Арсений Ахтырцев - Сабля Чингизидов

— Барон был чрезвычайно сентиментальный человек. Его тянуло в страну, где родились его предки. Он всегда считал себя русским. Разговаривал по-русски практически без акцента, хотя никогда не жил в России.

— Вы тоже говорите по-русски превосходно, — сделал комплимент Синельников.

— Ну, я неудивительно, у нас в доме всегда говорили по-русски. А Александр вырос в немецкой семье. Его мать по-русски говорила еле-еле, хотя и родилась в России, вернее, в Риге.

— Это правда, что барон Ройбах что-то искал в России?

— Да, он интересовался бумагами из архива Каратаевых. По-моему, сейчас в России не запрещено интересоваться прошлым своей семьи?

— Нет-нет, конечно, не запрещено. Вы знаете, зачем он ездил во Псков?

— А он ездил во Псков? — растерялась Эмилия.

— Да, он приехал из Пскова в воскресенье утром, накануне убийства, — подтвердил следователь.

— Я не знала, что он собирается во Псков, он мне ничего об этом не сказал. Хотя постойте, он, наверное, ездил в Нелюдово. Да, конечно, он ездил в Нелюдово. Это поместье Самариных недалеко от Пскова.

— Какое отношение Самарины имеют к вам и вашему мужу? — продолжил допрос Синельников.

— Ну, и Каратаевы, и Ройбахи находились с Самариными в родстве.

— Значит, о поездке во Псков до отъезда Ройбаха из Брюсселя вам ничего не было известно?

— Нет, если бы он собирался в Нелюдово, он бы мне обязательно сказал.

— Значит, он получил какие-то сведения здесь, в России, на основании которых принял решение о поездке?

— Да, я думаю, что так, — подтвердила баронесса.

— Находясь в Брюсселе, имел ли Ройбах какие-нибудь контакты с кем-нибудь из России по поводу бумаг, которые его интересовали?

— Он звонил Доминику. — Баронесса кивнула в сторону Перье.

— Кому-нибудь еще?

Эмилия неуверенно посмотрела на Панина.

— Да-да, расскажи про Кардашева. После твоего звонка они все равно уже все знают, — перешел на французский Панин.

— Ему звонил человек из Москвы и предложил купить архив.

— Когда это было? — заинтересовался следователь.

— Месяца два назад.

— Он назвал себя?

— Да, его зовут Кардашев.

Следователь переглянулся с Резниковым.

— Он что-нибудь еще говорил Ройбаху? Предлагал какие-нибудь вещи, ценности?

— Нет, разговор шел только об архиве.

— У Ройбаха были при себе наличные деньги, мадам?

— Ну, была какая-то мелочь на расходы. За гостиницу он заплатил еще в Брюсселе.

— А чем он собирался расплачиваться за бумаги?

— Чеками.

— Вот бумажник с кредитками и личные вещи покойного, которые мы нашли в номере после убийства. Посмотрите, что-нибудь пропало?

— Да нет, все на месте. Я вообще-то его не собирала. Кредитные карты, паспорт, права, билет. Вроде все на месте. Да, чеков нет.

— Хорошо. Вещи пока останутся у нас, мы вам их перешлем через посольство.

— У вас есть подозреваемые?

— О подозреваемых еще рано говорить, мадам. Мы считаем, что убийство связано с поисками Ройбаха. Кто-то, видимо, решил, что он нашел, что искал. Если бы вы нам помогли понять, что искал ваш муж в России, это бы существенно помогло следствию.

— Он меня не посвящал в свои планы.

— Пожалуйста, взгляните на эту фотографию. — Следователь вытащил из портфеля цветное фото четырех кинжалов, переданных Перье. — Узнаете ли вы эти вещи?

— Нет, — растерянно ответила баронесса, — может, Владимир что-то знает, он лучше разбирается в подобных вещах.

Панин внимательно изучил фотографию.

— Это оружие из семейной коллекции Самариных. Два кавказских кинжала предположительно начала XVIII века. Кривой турецкий тоже. Скорее всего трофеи времен первой турецкой войны. А это — итальянский стилет XVII века.

— Почему вы уверены, что это вещи из коллекции Самариных? Вы их уже видели?

— Нет, самих вещей я никогда не видел. Но я видел фотографии коллекции.

— Где?

— В доме Архипа Каратаева, брата моей бабки Елизаветы. У него были фотографии и описание коллекции холодного оружия, которая находилась в имении Самариных. Дело в том, что перед Первой мировой войной Самарины намеревались опубликовать альбом коллекции. У них даже была договоренность с одним женевским издательством.

— Что, коллекция была настолько ценной?

— Ну конечно, она не могла сравниться с коллекциями ведущих музеев, но из частных она, безусловно, была одной из лучших коллекций холодного оружия XVI–XVIII веков. Там были уникальные экспонаты. И очень удачно тематически подобраны.

— Скажите, а кинжалы на этой фотографии уникальны?

— Да нет. — Панин пожал плечами. — Они, конечно, представляют определенную ценность, но уникальными не являются.

— То есть они не относятся к лучшим экспонатам коллекции? — уточнил следователь.

— Нет, там были куда более ценные вещи.

— А по какому признаку, на ваш взгляд, их могли отобрать?

Панин задумался.

— Вы знаете, ничего не приходит в голову. Разве что по размеру?

— По размеру?

— Ну да, большую вещь, такую, как сабля или шпага, за пазуху не спрячешь, а кинжалы можно. Да и в коллекции они находились рядом.

— Рядом?

— На одном стенде. Я их хорошо помню. И еще, смотрите, они все украшены драгоценными камнями. Это мог быть выбор неспециалиста по чисто внешним признакам.

— Спасибо. — Следователь записал что-то в свой блокнот. — Объясните мне, пожалуйста, кто являлся владельцем коллекции, Самарины?

— Да, — подтвердил Панин.

— То есть наследники Каратаева не могут претендовать на коллекцию?

— Могут. Тут долгая история. Отец Архипа Каратаева, Семен, был женат на сестре тогдашнего владельца Нелюдова Антона Самарина. У Самариных в то время были финансовые проблемы, и имение было заложено. Коллекция тоже была заложена и должна была отойти за долги. Каратаев выкупил закладные на имение и коллекцию и вернул Самарину. Но фактическим владельцем являлся Каратаев и его наследники. Каратаев предлагал оформить дарственную на имение, но Самарины отказались принять этот подарок. Таким образом, они были фактическими владельцами имения и пользовались всеми доходами от него, но юридическими владельцами оставались Каратаевы.

— Да, высокие отношения, — удивленно прокомментировал следователь. — Сейчас таких не встретишь. А остались ли какие-то бумаги у наследников Каратаевых, подтверждающие, что они являлись владельцами имения?

— Да, — утвердительно кивнул Панин, — как это ни странно, все бумаги сохранились и до сих пор хранятся в адвокатской конторе в Лондоне. Архип вел свои дела очень аккуратно и оставил все финансовые документы семьи в образцовом порядке.

— А что потомки Самариных? Вы о них что-нибудь знаете?

— Род Самариных прервался. Последний представитель, штабс-капитан Самарин, был убит при взятии Екатеринодара. Потомства не оставил.