Джеймс Роллинс - Пещера

— Так я выгляжу на самом деле, — проговорил он. — Меня зовут Мо'амба.

Старик по-прежнему говорил голосом деда, и было странно слышать его, исходящим из уст столь чуждого по внешнему виду существа.

— Но как?.. Почему?..

Бен был растерян до такой степени, что даже не мог толком сформулировать вопросы, роившиеся в его голове.

— Бенни, каждый из нас говорит только на своем языке. Поэтому мне приходится общаться с тобой напрямую, с помощью разума. Твое сознание переводит мои мысли в понятные тебе слова и образы.

— Значит, чтобы предстать передо мной, ты украл память моего деда?

— Это сделал не я, а ты сам. Именно твое сознание избрало образ твоего деда, чтобы придать телесные очертания хари 'хути.

Бен представил себе строгие, даже суровые черты деда.

— Хари'хути? А это еще что за чертовщина?

— Это я. И ты. Это тот, кто умеет общаться с другими с помощью мыслей и видеть невидимые для других пути непознанного.

— Но почему я?

— Я читаю историю твоей крови. В ней присутствует сильный хари'хути, унаследованный тобой из далекого прошлого. Очень сильный! Ты еще не обучен, но со временем ты с такими способностями можешь превзойти даже меня. Эти способности необходимы нашему народу, чтобы выжить.

— Что значит «выжить»?

— Я последний из моего народа, наделенный этим даром, — ответил Мо'амба, и на его лице появилось выражение боли. — Шло время, и я видел, как один за другим умирают другие хари'хути. Так продолжалось до того дня, пока я не остался один. Но теперь даже я не способен вести охотников, которые могли бы накормить наш народ и защитить наши границы от крак'анов. Им приходится действовать вслепую, на свой страх и риск. Без помощи хари'хути они не могут знать, что ждет их за следующим поворотом. Это очень опасно, и мы потеряли уже многих охотников. Каждую ночь вдовы оплакивают своих кормильцев. Мы не сможем выжить без нового хари'хути, который направлял бы наш народ. — Он указал пальцем на Бена. — Ты — новый хари'хути!

— Я?

— Многие годы я звал кого-то вроде меня, призывая его к нам, но откликнулся только ты.

— Проклятье! Но среди вас должны быть другие! Такие, как ты! Может, какое-нибудь другое поселение одолжит вам хари'хути?

Мо'амба покачал головой.

— После Отделения другие поселения оказались потерянными для нас. В глубоких снах я иногда ощущаю мысленные прикосновения Утраченных, но, скорее всего, это происходит не на самом деле. Я всего лишь принимаю желаемое за действительное.

— Но не можешь же ты рассчитывать на то, что я…

Мо'амба вновь превратился в его деда. Его губы сжались, а на лице появилось сердитое выражение.

— Зов крови силен, с ним не поспоришь! — проговорил он. — Ты — один из нас!

Бен открыл было рот, чтобы возразить, но тут в его сон внезапно проник голос Эшли.

— Бен, ты должен это видеть!

В следующую же секунду очертания деда стали таять и их поглотила тьма. Бен открыл глаза и тряхнул головой, чтобы окончательно избавиться от паутины сна. Эшли смотрела на него, удивленно вздернув бровь.

— Господи, как тебе удается спать в такие моменты?

— Что?

Он потер пальцами виски, в которых все еще стучала кровь.

— Пойдем со мной, — сказала Эшли, не имея ни малейшего представления о том, что за несколько секунд стало известно Бену.

Она отошла на несколько ярдов и помахала Бену рукой, подзывая его к себе. Он посмотрел на старика. Тот по-прежнему сидел, скрестив ноги, и смотрел на него. Поежившись, Бен поднялся и подошел к Эшли, не зная, как рассказать ей о произошедшем.

— Что ты тут нашла, Эш?

— Посмотри на этот петроглиф. Это триптих.

— Три… что?

— Триптих. Изображение, состоящее из трех частей.

Она опустилась на колени возле нарисованных красной краской кругов рисунков и указала на последний.

Бен подошел ближе, сел на корточки и не поверил собственным глазам. Третий рисунок представлял собой грубую карту Южного полушария.

— Боже милостивый! Это же Австралия! — не удержавшись, воскликнул он.

— Я знаю. Карта хоть и примитивная, но довольно точная. А теперь посмотри на два других рисунка.

Бен стал рассматривать первое и второе изображения. На первом Австралию и Антарктиду соединял длинный широкий перешеек, на втором материки расходились б стороны.

— А что в них такого особенного? — глуповато спросил Бен.

— Они дают ответ на вопрос, каким образом мими — по крайней мере какая-то их часть — оказались здесь.

— Все равно не улавливаю.

Эшли устало вздохнула. Ей казалось, что объяснение загадки лежит на поверхности.

— Миллионы лет назад, — принялась объяснять она, — разные континенты были соединены между собой. Со временем происходили тектонические сдвиги, менялся уровень Мирового океана, огромные участки суши поднимались из моря или уходили под воду, иногда в течение считанных месяцев. Исследование окаменелостей также подтверждает теорию о том, что эти материки когда-то были соединены. В Антарктике были найдены окаменелые останки вымерших сумчатых животных.

— И ты думаешь, что…

— Да! Взгляни. — Эшли показала на первую карту. — Это перешеек между двумя материками. А вот здесь, — она указала на второй рисунок, — он уже разрушился, и континенты расходятся.

— Но как они могли узнать об этом и тем более составить столь точную карту?

Эшли выпрямилась.

— Они жили в то время и зафиксировали все изменения в таких своеобразных документах. Точно так же, как американские индейцы составляли карты береговых линий. — Эшли указала на Австралию и Антарктиду на третьей карте. — Они были соединены. Потом что-то заставило этот народ — или, по крайней мере, какую-то его часть — перебраться в Антарктиду, а когда перешеек ушел под воду, они оказались в ловушке, в изоляции.

Бен задумчиво смотрел на рисунки, пытаясь представить, что могло заставить целый народ бежать на закованный в лед континент через горный перешеек.

— Господи… Отделение… Так вот о чем говорил Мо'амба!

— Кто? — удивленно переспросила Эшли.

— Ты лучше сядь, — предложил Бен и, когда Эшли устроилась на плоском валуне, подробно рассказал ей о мысленном разговоре, произошедшем у них со стариком.

Пока она слушала, на ее лице отображалась целая гамма чувств — от недоверия до изумления.

— Ты можешь с ним говорить! — воскликнула она, когда Бен закончил рассказывать. — Значит, они используют какую-то рудиментарную телепатию. — Эшли оглянулась на дряхлое существо, сидевшее, скрестив ноги, позади них. — Он сейчас читает наши мысли?

— Вряд ли. Чтобы общаться, мы оба должны находиться в состоянии, подобном трансу. Аборигены ведь тоже утверждают, что умеют общаться во сне.

— И он — последний из своего народа, обладающий этой способностью?