Джон Кейз - Код Бытия

«Метеорный дождь» напомнил Ласситеру, что следует позвонить ученому мужу по имени Дэвид Торгофф. По словам Дивы, Торгоффа часто привлекали для экспертизы, когда в судебном процессе в качестве доказательства использовались результаты ДНК-анализа. «Ходячее противоречие», как выразилась Дива, был профессором Массачусетского технологического института и славился доходчивостью лекций. Обладая подобным качеством, он мог бы стать идеальным проводником в дебрях исследований Барези. Ключевыми словами для Джо были – «доходчивость лекций».

Он принялся искать на своем столе номер телефона Торгоффа, но, как только нашел, зазвенел интерком и Виктория объявила:

– Звонит мистер Коппи. Из Рима.

Ласситер молчал, пытаясь припомнить, кто этот мистер Коппи, но, так и не вспомнив, сказал:

– Ладно, давай его сюда.

Через секунду в трубке зазвучал мужской голос:

– Мистер Ласситер? Мистер Джозеф Ласситер?

– Слушаю.

– Простите меня, но… я должен быть уверен, что беседую с нужным человеком. Скажите, вы тот самый мистер Ласситер, который не так давно был гостем пансионата «Акила» в Монтекастелло-ди-Пелья?

На линии повисла долгая пауза.

– Кто вы? – внезапно охрипшим голосом спросил Ласситер.

– Еще раз прошу прощения, мистер Ласситер. Меня зовут Марчелло Коппи. Я – адвокат в Перудже.

– Хм-м-м, – протянул Ласситер, изо всех сил стараясь, чтобы это междометие было произнесено нейтральным тоном.

– Да. И я получил ваш телефон от одного из своих людей – карабинера.

– Понимаю. Так в чем же дело?

– Боюсь, у меня для вас неприятная новость.

– Мистер Коппи… Умоляю!

Итальянец откашлялся и начал:

– Полиция в ближайшее время намерена обратиться в суд и потребовать вашей выдачи по подозрению в убийстве… секундочку… Джулио Азетти и… Винченцо Варезе.

Ласситер почувствовал, что задыхается.

– Но это же нелепость! Если я собирался убить Азетти, то зачем мне во всеуслышание объявлять, что я направляюсь в церковь? Падре был уже мертв, когда я нашел его!

– Я не сомневаюсь в вашей невиновности, мистер Ласситер, однако не советую вам обсуждать тактику и аргументы вашей защиты по телефону. Я звоню только потому, что, как мне кажется, вам было бы полезно иметь человека, способного представлять ваши интересы в Италии… Я хочу предложить вам свои услуги.

Ласситер набрал полную грудь воздуха и с шумом выдохнул сквозь сжатые зубы вверх к потолку.

– Смею заверить вас, мистер Ласситер, что я располагаю самыми положительными рекомендациями. Если вы свяжетесь с вашим американским посольством…

– Невероятно!

– Весьма. Как правило, полиция сначала организует беседу на месте, в вашем случае в Вашингтоне… но сейчас я с изумлением узнаю, что они требуют немедленной экстрадиции, как только суд вынесет решение. Это очень странно.

Ласситер немного подумал и спросил:

– Почему, по вашему мнению, они решили так поступить?

– Не знаю. Внешнее давление, возможно…

– Да, – согласился Ласситер. – И я догадываюсь, откуда оно исходит. – После секундной паузы он добавил: – Понимаете, сейчас не самое удачное время для моей экстрадиции куда-либо, включая Италию…

– Это шутка?

– Естественно. Как мой представитель в Италии, не могли бы вы задержать процесс моей выдачи?

– Не знаю, – ответил итальянец. – Это возможно, но…

– Вам требуется задаток?

– Да.

Когда сумма гонорара была наконец согласована, Коппи пообещал держать Ласситера в курсе дел, а тот, в свою очередь, сказал, что подыщет юриста, который станет представлять его интересы в Вашингтоне. Обсудив все детали, Джо положил трубку, откинулся на спинку кресла и принялся бормотать: «Дерьмо… дерьмо… дерьмо…» Он тупо долдонил одно и то же до тех пор, пока в кабинет через полуоткрывшуюся дверь не просунулась голова Виктории.

– Джо?

– Да. Входи.

– Только что доставили вот это. – Она подошла к столу и вручила Ласситеру фирменный пакет «Американ экспресс». – Из «Нэшнл инкуайер».

– О! Отлично. Спасибо.

Когда он начал вскрывать пакет, направившаяся к дверям Виктория вдруг остановилась.

Ласситер поднял глаза.

– Я просто хотела спросить…

– О чем?

– О Баксе.

– Бакс у всех вызывает любопытство, – фыркнул Ласситер. – Но скажи мне, что у тебя на уме?

– Я вот что… – промямлила секретарша. – Мне хотелось узнать… Короче, он женат?

– Не знаю, – после недолгого раздумья ответил Ласситер. – Ты хочешь, чтобы я его расспросил?

– Нет-нет, – залилась краской Виктория. – Это не имеет значения.

С этими словами она покинула кабинет, плотно закрыв за собой дверь. Ласситер задумался, упершись локтями в стол и опустив подбородок на переплетенные пальцы. Выдача в Италию означает катастрофу. Он не боялся суда и не сомневался, что выиграет дело. Но до суда оно наверняка не дойдет. «Если меня выдадут, – думал Ласситер, – они, вне всякого сомнения, прикончат меня в тюрьме. Если я их не обскочу».

Он посмотрел в потолок и, откинувшись на спинку кресла, принялся выбивать барабанную дробь на крышке стола. Что делать? Во-первых, сохранять хладнокровие до тех пор, пока не задымится задница, а когда припечет окончательно, пуститься в бега.

В пакете, полученном от Гаса Вудбаума, лежала записка и фотография размером восемь на десять дюймов. На снимке была изображена молодая женщина, которая, стоя на коленях, застегивала куртку маленького мальчика. Женщина весело смеялась. Дело происходило на фоне «Макдоналдса» в каком-то очень холодном месте. Кругом лежали высокие сугробы, а позади виднелась гряда гор. Ласситер вглядывался в лицо женщины. Это определенно она… Скорее всего она… Точнее сказать невозможно. Лицо было снято в три четверти и находилось не в фокусе. Фотография явно была увеличенным воспроизведением снимка, сделанного дешевой камерой.

И все-таки это определенно она – или ее сестра, – потому что Ласситер узнал мальчика. Ребенок стоял перед женщиной с лыжной шапочкой в одной руке и бигмаком в другой. У него были густые вьющиеся волосы и бездонные темные глаза.

«А это – Джесси», – сказала она. Ласситер все вспомнил. Вспомнил, что она тогда назвала и свое имя. Стоя в нескольких футах от могилы Кэти, она представилась. Ее звали… ее звали… Нет, этого он совершенно не помнит.

Имя выпало из памяти.

Застонав от бессилия, Ласситер обратился к сопровождающей фотографию записке. Она гласила:

«Джо, обожатели Каллисты считают, что фотография – подлинная. Но что они вообще знают? Снимок мы получили примерно год назад, однако сопроводительное письмо исчезло в редакции. Поэтому нам неизвестно, ни кто фотографировал, ни место, но если снимок тебе поможет… я буду рад. Похоже, у нее родился ребенок. Кто он? Дитя любви? Дитя кошмара? Если узнаешь, поделись!