Борис Бабкин - Формула счастья – рецепт беды

– Ты че блатуешь? – Мордатый вскочил.

Индеец не оборачиваясь кинул в его сторону последний, шестой нож. Лезвие вошло в ящик старого комода рядом с ухом мордатого. Тот, покосившись на рукоятку, выматерился и выхватил из-за ремня сзади пистолет.

– Тормози, Сохатый, – сказал мускулистый.

– А чего он? – повернулся к нему Сохатый. – Чуть не пришил.

– Хотел бы – пришил, – посмотрел на него Индеец. – Нож – продолжение моей руки. С десяти метров я в глаз попадаю.

– Хватит вам, – проговорил мускулистый. – На кой черт я с вами пошел, вы постоянно между собой…

– Да просто достал он, – процедил Сохатый. – Я говорил шефу, чтоб не посылал меня с ним А он…

– Вот что, – перебил мускулистый. – Если дело завалится из-за вас, я убью обоих и объясню, почему это сделал. Еще раз цапанетесь, звоню шефу.

– Слышь, Унтер, – спросил Сохатый, – а что за дела с этим мальцом? Надо брать его, а нельзя. И как быть?

– Когда появится в городе, мы должны будем сопровождать его до места, которое нам укажут. Охранять, обходиться с ним уважительно и аккуратно, никакого насилия и грубости. Помните это.

– А кто он такой? – снова спросил Сохатый.

– Ты начал слишком много вопросов задавать, – усмехнулся Унтер.

– Холодно здесь. – Бритоголовый здоровяк, сидевший за столом с чашкой зеленого чая, передернул плечами. – И как они живут в таком холоде? Гремучая Змея всегда боялся холода. Но что поделаешь, надо выполнять приказ правителя. Хотя я не представляю, как можно действовать в такой одежде? – Он кивнул на висевшие на стене шубы и шапки, перевел взгляд на меховые сапоги. – Нас, конечно, готовили к бою в снегу и на льду, но в такой одежде очень тяжело…

– Воин всегда и везде воин, – произнес рослый смуглый мужчина со шрамом на правом виске. – По два часа каждый день проводите бои на улице в теплой одежде.

– Зря ты в это влезаешь, – говорил Котин. – Сама подумай: парень, видно, кому-то перешел дорогу.

– Если это было бы так, – ответила Элла, – его бы убили. А тут просьба – точнее, требование – обращаться с ним ласково, даже нежно. И я хочу узнать, в чем дело. Кто он такой? Кто его родители? Я хорошо знаю своего брата. Илья жесткий человек и просто так ничего не делает. Значит, этот парень может принести ему приличный доход. И я хочу знать как. Я рассчитываю на дочь, на ее обаяние.

– А не рано ты из нее шлюху делаешь? – Пощечины одна за другой заставили его покачнуться. – Ты чего, крыша поехала?!

– Еще раз подобное услышу, убью.

– Ты кем себя возомнила? Да если бы не я, кем бы ты была? Платила бы…

– Кем бы ты был? – насмешливо перебила Элла. – Вон! – Она указала на дверь. – И больше не показывайся.

– Но, Элка, – Котин шагнул к ней, – меня по морде…

– Вон, я сказала!

Услышав шум, в комнату заглянул крепкий молодой мужчина.

– Сама приползешь, – процедил, выходя, Котин.

Мужчина вопросительно посмотрел на нее.

– Он не должен ни с кем встречаться, – негромко сказала Элла.

Кивнув, тот закрыл дверь и кому-то позвонил:

– Котин больше не нужен.

– Сучка гребаная, – бормотал Котин. – Строит из себя крестную мать, а сама… – Он выматерился. Подошел к вешалке. Подскочившие охранники набросили полушубок ему на голову. Он успел садануть одного каблуком, но второй ударил его по голове рукоятью пистолета. Третий – бильярдным кием.

– Мы поедем к Трофимовым? – спросила Настя.

– Обязательно, – улыбнулась Лидия Павловна. – Они нас приглашают. У них теперь двое детей. Алена Ивановна счастлива.

– Ты у меня самая лучшая мама на свете, – поцеловала ее Настя.

– Чего-то Алик Кабанов с приятелем все к Женьке липнут, – недовольно проговорил Артем. – Чего им надо, щенкам этим? Неужели думают, что…

– Да я и сам удивляюсь, – согласился Ярослав. – Ни с того ни с сего. Кстати, тут мужики с Большого Ручья приезжали – говорили, что парнем, который недавно приехал в наш поселок, очень интересовались какие-то нерусские. Они узнали, что мужики в поселке бывают, и стали расспрашивать, знают ли они студента из Москвы, который там живет. Мужики их послали по-русски. Не нравится мне это. Надо у Колобка спросить, что за дела, почему он Женьку…

– Так он говорил, что из-за ссоры с матерью университет Женька бросил, в армию рвался. Что-то там с отчимом произошло. Маманю ее муж на наркотики посадил. А Колобок в благодарность деду, который помог ему крепко, и увез Женьку из Москвы.

– А тогда при каких тут нерусские?

В комнату вошел Марковский.

– Вы у меня что-то спросить хотите?

– Да тут духи какие-то Женькой у мужиков из Большого Ручья интересуются, – сказал Ярослав.

– А с чего это вдруг они стали мужиков расспрашивать? – нахмурился Яков.

– Действительно? – спросил Артем.

– А я и не подумал, – пробормотал Ярослав.

– Кто такие-то? – спросил Артем.

– Да Сашка Бурцев, а с ним рыжебородый такой, – ответил Ярослав, – то ли Тимка, то ли Димка.

– Дымок, – усмехнулся Артем. – Это шакалы, они на Сашку Лузу работают. Бандит есть такой в Красноярске. Кстати, его сын и пытается с Женькой подружиться. Что-то, значит, тут неладно – Луза просто так никем не интересуется.

– А где Женька-то? – спросил Ярослав.

– У него пробежка на лыжах, – ответил Артем.

– Из-за чего ты его из Москвы увез? – спросил Ярослав. – Только не темни.

– Да я говорил уже, – ответил Яков, – из-за матери. Не увези я его, хана бы парню. Видели, какой он был? Сейчас оттаял вроде. Мне его дед помог…

– И все? – перебил Ярослав.

– А ты, значит, не веришь, – сказал Яков.

– Интересно получается, – проговорил Ярослав, – с какого это бодуна Женькой красноярский бандит интересуется? Да так, что сын его пытается с Женькой дружбу завести. И Алик с какой-то девчонкой к нему…

– Были они, – вмешалась Алена. – Алик Кабанов и девушка – Таня, кажется; приглашали Женю на охоту сходить. Потом, когда он отказался, на лыжах покататься с Татарского холма. Их Машка наладила. Женя, видно, постеснялся их прогнать, а Маша…

– И чего это вдруг Женькой все заинтересовались? – спросил Артем. – Ты бы позвонил в Москву своим и узнал…

– Там убили двоих моих, – ответил Яков. – И парней, которые с Женькой учились. Поэтому я затих. Ищет кто-то Женьку, и как я думаю, из-за его головы. Что-то он, наверное, такое придумал, что кого-то очень заинтересовало. Я краем уха слышал от одного преподавателя о какой-то формуле счастья. Хрен знает, что это за формула. А больше вроде не из-за чего.

– А отчим Женькин с чего выделываться начал? – спросил Ярослав.

– Как я понял, из-за денег, – ответил Яков. – Все мать Женькина на себе тащит: и работу, у нее успешная торговля, и остальное. А он решил все под себя…

– Шакал. – Артем сплюнул. – Альфонс. Таких надо…