Полина Дашкова - Образ врага

Она здорово переиграла. Любой человек на ее месте, услышав такое, удивился бы, возмутился, но не стал бы равнодушно зевать. Однако исправлять ошибку было поздно. Баррет, судя по его лицу, моментально просек фальшь и сделал соответствующие выводы.

— Если у вас осталась капля здравого смысла, Алиса, позвоните по одному из этих телефонов. — Он вытащил из кармана визитную карточку и ручку. — Здесь мой сотовый и рабочий. Это Тель-Авив. Я буду там уже сегодня. И еще я напишу вам номер, по которому вы можете позвонить в Москве. Вы просто назовете свое имя, передадите привет от Вилли Баррета, и вам помогут. Говорить можете по-русски.

— В чем мне помогут, да и с какой стати?

— Хватит валять дурака, Алиса. Не потеряйте карточку, спрячьте ее получше. Всего доброго.

Когда его шаги в коридоре затихли, Алиса подумала, что он совершенно прав. Она вляпалась в очень скверную игру, причем не здесь, не сейчас, а страшно давно, пятнадцать лет назад, в студенческом международном лагере. И никто не поможет ей выпутаться. За каждым предложением «помочь» стоит все та же игра. Деннис Шервуд с его ухаживаниями, влюбленностью, долгими задушевными разговорами тоже, оказывается, был игрок. Скорее всего он из ЦРУ. Они давно охотятся за Карлом, как и многие секретные службы. Между прочим, хотели бы давно поймали. С их-то возможностями, агентурой, аппаратурой…

По обе стороны дороги простиралась пустыня. Серые груды спрессованного песка, желтые, облитые свежим утренним солнцем холмы у горизонта. Изредка виднелись вдали палатки бедуинов. Максимка крепко спал на заднем сиденье. У него тоже была трудная ночь. Он вскрикивал, вертелся, один раз даже заплакал во сне.

Проснувшись сегодня утром, он опять стал вспоминать, как лихо Деннис отбился от арабов и потом, в машине, первые полчаса пути говорил без умолку. Засыпая, пробормотал с тяжелым вздохом:

— Знаешь, мамочка, мне кажется, пока мы о нем говорим, он как бы не совсем умер…

Алиса прищурилась, вглядываясь в далекий дорожный указатель. Название городка было написано на иврите огромными буквами, а по-английски меленько, издали не разберешь. Кажется, здесь развилка. Надо повернуть направо.

Холмы подступали к обочине. Именно здесь они застряли с Деннисом, когда возвращались из Иерусалима в Эйлат. Хлестал дождь, выл ветер, потоки воды смывали окаменевшие песчаные глыбы с высоких отвесных холмов. Били в лицо прожектора военного кордона.

Теперь светит солнце, на небе ни облачка, они с Максимкой возвращаются домой, уже завтра будут в Москве. Если бы славный американец Деннис Шервуд не начал прихлестывать за соседкой по гостинице, выполняя свой служебный долг, был бы сейчас жив.

Дорога стала петлять. Из-за поворота на небольшой скорости выехал белый седан, остановился и резко просигналил. Из открытого окна появилась рука, пришлепнула мигалку к крыше машины. Алиса съехала к обочине. Из седана вышел полицейский.

— Куда вы направляетесь, мэм? — спросил он по-английски.

— В Тель-Авив.

— Откуда?

— Из Эйлата.

Этот вопрос каждый раз задавали на контрольных пунктах солдаты, после чего с улыбкой желали счастливого пути. Но полицейский был настроен иначе.

— Пожалуйста, ваши документы.

Алиса протянула в окошко водительские права.

— Паспорт, пожалуйста.

Максимка заворочался на заднем сиденье. Полицейский долго разглядывал документы, потом вежливо попросил пройти в его машину.

— А в чем дело? Я ничего не нарушала.

— Вы превысили скорость.

— Ничего подобного. Я ехала, как положено, девяносто километров.

— Будьте любезны, пройдите в мою машину, мэм. Оставалось подчиниться. Документы были у него.

— Малыш, не волнуйся, я сейчас вернусь, — сказала она Максиму, заметив, что он приоткрыл глаза.

— А что? Почему? — сонно пробормотал ребенок, поднимаясь.

— Ничего страшного. Говорят, скорость превысила. В полицейской машине на специальном табло светилась цифра «сто». Алиса не сомневалась, что почти всю дорогу ехала на скорости девяносто, а то и восемьдесят километров.

— Ваша аппаратура неисправна, — сказала она, — здесь не правильные показатели.

— Вы нарушили, мэм, и обязаны заплатить штраф.

— Хорошо. Сколько? — Она открыла сумочку.

— Нет. Не здесь и не сейчас, — покачал головой полицейский, — я выпишу вам квитанцию. В Тель-Авиве вы заплатите по ней в любом банке.

— Сколько?

— Тысячу шекелей.

Алиса поперхнулась. Это больше трехсот долларов. У нее на карточке осталось двести долларов, и около пятидесяти в шекелях лежит в кошельке.

— Простите, я не ослышалась? Тысяча шекелей за нарушение, которого не было? — медленно произнесла она, глядя в ледяные серые глаза.

— Вы превысили скорость. На этой трассе ограничение девяносто километров. Вы ехали со скоростью сто, следовательно, подвергали опасности себя, своего ребенка, а также других водителей. — Он уже заполнял какой-то бланк на иврите.

— Самая большая опасность на этой дороге — встреча с вами, сэр.

— Я понимаю, — кивнул он, продолжая заполнять бланк.

— Подождите, офицер. Могу я взглянуть на ваши документы?

— Пожалуйста. — Он сунул ей в лицо маленькую пластиковую карточку с цветной фотографией.

— Я не знаю иврит. Напишите мне английскими буквами ваше имя, фамилию, звание.

— Да, конечно. Если вы хотите пожаловаться, оспорить штраф, вы можете обратиться в суд в Тель-Авиве.

— Какой суд? Мы улетаем сегодня ночью. У меня просто нет этой суммы.

— В таком случае вас не выпустят из страны. Алиса достала из кошелька сорок шекелей и протянула полицейскому.

— Возьмите, офицер. И давайте разойдемся по-хорошему.

— Вы предлагаете мне взятку, мэм?

У него было совершенно неподвижное, чистое, гладкое лицо. Чуть вздернутый нос, тонкие губы. Никаких эмоций эта физиономия не выражала. Вообще никаких. Только рот двигался, как отдельный механизм.

— Я хочу с вами договориться по-человечески, — Алиса заставила себя улыбнуться, — возьмите деньги, офицер, и простите меня, если вам показалось, будто я нарушила правила.

— Вы хотите дать взятку должностному лицу? Это грубое нарушение закона. Я вас арестую, мэм.

— Слушайте, вы не сумасшедший? — спросила Алиса, прищурившись и внимательно вглядываясь в серые застывшие глаза.

— Уберите деньги, мэм. Вот ваша квитанция. Здесь на полях я написал свое имя и звание по-английски.

— Вы соображаете, что творите? Вы офицер полиции, должностное лицо, занимаетесь грабежом на дороге! Я ничего не нарушала. Я иностранка, сегодня улетаю домой. Даже если я на каком-то участке пути и превысила скорость, все равно это абсурд. Ни в одной стране мира нет таких огромных штрафов…

— Не я устанавливаю суммы штрафов. Вы нарушили правила и обязаны заплатить. Еще раз предупреждаю, что в случае неуплаты вас не выпустят из страны. Счастливого пути, мэм.