Анна Орехова - Стамбул. Подслушанное убии?ство

— Да. То есть я не знаю, что-то не сходится. — Ника прошлась вдоль скамейки, вернулась обратно. — Если Федерика не читала сообщение…

Скорее всего она напоминала умалишенную: описывала круги, бормотала что-то невнятно, но Ника чувствовала, что почти нащупала ответ, надо только еще раз всё хорошенько обдумать.

— Она не могла и прочитать сообщение, и ответить на звонок, потому что для этого пришлось бы одновременно находиться на верхней палубе и на нижней. Отсюда вывод: сообщение прочитала не она. Но с другой стороны, если она не читала сообщение, то как бы ответила на звонок? Ведь ее не было рядом с телефоном…

Ника запнулась. Как такое возможно? Телефон раздвоился? Кто-то читал сообщения Федерики на верхней палубе, а она говорила по телефону на нижней? Бред. Даже в веб-версию ватсапа не зайдешь с ноутбука, если телефон не лежит рядом [29] На июль 2019-го такой функции в ватсапе не было. .

Если отбросить всё невозможное, остается единственный логичный вывод…

— Значит, Федерика не отвечала на тот звонок… но тогда …

Ника посмотрела на Макса. Тот шумно выдохнул и поднялся со скамейки.

— Да, голова у тебя работает как надо. Не зря я с самого начала ставил на тебя.

Ника отступила. Мысли метались с бешеной скоростью. Вот почему Манчини не видел никого на лестнице! Там и в самом деле никого не было. Федерику убили раньше, а звонок подделали. Макс подделал.

Это мог сделать только он, больше некому! Он звонил Федерике, он с ней разговаривал, знал, что спрашивать и что отвечать, чтобы остальным присутствующим звонок казался настоящим!

— Но… зачем?

Макс снова вздохнул. Он стоял совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Наверное, со стороны они могли походить на поссорившихся влюбленных: он делает шаг вперед, а она пятится, словно не желает оказаться в его объятьях. Вот только никто не видел их со стороны. Она сама выбрала это место — тихое, темное, безлюдное.

— Скажем так, Федерика узнала секрет, которым я не хотел делиться, а за молчание запросила слишком высокую цену.

Ника сглотнула, она тоже узнала его секрет. И что теперь? Он и ее прикончит?

— Черт. — Макс потер лицо, словно пытаясь сбросить наваждение. — Я ведь и тебе могу кое-что предложить. Победу в конкурсе, должность в Creative World. Но не сработает. Даже если сотру это сообщение. Нельзя, чтобы полиция сомневалась в моем алиби, а ты не будешь молчать. Черт, Ника, ну зачем ты в это влезла? Они начнут копать и рано или поздно поймут, что случилось. Что бы я не предложил, мы не договоримся. Ты расскажешь всё, чтобы не оказаться за решеткой.

— За решеткой?! Но это ты! Ты меня подставил!

Странно, но голос не дрожал, хотя внутри всё сжалось от страха. Он убьет ее. Бросит тело здесь, а потом сочинит алиби, в которое все поверят. Провернет что-нибудь вроде того звонка. Макс — знаток технологий, кто, если не он, додумался бы до такого? Записал голос Федерики и слепил аудио из кусков? Хотя нет, наверняка она сама всё записала, не зря же вечно ходила с включенным диктофоном.

Ника похолодела, осознав, что во время того звонка все и в самом деле слышали убийство. Вот только не подслушали его в прямом эфире, а насладились моментом в записи, подготовленной Максом.

Она обернулась: окна кафе по-прежнему светились. Так близко и одновременно далеко. Бежать? Звать на помощь? Где гарантия, что за громкой музыкой ее услышат?

Словно прочитав ее мысли, Макс ринулся вперед. Ника закричала, но его пальцы стиснули шею, и крик перешел в хрип. Она задохнулась от рези в горле, от невозможности вдохнуть, руки инстинктивно вцепились в его запястья, ногти царапали кожу, перед глазами поплыли круги. В следующий миг Ника поняла, что ноги подкашиваются и она падает. Нет! Нельзя сдаваться!

Мехмет мерил комнату кругами. Чертовы правила связывали руки, будь его воля, он бы выбил показания из бармена, но тот уперся: не буду свидетельствовать против себя и точка. Что же он скрывает? Свою причастность к убийству или дело только в наркотиках?

Мехмет плюхнулся в кресло и стукнул кулаком по столу. Думай. Думай! Ловкину подставляют, это уже очевидно, эксперт подтвердил сомнения, которые с самого начала не давали покоя.

«Довольно странно, — говорил Осман, указывая ручкой на расшнурованную кроссовку. — Никаких следов крови, вообще никаких. При этом на шнурках два пятна: крупное и поменьше. Я не говорю, что такое невозможно, но на месте адвоката поставил бы перед экспертами вопрос: существует ли вероятность, что шнурки на кроссовках подменили? Лично я дал бы ответ, что да, это вполне вероятно».

Кто-то пробрался в комнату Ловкиной и перешнуровал ее кроссовки. Умно, но какой выдержкой надо обладать, чтобы такое провернуть? И как он вынес кроссовки с корабля? Одежду проверяли, сумки досматривали. Мехмет видел только один вариант.

Убийца избавился от улик, пришел в ресторан, куда собрали всех после обнаружения тела, и заметил, что заляпал кроссовки кровью. Скорее всего, несколько капель попали на обувь, когда он душил Сантос. Как быть? Выбрасывать за борт — слишком подозрительно, заметят. Прятать тоже опасно, рано или поздно найдут и догадаются, чьи это кроссовки. Но кто мешает зайти в туалет и переобуться? В тот день у многих была с собой сменка.

Переобулся, запихнул кроссовки в рюкзак, сделал морду кирпичом, когда его досматривали. А полицейский-остолоп не догадался просветить обувь в сумке. Сказали: искать шарф и телефон жертвы, порезы на руках и следы крови на одежде, он и искал. Куча иностранцев, суета, все вокруг недовольны. Эх, узнать бы кто такую улику упустил, но для начала надо выяснить, кто эту улику вынес.

Вернувшись в отель, убийца пораскинул мозгами и понял, что чудом не попался, но может использовать свой промах, чтобы запутать следствие. Аккуратно вытащил шнурки, кроссовки скорее всего сжег или утопил, Мехмет поступил бы именно так. Но шнурки! Шнурки стоило оставить.

Дальше всё просто: пробрался в комнату Ловкиной, когда там никого не было, открыл шкаф и зашнуровал ее кроссовки своими шнурками, Понятно, что она ничего не заметила. Черные шнурки и черные, как догадаться, что они с других кроссовок?

Скорее всего, этот гад рассчитывал, что инспектор быстренько состряпает дело, ухватившись за возможность расскрыть убийство иностранки. Может, просто пытался запутать следствие, потянуть время. Умно. Отъезд из Стамбула по любой, даже самой правдоподобной причине, вызвал бы подозрения, так почему бы не пустить расследование по ложному следу, дождаться окончания курсов и убраться восвояси? Потом этого гада ищи-свищи. Для экстрадиции причина должна быть очень веской.

Хорошо хоть айтишники пока оправдывали ожидания. Они еще изучали файлы Сантос, но уже нашли кое-что интересное, тянущее на приличный мотив.