Дэн Симмонс - Темная игра смерти. Том 1

Проблему пришлось решить так: я велела таксисту остановиться по дороге у магазина уцененных товаров и купила за семь долларов совершенно ужасную соломенную корзинку. Поездка на такси, включая остановку для покупки этого сокровища, обошлась мне в тринадцать долларов. Я дала доллар водителю на чай и оставила себе последний доллар – вроде как на счастье.

Вероятно, вид у меня был ужасный, когда я вот так стояла и ждала открытия банка. Прическе моей ничто уже не могло помочь, на лице не было никакой косметики. Я наглухо застегнула свой светло-коричневый плащ, все еще попахивающий порохом, правая рука крепко сжимала новую соломенную сумку. Оставалось лишь натянуть кроссовки, и я превратилась бы в вылитую «даму с кошелкой» – так их, кажется, теперь называют. Тут я вспомнила, что на мне все еще прогулочные туфли на низком каблуке, а они и впрямь похожи на кроссовки.

Это было невероятно, но помощник управляющего банком узнал меня и, казалось, пришел в восторг от моего появления.

– А-а, миссис Строн,– приветствовал он, когда я робко приблизилась к его столу.– Рад снова вас видеть.

Я была изумлена. Прошло почти два года после моего последнего посещения этого банка, да и денег у меня на счету было не так много, чтобы со мной любезно беседовал сам помощник управляющего. На несколько секунд я ударилась в панику, будучи уверенной, что полиция вычислила меня и устроила здесь ловушку. Я окинула взглядом редких посетителей и служащих, пытаясь определить, кто из них полицейские в штатском, но помощник со своей любезной улыбкой был спокоен, и я облегченно вздохнула. Просто мне попался человек, гордящийся своей способностью запоминать имена клиентов, ничего более.

– Давно вас не было видно,– приветливо сказал он, бросив быстрый взгляд на мой костюм, если его можно было так назвать.

– Два года,– уточнила я.

– Как ваш муж? Здоров?

Мой муж? Я отчаянно попыталась вспомнить, что я им тут рассказывала во время предыдущих посещений. Но я ведь никогда ничего не говорила! Вдруг до меня дошло, что он имеет в виду высокого лысого джентльмена, который всегда молча сопровождал меня во время этих визитов.

– Ах, да,– обрадовалась я.– Вы, наверное, говорите про мистера Торна, моего секретаря. Боюсь, он у меня уже не служит. А мистер Строн умер еще в пятьдесят шестом году. От рака.

– Весьма сожалею.– Цветущее лицо помощника управляющего еще больше раскраснелось.

Я кивнула, и мы несколько секунд помолчали – вероятно, в память о мифическом мистере Строне.

– Так чем я могу вам помочь, миссис Строн? Надеюсь, вы хотите увеличить сумму вклада.

– К сожалению, мне нужны деньги,– сказала я.– Но сначала мне необходимо взглянуть на свою ячейку в сейфе.

Я протянула ему нужную карточку, стараясь не перепутать ее с карточками из полудюжины других банков, которые я так долго носила в бумажнике. Затем мы торжественно проделали церемонию с двумя ключами, и я осталась одна в небольшой комнате, похожей на исповедальню.

Под крышкой ячейки хранилась моя новая жизнь. Паспорт, выписанный четыре года назад, был все еще действителен. Это был паспорт особого выпуска, по поводу двухсотлетия Дня независимости, с красно-голубым фоном. Джентльмен на почте Атланты тогда еще сказал мне, что когда-нибудь он будет много стоить. Наличные деньги, двенадцать тысяч долларов купюрами разного достоинства, тоже имели право на существование. Пачки были тяжелыми, и я с трудом затолкала их в сумку, моля Бога, чтобы дешевая солома выдержала. Облигации и сертификаты акций на имя миссис Строн мне не требовались, но они хорошо прикрывали тяжелые пачки денег. Я не стала брать ключи от своего «форда», поскольку мне вовсе не хотелось заниматься такими скучными делами, как забирать автомобиль из гаража, где он находился, и прочее; к тому же могли возникнуть проблемы, если его найдут на стоянке аэропорта. Последнее, что хранилось в ячейке,– крошечная «беретта», пистолет для мистера Торна в случае непредвиденных обстоятельств. Но там, куда я направлялась, он мне вряд ли понадобится.

Или скажем так: куда я надеялась направиться.

Я закрыла ячейку с той же похоронной торжественностью, что и в предыдущем ритуале, затем подошла к кассиру.

– Вы хотите забрать все десять тысяч? – спросила девушка за перегородкой, перекатывая во рту жвачку.

– Да. Я ведь там написала.

– Значит, вы закрываете свой счет?

– Именно это и значит.– Можно было только диву даваться, как годы обучения уходят на то, чтобы в конце концов выдать такой вот образчик компетентности.

Девушка глянула в ту сторону, где стоял помощник управляющего, сложив руки на животе, словно платный плакальщик на похоронах. Он коротко кивнул, и она быстрее задвигала челюстями, гоняя жвачку.

– Хорошо, мэм. Как вы хотите их получить?

У меня был соблазн сказать: «Перуанскими копейками».

– Дорожными чеками, пожалуйста,– улыбнулась я.– Тысячу долларов чеками по пятьдесят долларов, тысячу – по сто, остальные по пятьсот.

– Это платная операция.– Девица слегка нахмурилась, словно такая перспектива могла заставить меня передумать.

– Прекрасно, милочка,– согласилась я. В это раннее утро я вдруг тоже почувствовала себя ранней пташкой, совсем юной. На юге Франции будет прохладно, зато воздух густой, как топленое масло.– Можешь не торопиться.

Отель «Атланта Шератон» размещался в двух кварталах от банка. Я сняла там номер, воспользовавшись вместо кредитной карточки пятисотдолларовым дорожным чеком, а сдачу положила в бумажник. Номер был не такой плебейский, как в том мотеле с цифрой в названии, но такой же стерильный. Из номера я позвонила в туристическое агентство в центре города. Молодая особа несколько минут лазила по компьютеру, потом сообщила, что у меня есть выбор: вылететь сегодня в шесть рейсом TWA, сорок минут подождать в Хитроу и дальше лететь в Париж либо лететь прямо в Париж десятичасовым рейсом «Пан Америкэн». В обоих случаях я успевала на вечерний рейс из Парижа в Марсель. Она посоветовала воспользоваться более поздним рейсом, поскольку так дешевле, но я предпочла более ранний и первым классом.

Недалеко от отеля располагались три респектабельных магазина. Я позвонила во все три и выбрала тот, где их меньше всего шокировала мысль доставить покупки клиенту прямо в отель. Затем вызвала такси и поехала в магазин.

Я купила восемь платьев от Альберта Нипона, четыре юбки, одна из которых оказалась восхитительной шерстяной моделью от Кардена, полный набор чемоданов от Гуччи, два костюма от Эван-Пикон, показавшиеся мне подходящими для моего возраста, достаточное количество нижнего белья, две сумочки, три ночные рубашки, удобный синий халат, пять пар обуви, включая пару черных туфель-лодочек на высоком каблуке от Балли, полдюжины шерстяных свитеров, две шляпы – одна из них, соломенная, с широкими полями, довольно хорошо подошла к моей семидолларовой корзине, дюжину блузок, туалетные принадлежности, флакон духов от Жана Патона с претензией на то, чтобы считаться «самыми дорогими духами в мире», что вполне могло оказаться правдой, цифровой будильник и калькулятор всего за девятнадцать долларов, косметику, капроновые чулки – не эти ужасно неудобные колготки, а настоящие капроновые чулки, полдюжины бестселлеров в мягких обложках, путеводитель по Франции, вместительный бумажник, несколько разных шоколадок, английских бисквитов и небольшой металлический сундучок. Потом, пока продавец побежал искать кого-нибудь, чтобы доставить покупки в отель, я зашла в соседний салон красоты – надо было привести себя в полный порядок.