Джеймс Роллинс - Пещера

— Я очень долго ждал, пока ты услышишь мой зов, — проговорил старик, качая головой.

Бен откашлялся, опустил глаза, увидел, что его плоть недвусмысленно выдает желание, которое он только что испытывал, и торопливо прикрылся рукой.

— Я, гм, был… занят.

— Я думаю, три раза — вполне достаточно. Нам нужно поговорить.

— Ты прав, — сказал Бен, натягивая на себя покрывало, — у меня к тебе тоже много вопросов. Например, за каким дьяволом ваш вождь решил снять с нас скальпы?

— Он да и все остальные напуганы. Многие погибли. Набеги крак'анов становятся все более частыми. Они появляются внезапно, проникая глубоко на наши территории, убивая сторожей и уничтожая целые стада домашних животных.

— Но мы-то тут при чем?

— На протяжении жизни бесчисленных поколений между нашим народом и крак'анами шла война не на жизнь, а на смерть. После Отделения они очутились на этом континенте вместе с нами. Когда мы ушли в эти подземелья, спасаясь от них и от холода, они последовали за нами. Потом произошла большая катастрофа, в результате которой мы оказались отрезаны от внешнего мира. А они — вместе с нами.

— Как вам удалось выжить?

— Мы приспособились. Если вы изобретали разные машины и железные орудия, чтобы облегчить свою жизнь, мы создали живые орудия — животных и растения. Мы научились брать те из них, которые могли нам пригодиться, усовершенствовать и разводить их. Мы даже узнали, как выращивать свет. — Он указал на покрытую фунгусом стену. — Мы приспособились, а крак'аны — нет. Они по-прежнему рыскали вдоль наших границ, питаясь нашими отходами. Но не считай их безмозглыми. Крак'аны очень хитры. Они постоянно испытывают нашу защиту на прочность, пытаясь найти в ней прорехи и добраться до нас.

— Почему вы, обладая столь обширными знаниями, не можете разделаться с ними, уничтожить их раз и навсегда?

Мо'амба покачал головой.

— Этого делать нельзя. Они нужны нам, чтобы выжить, не меньше, чем мы нужны им. Их навоз содержит вещество, необходимое нам для выращивания растений. Без него растительность погибнет, а значит, погибнем и мы. Мы даже подкармливаем крак'анов, выгоняя на их территории старых домашних животных, которые уже не могут давать молоко.

— Вы кормите этих чудовищ? — изумился Бен. — Тогда неудивительно, что их так много!

— Мы должны поддерживать их поголовье на определенном уровне, чтобы они снабжали нас навозом. Собирать его и приносить сюда — главная обязанность наших охотников.

— Собиратели дерьма… — хмыкнул Бен. — Не очень-то это вяжется с благородным образом охотника!

— Ты ошибаешься. Это очень благородное дело. Пробираясь по землям крак'анов, они рискуют своими жизнями ради всех нас, особенно теперь, когда им приходится обходиться без помощи всевидящего ока хари'хути.

Произнеся эти слова, старик многозначительно посмотрел на Бена.

— Давай не будем снова затевать этот разговор, — поспешно сказал тот, опасаясь, что старик опять начнет настаивать на том, чтобы он остался в этой деревне. Деревне, которая как раз сейчас собиралась убить его. — Ты до сих пор не объяснил мне, за что нас приговорили к смерти.

— Я как раз подходил к этому. На протяжении многих поколений мы совершенствовали способы оберегать от крак'анов самих себя, свое поселение, своих животных. Одним из главных средств защиты от них стал тин' ай'фори. Он…

— Подожди, не части! — замахал руками Бен. — Что это за штука такая?

Мо'амба сжал губы, прищурился и умолк. Подумав несколько секунд, он сказал:

— В вашем языке нет такого слова. — Протянув руку, старик отодрал от стены кусочек светящегося лишайника. — Он такой же, как этот, но только убивает. Мы окружили эту, главную, пещеру толстым слоем тин'ай'фори. Он защищает наше поселение.

— Так почему же теперь эти твари… как их там, крак'аны… могут проникать через этот защитный барьер?

— Ответ на этот вопрос — тайна, известная лишь секте жрецов и секте воинов. — Мо'амба откашлялся и понизил голос, словно боясь, как бы кто-то не подслушал их. — Тин'ай'фори умирает. Его слои постепенно чернеют и отваливаются, в результате чего барьер между нами и крак'анами становится все тоньше. Со временем он исчезнет, и тогда…

Бен попытался представить стада чудовищ, вырывающихся из пещер на плодородные желтые поля. Даже несмотря на то, что этот народец вынес ему смертный приговор, при мысли о том, какая бойня тут может произойти, по спине у него побежали мурашки.

— И все же каким образом это связано с нами?

— Тин'ай'фори начал умирать вскоре после появления вашего народа.

— Как? Каким образом?

— Я не знаю. Некоторые из нас, и я в том числе, считают, что это — знак, сигнал к тому, что нашему народу настала пора подняться на поверхность. Но другие считают вас демонами, которые пришли, чтобы уничтожить нас.

— И насколько я понимаю, ваш вождь — из их числа.

Мо'амба склонил голову.

— Да, и большинство других — тоже.

— Как же нам переубедить его? Вряд ли он поверит словам демона.

— Да, конечно. Поэтому завтра вы должны делать все, как я скажу. Твой друг, Гарри, поможет. В течение многих ночей, когда он спал, втайне от него самого я учил его начаткам нашего языка. Слушайтесь и его.

— Что же ты задумал?

В этот момент контакт стал прерываться. Мо'амба помахал напоследок рукой.

— Завтра… — проговорил он и растаял во тьме.

На следующее утро Эшли неустанно мерила шагами пещеру, все еще пытаясь переварить информацию, полученную Беном от Мо'амбы — их единственного союзника в этом затерянном мире. Удастся ли им одержать верх над суеверностью здешнего народца? Она знала, что в разное время и в разных уголках планеты погибли страшной смертью множество миссионеров, пытавшихся привить дикарям начатки цивилизации, но отказывалась верить в то, что теперь это происходит с ними.

Бен подошел сзади, обнял ее и прижался подбородком к ее шее.

— Если будешь и дальше так метаться, то протопчешь в полу колею, — сказал он.

Эшли вздохнула. Он был прав: сейчас от них ничего не зависело. Оставалось только ждать. Ее мысли двинулись в другом направлении.

— Послушай. Я хотела сказать насчет прошлой ночи…

Бен прижал ее к себе еще крепче.

— Да?

— Я была… Ну, я имею в виду… Просто мы… Это случилось под влиянием момента…

— Послушайте, леди, не пытайтесь выкручиваться. Если вы решили проделать то, что называется «поматросить и бросить», то со мной такие номера не проходят. Я вам не мальчик на одну ночь.

Эшли улыбнулась и высвободилась из объятий Бена, почему-то ощутив неловкость. Искренен ли он? В жизни Эшли уже были мужчины, которые признавались ей в вечной любви лишь для того, чтобы навсегда исчезнуть из ее постели на следующее утро. А бывший супруг? Он тоже со слезами на глазах клялся ей в верности до гроба, и что из этого вышло? Эшли положила ладонь на живот, вспомнив перенесенные ею боль и утрату.