку. Точно такие же красовались на всех окнах квартиры. — Будь спокойна, у нас как в банке. Никто не пролезет. Ну ладно! Пойдем, расскажешь, как жизнь.

— Да как… — Катя помялась, снова расположившись в кресле, с которого Лика отогнула полиэтиленовую пленку. Пленка вся была в известковых брызгах. — Как всегда в общем-то.

— А замуж не собралась? — ошарашила ее Лика.

— Ты что, подруга, я ведь замужем… — Катя потрясенно смотрела на нее.

Но Лика ничуть не смутилась.

— Знаем, знаем… — Она погрозила пальцем. Руки у нее были грубоватые, ногти очень короткие, никакой маникюр не выдерживал ее работы с мехом. Зато раскрашена она была на диво: густая обводка вокруг глаз, накладные ресницы неестественной прямизны и длины, густо-голубые тени, румяна фиолетового оттенка и ее любимая, багрово-лиловая помада. Рыжие волосы необычного отлива (свои, а не крашеные) были разбросаны по худеньким плечам, едва прикрытым несвежей розовой маечкой. Грудь торчала под тканью прямо вверх, как у девчонки. Острые соски резко выделялись, так и бросаясь в глаза. Черная юбка-стрейч подчеркивала полное отсутствие того, что в просторечии называют задом. И, как всегда, Лика была весела, как птица небесная. Катя даже позавидовала ей.

— И все же, — настойчиво повторила она. — Почему ты решила, что я должна выйти замуж?

— Ну, это не я решила, — загадочно ответила Лика. — Все говорят.

— Кто это — все?! Кто говорит?!

— А, да ладно. Никто не говорит! — Лика рассмеялась. — Не принимай меня всерьез. Я просто подумала: раз у тебя с Игорьком совсем хреновая жизнь, почему бы тебе не развестись и не выйти замуж?

Для Лики этот вопрос в свое время решился просто: она развелась со своим первым мужем, тоже коммерсантом, как только его счастье стало ему изменять, забрала двухгодовалого сына и ушла к Тимуру, своему старому приятелю. Через полгода они поженились, и в качестве мадам Салаховой Лика была совершенно счастлива.

— За кого это мне выходить?.. — проворчала Катя, но по глазам Лики поняла, что та прекрасно знает за кого. «Ну, девки, всегда все знают, — подумала она. — Никаких тайн быть не может! Это, конечно, все Ирка разболтала! Она знала! Знала еще и Лена, но Лена вряд ли, они вроде не общаются с Ликой. Чему я удивляюсь? Ни в школе, ни потом мы ничего друг от друга не скрывали. Разве что в последнее время стали меньше общаться… И чего я стесняюсь?» И она выложила все начистоту: — Ну ладно, ты права. Надо уже думать о другом браке. Ну, не о браке, так просто о другом мужике. Так дальше жить нельзя.

— У него что, совсем не стоит?! — округлив глаза, прошептала Лика.

— Это тебе тоже Ирка сказала? — в упор спросила Катя.

Лика несколько смутилась:

— Да нет, не она… Да ну тебя, что ты меня на каждом слове ловишь! Знаю, все уже знаю! И про тебя, и про Димку! Нет, ты смотри, добился все-таки своего! Как он за тобой в школе бегал! С ума сойти! Такая любовь! А Ирка до сих пор локти грызет, она ведь все хотела его захомутать, не вышло. Да хрен у нее что выйдет, не умеет она с мужиками. Мужики — это ведь кто? — подняла брови Лика и тут же ответила себе: — Скоты! С ними и надо по-скотски!

— Скажешь тоже! — покачала головой Катя. — Так уж все скоты!

— Ну скажи мне, кто не свинья?! — вспыхнула Лика. — У меня — сплошные свиньи! Первый мой — гадина, каких мало, до сих пор никаких алиментов не вижу, а Борька все растет! Одних ботиночек ему в год три пары надо менять!

— Сколько ему? — машинально задумалась Катя. — Года четыре?

— Поднимай выше, уже шестой! — Лика захлебывалась от волнения. — А Тимка? Тоже скотина порядочная, уже завел себе бабу на стороне!

— Да что ты!

— А ты как думала! — На глазах у Лики вдруг появились слезы. — Мне, думаешь, легко?! Я боюсь, что она ему родит ребенка, и тогда он от меня уйдет… Он все переживает, что Борька не его сын.

— Так роди ему сама, — предложила Катя. — Опереди ту, другую!

— Я не могу больше рожать. — Тут Лика заплакала по-настоящему. — Была у врача, сделали обследование. Заросли у меня эти… фаллопиевы трубы… Ничего нельзя сделать, резать только… И то, наверное, не поможет. А если со мной что под ножом случится? Борьку я на кого кину?! Тимуру он совсем не нужен…

Катя обняла подругу за плечи и задумалась о своем. Ребенок когда-то был ее мечтой, но сперва ей было страшно рожать в смутное время и при низкой зарплате — своей и мужа, потом это сделалось физически невозможно — из-за Игоря… Рожать же от Димы она вовсе не собиралась. «Да, мой собственный ребенок еще где-то в голубой дали… — вздохнула она про себя. — А надо торопиться. Тридцать, потом тридцать шесть, возраст почти критический, потом все, все…»

Лика тем временем просохла и заговорила поспокойнее:

— Ну и скажи, что мне делать?! Я эту тварь, с которой он гуляет, видела, ей всего восемнадцать, она же девчонка совсем! Ему нравятся помоложе.

— Лика, да ведь и ты совсем как девчонка выглядишь! — возразила Катя. — И лицо, и фигура. Может, только макияж тебя старит немного…

— Глупости, макияж никого не старит! — изрекла Лика свое личное мнение.

— Нет, я просто говорю, может, тебе стоит пользоваться помадой пастельных тонов? — предложила Катя. — Например, розовой?

— Дело не в помаде… Надоела я ему… — Лика вздохнула и посмотрела на часы. — Наверное, Серега уже пришел на обед. Ты зайди к нему, если дело есть. А я пока соображу чашечку кофе.

Катя прихватила сумку с документами и вышла из квартиры. Петраков оказался дома — и через минуту она уже объясняла ему, по какой причине он не может отправиться в желанную поездку на Фиджи. Петраков понял и очень расстроился.

— А что мне делать? — спрашивал он в который раз, тупо глядя в свой паспорт. — Почему такая волынка?