Анна Орехова - Стамбул. Подслушанное убии?ство

Оказалось, Сантос пользовалась не только псевдонимом «блоггер Колючка», но и регулярно перевоплощалась в «астролога Виолетту». Айтишники выяснили, что жертва заходила на сайт по составлению гороскопов, причем в его административную часть. Поначалу решили, что Сантос подрабатывала, размещая примитивные статейки, однако впоследствии пришли к выводу, что сайт принадлежал ей. По крайней мере плата за услуги астролога поступала в кошелек, к которому благодаря сговорчивости Янсонса у айтишников был доступ.

Полгода назад астролог Виолетта резко взвинтила цены: с пятидесяти евро до тысячи. И если раньше ее услуги популярностью не пользовались, то после повышения цен появился постоянный покупатель: один, но выкладывающий каждый месяц по тысяче евро.

Еще три месяца спустя Виолетта снова взвинтила цены, на этот раз до трех тысяч. Постоянного клиента это не спугнуло, он так же регулярно платил. Эта информация прослеживалась в административной панели сайта. Поначалу Мехмет подумал, что это очередное звено схемы по отмыванию денег, но быстро понял, что дело в другом. Виолетте платили в криптовалюте, то есть это был ее личный доход. Если она и обналичивала деньги, то позже.

Ситуация походила на банальный шантаж: Сантос узнала нечто важное, и кто-то регулярно платил, чтобы она молчала. Отличный мотив для убийства, особенно учитывая, что Сантос борзела: через три месяца увеличила размер дани втрое! Удивительно, что ее не прикончили раньше.

Правду говорят, у козы, лазающей по деревьям, козленок на ветки смотрит. Мать Сантос отбывала срок за мошенничество с банковскими картами, пока дочурка промышляла обналичиванием криптовалюты и шантажом. Та еще семейка.

Мехмет не сомневался, что айтишники разберутся в файлах и выяснят, чьи грязные секреты она узнала. Тем временем Рабия изучила всех преподавателей и студентов, однако ничего нового не нашла: если кто-то и знал Сантос до начала курсов, то тщательно это скрывал. Пока подозрения сводились к двум именам: Янсонс и Манчини.

Первый украл токен и пытался заполучить доступ к деньгам. Что, если дело было не в криптовалюте? Что, если Янсонс хотел уничтожить компромат, который накопала Сантос? Получил пароль, токен и прикончил шантажистку. Мотив понятен, вот только у Янсонса на момент убийства железное алиби.

Вторым в списке шел Манчини. Предположительный мотив тот же — шантаж. Да и алиби в отличие от Янсонса у него не было, причем он пытался это скрыть, сговорившись с барменом. Чертов бармен!

Собаки нашли на корабле следы наркотиков, так что насчет этого Манчини не врал. Остолопы, осматривавшие корабль после убийства, клянутся, что на борту ничего не было. Мехмет лично с ними говорил. Утверждают, что проверяли машинное отделение, искали шарф и телефон, осматривали то самое место, где собаки учуяли запах, и если бы там что-то лежало, заметили.

Похоже, бармен уничтожил всё до приезда полиции. Стоп. Мехмет встал и снова зашагал по комнате, рассуждая вслух.

— Товар хранился на нижней палубе, в машинном отделении. Бармен уничтожил его до приезда полиции. Когда именно?

Он подошел к доске, увешанной фотографиями подозреваемых, взял маркер.

— Тело обнаружили в 19:50. После этого вниз никого не пускали, наверх никто не поднимался. — Мехмет посмотрел на фото бармена. — Значит, ты уничтожил товар раньше.

Он открыл колпачок маркера, закрыл. Зачем избавляться от наркотиков до того, как обнаружили тело? Этот гад наверняка попал на такие деньги, что не расплатится, даже если будет круглосуточно подавать кофе. Хотя с гораздо большей вероятностью ему светит мечтать о кофе, мотая срок в тюрьме.

Что вынудило его избавиться от товара? Ответ один — угроза обыска. Но обыск был, потому что убили Сантос. Он же избавился от наркотиков загодя. Или…

— Сукин сын!

Мехмет стукнул маркером по фото бармена. Он раньше других обнаружил тело! Спустился, увидел труп, понял, что ему грозит, выбросил товар за борт и как ни в чем не бывало вернулся в бар. Второй вариант — бармен и есть убийца. Тогда сценарий выглядит точно так же, с той только разницей, что труп он не находил, а сам его обеспечил.

Манчини утверждает, что с 19:40 до 19:50 стоял недалеко от лестницы и никого не видел. Но это невозможно, потому что в это время бармен должен был обнаружить тело и избавиться от наркоты. Значит, Манчини покрывает бармена? Зачем?

Мехмет подошел к столу, открыл папку с протоколом допроса, нашел нужную строчку, прочитал вслух:

— Вопрос: «Что еще вы употребляли тем вечером?» Ответ: «Ничего. Бармен обещал что-нибудь раздобыть, но оказалось, всё закончилось».

Бармен ушел за дозой, но вернулся ни с чем. Забыл, что иссякли запасы? Нет, в таком бизнесе это невозможно, каждый миллиграмм на счету. Выходит, он сказал Манчини, что товар закончился, потому что к тому времени уже обнаружил тело и всё уничтожил. Но как это возможно, если на Сантос напали позже?

Мехмет опустил папку на стол, перевел взгляд на доску.

— Какой же я…

Он с самого начала смотрел не в том направлении. На Сантос напали не в 19:44, а гораздо раньше. Только так бармен успел бы избавиться от товара. Убийца обвел его вокруг пальца, подделав время убийства. Провернуть такое мог только один человек — тот, кто звонил Сантос в момент фальшивого нападения.

Спина врезалась в землю, от боли круги перед глазами дополнились крошечными звездочками. Макс нависал над ней, сжимая горло всё сильнее. Он что-то говорил, но Ника не слышала, не разбирала ни слова. Царапалась, дергала ногами, пыталась ударить коленом в бок, а он наваливался, вдавливая ее в землю.

Ника вцепилась в лапы Макса в бесполезной попытке ослабить хватку, а потом вспомнила, что цепляться нельзя. Надо бить! Резко! Изнутри наружу. Так говорилось в роликах о самообороне с «зеленого» сайта.

Она ударила раз, другой. Бесполезно. Хватка не ослабевала, сопротивляться больше не было сил. Ника попыталась ударить коленом, но нога не послушалась, руки обмякли. Глаза закрывались, ее затягивало в спасительную темноту, где не было агонии и боли. Глубже, дальше, навсегда…

— Ника! — из тьмы донесся чей-то голос. — Ника! Ника! Вставай!

Кто-то тряс ее за плечи, бил по щекам. Прекрати. Не надо. Не надо больше боли.

— Ника!

— Ах ты…

Приглушенные звуки: удар, крик, возня… что происходит? Ника разлепила веки, попыталась вдохнуть. Горло горело, всё тело словно превратилось в сплошной синяк, грудь разрывало от нехватки кислорода.

Рядом боролись две фигуры: первая от удара отлетела на землю, вторая — Макс — ринулась к ней, нависла сверху. Кирилл! Вместо крика из горла вырвался хрип.

Это Кирилл! Кто еще мог прийти на помощь? Ника перевернулась на бок, встала на четвереньки. Левый слуховой аппарат слетел и болтался, чудом держась за внутренний вкладыш.