Джеймс Роллинс - Пещера

— О чем, дьявол их возьми, они спорят?

Мо'амба уже вышел из пещеры следом за вожаком, да и воины по большей части разбрелись кто куда. Она огляделась. Вокруг них осталась лишь горстка туземцев. Сжимая в руках копья, они подозрительно смотрели на чужаков.

— В каком дерьме мы оказались на сей раз? — спросила Эшли, вновь обратив взгляд на Гарри.

Тот посмотрел на стражников из-под полуприкрытых век и процедил сквозь зубы:

— «Дерьмо» слишком мягко сказано. Эти двое решили, что вы все же должны умереть.

Брови Эшли поползли на лоб.

— Но почему? И как же вы с братом?

— Нас принял в свои ряды клан воинов, а у них очень строгий моральный кодекс, иль'джанн. Это крутые ребята, и перечить им не осмеливаются даже старейшины. А вы двое — чужаки, и вам отвели роль козлов отпущения.

Эшли перевела взгляд на Бена. Казалось бы, она должна дрожать от страха за собственную жизнь, но сейчас ее душа сжалась при мысли о том, какая участь ждет ее сына. Она не может умереть! По крайней мере до тех пор, пока Джейсон не окажется в безопасности!

Бен смотрел на обнаженных воинов, окруживших их, но заметил взгляд Эшли. Словно прочитав мысли женщины, он сжал ее руку и сказал:

— Я знаю, знаю. Мы обязательно выберемся из этой заварухи и найдем Джейсона!

Эшли сделала глубокий вдох и спросила:

— А что же Мо'амба?

Гарри горестно покрутил головой и объяснил:

— Вождь, Бо'рада, настроил против вас племя, но старик, надо отдать ему должное, все же настоял на том, чтобы созвать совет старейшин перед тем, как приговор будет приведен в исполнение. Он назначен на завтрашнее утро.

Бен переступил с ноги на ногу.

— А если ночью мы попытаемся смыться отсюда?

Гарри вздохнул и вновь покачал головой.

— Ничего не выйдет. Вокруг слишком много ловушек, капканов и натасканных на преследование животных. Кроме того, эти недомерки знают окрестности как свои пять пальцев и перережут вам глотки раньше, чем вы услышите их приближение.

Бен потер виски кончиками пальцев.

— Черта с два они так запросто получат мою шкуру! Я…

— Гарри, — перебила его Эшли, — нам будет предоставлена возможность высказаться перед этим советом?

— Думаю, да.

— А ты сможешь перевести им то, что я скажу?

— Конечно! Виртуозный перевод не обещаю, но сделаю, что смогу.

— По отношению к нам они настроены враждебно, но, судя по петроглифам, в целом это доброжелательный и общинный народ. Они готовы делиться друг с другом, помогать старикам и больным и вообще напоминают одну большую семью.

— Это верно, — согласился Гарри. — Меня, например, они приняли как сына.

— Вот именно, — кивнула Эшли. — Сейчас они чем-то напуганы и чувствуют себя загнанными в угол. Если мы сможем понять причину этого, возможно, нам удастся спастись.

— А если не сможем? — пробормотал Бен.

Голос Эшли стал ледяным:

— Тогда будем драться.

Где-то в глубине деревни прозвучал удар гонга, от которого, казалось, завибрировали все камни вокруг них. Через путаницу тоннелей воины отвели Бена и Эшли в другую просторную пещеру и безмолвными стражами застыли у входа. Задержавшись у порога, Гарри сказал им:

— Мы с Деннисом должны ночевать в пещере воинов, но утром я приду. Возможно, нам удастся вразумить их.

— Да уж, постарайся, — ответил Бен, — потому что я не слишком хорош в разгадывании шарад.

Братья ушли, а Эшли оглядела их с Беном новое прибежище. По полу были разбросаны большие подушки, поверх которых лежали свернутые пледы с разными вытканными на них узорами, а по углам пещеры находились каменные купели с водой.

— Полагаю, это наша камера, — проговорил Бен, пнув ногой одну из подушек.

Эшли кивнула, не в силах говорить. Она стояла, обхватив себя руками за плечи, и после всех перипетий сегодняшнего дня чувствовала себя измученной до предела. Бен обнял ее за плечи.

— Мы выберемся, — снова сказал он.

Голос его звучал настолько спокойно и мягко, что Эшли подняла глаза, будто ожидая увидеть рядом с собой кого-то другого. Куда подевались его обычная бесшабашная бравада и дурачество? Он молча стоял, держа ее за плечи, и смотрел в ее лицо.

— Я так переживаю за Джейсона! — всхлипнула она, прижавшись к его груди. — Эта неизвестность — хуже любой пытки! А что, если…

Бен прижал палец к ее губам.

— Ш-ш-ш! Твой мальчик в порядке.

И вновь его слова прозвучали так уверенно и убедительно, что Эшли сразу поверила ему. Она посмотрела в его серьезные голубые глаза, в которых теперь не было обычного веселья или шутовства. Ей захотелось утонуть в этих объятиях, переложить на эти широкие плечи все свои тревоги и заботы.

Внутри нее вдруг ожили все старые душевные раны. Они требовали, чтобы она отстранилась, отвернулась, но, прежде чем она успела пошевелиться, Бен убрал палец от ее губ и прижался к ним своими губами, не позволив ей произнести ни звука. Из груди Эшли вырвался лишь тихий стон.

Затем губы Бена скользнули вниз и прижались к маленькому треугольнику в основании ее шеи. Снова застонав, Эшли изогнула спину и откинула голову назад, неосознанным движением открывая всю шею для его поцелуев.

Он помедлил, подняв голову и заглянув в ее глаза. Его щеки раскраснелись от чувств, бушевавших в груди. Глаза Бена сказали ей, что она еще может остановить его, и в течение нескольких мгновений она была близка к этому. Ей было страшно вновь стать уязвимой для возможных обид, боли и разочарований.

Словно почувствовав ее страх, он немного отодвинулся, и огонь желания в его глазах уступил место трогательной заботе. Никогда еще ей не встречался мужчина столь страстный и в то же время способный на столь искреннее сочувствие. Эшли словно со стороны видела, как ее рука потянулась к его волосам. Она ухватилась за него, как утопающая за своего спасителя, и притянула к себе. А в следующий момент — позволила его рукам мягко уложить себя на покрытый подушками пол.

Не в силах уснуть, Бен смотрел в каменный потолок над своей головой. Эшли лежала рядом, положив голову на его руку и забросив ногу ему на живот. Она пошевелилась под влиянием какого-то привидевшегося ей сна, и это движение вновь разбудило в нем жар. Бен с трудом устоял перед искушением повернуться к женщине и еще раз испытать глубину своего желания. Однако он понимал, что ей нужно выспаться, поскольку грядущий день сулил новые испытания. И все же… Бен нежно провел ладонью по линии ее правой груди. Эшли тихонько застонала во сне. Он наклонился, чтобы поцеловать ее в висок, но тут на него внезапно опустилось плотное покрывало темноты, отгородив от света и Эшли. Послышался знакомый голос:

— Самое время, Бенни-бой!

Темнота сгустилась и сформировалась в образ его деда, сидевшего, скрестив ноги, на подушке в футе от него. Бен застонал и сел. Он прищурился, вглядываясь в деда, но тот вдруг превратился в Мо'амбу.