Анна Малышева - Привидения являются в полдень

— Ну, пусть так… Значит, мне надо осмотреть все эти уголки… Хорошо. Сгорю и превращусь в красную котлету. Это я предвидела с самого начала… Раздадим кучу взяток с помощью загадочного Ричарда. Кстати, сколько ему лет? Как он выглядит? Как я его узнаю?

— Лет ему достаточно, выглядит мерзко, а узнаешь его по плакату. Он будет тебя встречать прямо в аэропорту. На плакате будет твое имя по-английски.

— Постой, как это — мерзко выглядит? — заинтересовалась Катя. — Урод?

— О женщина… Не все ли тебе равно? Не урод, по-моему, но все же не красавец… Кроме того, он краснокожий. И еще, мне кажется, не совсем англичанин.

— Как это?!

— Да, по-моему, у него кто-то русский в семье… То ли мама, то ли бабушка… Но это не важно.

— А по-русски он говорит?

— Я об этом ничего не знаю.

— Постой, да ты сам видел его или нет?

— Как тебе сказать… Видел-то я его, да только не по нашему вопросу… И давно, полгода назад. Он тогда был в Москве, и мы случайно встретились в одном месте… А потом уж мне его рекомендовали, чтобы уладить дела. Да хватит говорить об этом придурке! Давай лучше обсудим, как ты там устроишься. Я решил, что для тебя самым лучшим вариантом будет отель в центре Джакарты. Пятизвездочные отели тебе ни к чему — придется пожить там довольно долго, а значит, и потратишься ты недурно. Лучше всего трехзвездочный скромный отель мирового класса.

— Здорово звучит, — протянула Катя. — «Скромный отель мирового класса»? С полным набором тараканов? Не забывай, что Индонезия — страна не из богатых. Трехзвездочный отель в Эмиратах и в Индонезии — разные вещи, две большие разницы.

— Ну, не будь такой! — воскликнул Дима. — У них вполне приличный сервис и нормальные номера… Разумеется, не везде, но я же выбрал для тебя отель поприличней. Он называется «Аркадия».

— Обычно в таких странах отели с пышными номерами — вонючие клетушки… — вздохнула она. — Ну да ладно. Я там все равно засиживаться не буду. Насколько я поняла, мы с Ричардом будем все время разъезжать по островам. Кстати, на каком виде транспорта?

— У него прекрасный катер, приспособленный для передвижения между островами. Он будет тебя возить.

— Слушай, что это за услугу ты ему оказываешь в Москве? — удивилась Катя. — Почему он соглашается так хлопотать для нас? Возить меня на собственном катере, все показывать, все улаживать, да вдобавок не брать с нас денег? Рыцарь Ричард Доброе Сердце?

— Слушай, пусть это будут мои проблемы! — категорически сказал Дима, и Катя смирилась. Она поняла, что больше из него ничего не вытянешь.

Обед они готовили вместе. Дима неплохо готовил, и Катя просто была у него на подхвате: почистить картошку, вымыть мясо, взбить яйца… Ели они тоже по-семейному — на кухне. Катя рассказала ему о своем вчерашнем вымышленном визите к матери.

— Ты ей сообщила, что будешь разводиться? — Дима замер с куском мяса, нацепленным на вилку. — Надеюсь, я больше для нее не тайна?

— О нет. Не тайна, — врала Катя, мучительно стараясь сообразить, как ей выпутаться из этой лжи. Выход был только один — навестить мать перед отъездом. Но как теперь объяснить Диме свой повторный визит к ней? Катя задумалась над этим вопросом, а Дима истолковал ее задумчивость в другую сторону. Он спросил:

— Мама не в восторге, верно?

— Что? Да нет же, в полном восторге… Просто она человек пожилой, других правил, и ей нужно дать время освоиться с этой мыслью.

— Наверное, она очень жалеет бедного Игоря… — Дима произнес эти слова с невыразимым ехидством. — А ты ей рассказала, чем занимался в автобусах бедный Игорь?

— Послушай, мама вообще ничего не знала обо всем, что было у нас за последние годы, — отрезала Катя. — И зачем вываливать на нее всю эту грязь? Я имею в виду только свои отношения с Игорем.

— Значит, мама просто поставлена перед фактом, что ты решила развестись, — вздохнул Дима. — Конечно, ей это не по нраву… Но я бы на твоем месте все ей рассказал. А то она будет всю жизнь считать меня подлецом, который разрушил твою крепкую семью.

— Не будет, успокойся ты! — Кате вдруг пришла в голову одна мысль. — Послушай, дорогой мой! А как насчет твоих родителей?

— Моих родителей? — Дима положил вилку и посмотрел на Катю как-то странно. — А при чем тут мои родители?

— Ну, наверное, при том, при чем моя мама… Мы ведь породнились, разве не так? Почему бы и тебе не рассказать об этом родителям?

Дима молчал, и молчал как-то странно. Потом он встал, плеснул себе пива из стоявшей возле открытой раковины открытой бутылки, отпил из стакана и уставился куда-то в окно. Катя удивленно наблюдала за ним.

— Что-то не так? — осторожно спросила она, когда молчание стало совсем уже гнетущим. — Я спросила что-то не то? Прости, но я не думала, что тема твоих родителей…

— У меня нет родителей, — просто ответил Дима. — А ты никогда об этом не догадывалась?

— Нет родителей? — ошеломленно спросила Катя. — Я не знала… Как же так… Почему ты мне не говорил?

— Да ты ведь никогда и не спрашивала. И всегда была больше занята собой, чем мною… Нет-нет, я тебя не упрекаю, зачем тебя упрекать. Ты права, что никогда не интересовалась моей жизнью. А жизнь-то, в общем, была паршивая…

— Но постой… — Катя удивленно смотрела на него, все еще не в силах прийти в себя. — Как же так? Почему же мы все считали, что ты сын каких-то влиятельных родителей?

— Вы считали? — Дима горько скривился и снова отхлебнул пива. — Где это вы считали? Кто это — вы?

— Мы, в школе. А кто… Из тех, кто так считал, осталась одна я.

— Ясно. Вы — четыре подружки. Вы всегда считали одно и то же — все вместе. Что одна, то и другая… Ира считала меня глупым, Лена меня презирала, Лика со мной кокетничала, а ты меня не замечала. Но вы все считали, что я ни в чем не нуждаюсь, так ведь?

— Да, так… А ты нуждался? Ты всегда был хорошо одет, и мы думали…

— Наивные вы девчонки! Значит, меня подвела хорошая одежда?

— Дима, но ты же сам рассказывал нам про своего отца! — вдруг вспомнила Катя. — Твой отец, который занимал какой-то пост в Министерстве по культуре и спорту! Это что, выдумка?

— Нет. Но он давно умер, когда я это рассказывал. Я, наверное, просто не закончил свой рассказ. Надо было рассказать вам: все это было давно, девочки, этого человека больше нет. И все стало бы на свои места. Не знаю, почему я все это вам не сказал. Наверное, не хотел вызывать к себе жалость?

— Понятно… А как же твоя мать?

— Мать? — Дима пожал плечами. — У нее всегда была своя жизнь.

— То есть она жива?

— Для меня — нет.

— Постой, как же так… Ты сказал, что родителей у тебя нет?! А мать жива?! Дима, ты что-то намудрил… Какая бы мать ни была…

— Ох, я знаю, что ты хочешь сказать! — вспылил Дима. — Какая бы моя мать ни была, она все равно мне мать — хорошая или плохая?! Да она просто…