Пола Хокинс - Тлеющий огонь [Литрес]

Теперь он ничего такого не чувствовал. Он повернулся и направился вниз по лестнице. Он слышал, как она плакала, когда он открыл и закрыл за собой дверь, вышел на яркий солнечный полуденный свет и остановился, чтобы выкурить сигарету, после чего направился домой. Он шел по переулку в сторону кладбища Сент-Джеймс, и его вдруг захлестнула волна тоски по тем временам, когда он не испытывал к Анджеле никакой ненависти. Тогда он любил ее, и любил очень сильно. Тогда при виде сестры жены у него поднималось настроение, потому что с ней всегда было так весело, она была чудесным собеседником, ей всегда было что сказать. Но все это было в далеком, далеком прошлом.

— Вы можете рассказать нам об этом, мистер Майерсон? Вы можете рассказать, что случилось, когда вы были у нее?

Тео вытер глаза тыльной стороной ладони. Он не собирался рассказывать полиции о том, что тогда почувствовал. Разве рассказ о его отношении к ней в прошлом, о его любви к ней как к сестре и другу поможет достижению цели, которую он преследовал сейчас?

— Она сказала мне, что между Дэниелом и моей женой что-то происходит. Мы поругались из-за этого. Нет… Я ее не трогал. Я хотел. Мне хотелось свернуть ее тощую шею, но я этого не сделал. И я не толкал ее с лестницы вниз. Насколько мне известно, смерть Анджелы произошла в результате несчастного случая.

Насколько ему известно. И он не собирался признаваться полиции, что до конца своих дней при мысли об Анджеле будет вспоминать, как она плакала в тот день наверху. И как он называл ее ленивой, безответственной и плохой матерью. И что всегда будет задаваться вопросом, не были ли эти слова последними, которые она слышала в своей жизни? И не они ли звучали у нее в ушах, когда она стояла, шатаясь, на верхней ступеньке лестницы или умирала на полу после падения с нее?

— Итак, вы поругались и ушли… Вы устроили жене скандал? Спрашивали ее о том, что узнали от Анджелы?

— Нет, — покачал головой Тео. — Есть вопросы, — мягко сказал он, — ответы на которые лучше не знать. Не знать в принципе ! В любом случае вскоре после нашей встречи Анджела умерла, и я не стал бы обсуждать это со своей женой, пока она оплакивала сестру. Но я подозревал… я был уверен, что Дэниел воспользуется смертью матери, чтобы попытаться сблизиться с Карлой. Я не мог это допустить. Я просто хотел, чтобы его не стало.

Детектив Чалмерс остановила запись, поднялась из-за стола и сказала, что они ненадолго прервутся. Она предложила Тео кофе, но он отказался. Вместо этого он попросил бутылку воды, желательно газированной, если у них есть. Чалмерс пообещала поискать.

Все закончилось. Худшее было позади.

Но потом до него дошло, что это совсем не так. Газеты! О господи, газеты! Обсуждение в Интернете, в социальных сетях. Боже милостивый! Опустив голову, он горько заплакал. Его книги! Никто больше не будет их покупать. Единственным хорошим, чем была отмечена его жизнь — помимо Бена и любви к Карле, — оставалась его работа, но теперь она навсегда будет запятнана, как и его имя. Его книги снимут с полок, его наследие уничтожат. Да, Норман Мейлер зарезал свою жену перочинным ножом, а Уильям Берроуз застрелил свою из пистолета, но теперь времена изменились, разве не так? Люди стали настолько нетерпимыми, что подобные вещи уже не могут сойти с рук. Один шаг в сторону — и на тебе ставят крест.

К тому времени, когда детективы вернулись в комнату и Чалмерс принесла бутылку воды «Эвиан», которая, конечно же, оказалась негазированной, Тео собрался с духом. Он вытер глаза, высморкался и взял себя в руки. Напомнил себе о том, что действительно важно.

Детективы принесли с собой фотографию молодой женщины.

— Вы видели эту девушку раньше, мистер Майерсон? — спросил детектив Баркер.

Тео кивнул.

— Она та, кого вы обвиняете в убийстве. Килбрайд, кажется? — Он взглянул на них.

— Вы видели ее всего один раз?

Тео задумался.

— Нет-нет. Я не мог бы поклясться в этом на суде, но мне кажется, что это та девушка, которую, как я вам уже говорил, я видел на тропе в утро смерти Дэниела. Я сказал вам тогда, что видел ее из окна своей спальни. Это неправда. Фактически я… Мне кажется, я ее обогнал. Думаю, по дороге к барже. Она… шаркала ногами, а может, хромала. Я подумал, что она пьяна. Ее одежда была испачкана грязью или кровью. Я решил, что она споткнулась. Я упомянул ее, когда вы впервые спросили, потому что хотел отвести от себя подозрения.

— Отвести от себя подозрения? — переспросил Баркер.

— Ну да! Перевести стрелки на другого.

Детективы снова обменялись загадочными взглядами.

— А вы удивитесь, если мы скажем, — спросил Баркер, — что этот нож — тот самый, что вы опознали как свой и которым, по вашим словам, вы зарезали Дэниела Сазерленда, был найден в квартире девушки с фотографии?

— Я… — Он явно не ожидал такого поворота событий. — В ее квартире? — В голове Тео промелькнула ужасная мысль, что его признание было непростительной ошибкой. — Вы нашли нож в ее квартире? — тупо повторил он. — Она… ну… должно быть, она его подобрала. Должно быть, она видела, как я его выбрасывал… Возможно, она была тем человеком, которого, как мне казалось, я видел позже, возможно, именно тогда я ее увидел…

— Вы только что сказали, что встретили ее, когда направлялись на баржу, — напомнила Чалмерс.

— Но это могло быть позже. Возможно, это было позже. Я довольно плохо помню то утро. День был очень тяжелый. Полный переживаний. Я был… я был не в себе.

— Вы узнаете это, мистер Майерсон?

У них оказалось что-то еще. Шарф.

Он кивнул.

— Да, это мой. Кашемировый, от «Бёрберри». Очень хороший. — Он взглянул на них. — Я был в нем в то утро. Наверное, уронил.

— А где, по-вашему, вы могли его уронить? — поинтересовалась Чалмерс.

— Понятия не имею. Как я уже говорил, я плохо помню события того дня. Может, на барже? Или где-то по пути? Я не знаю.

— Я полагаю, вы снова удивитесь, узнав, что он также был найден в квартире Лоры Килбрайд?

— Правда? Ну, если я уронил его, когда выбрасывал нож, тогда… — Тео вздохнул, чувствуя изнеможение. — Какая разница? Я же признался в убийстве, так что еще? Я не знаю, откуда у девушки мой шарф, я…

— Мисс Килбрайд считает, что шарф и нож были подброшены в ее квартиру, чтобы подставить ее, — сказал Баркер.

— Ну… — Тео был сбит с толку. — Вполне может быть, но подбросил-то их не я, верно? Во-первых, я понятия не имею, где она живет, а во-вторых, я только что сказал вам, что они принадлежат мне. Зачем мне их подбрасывать, а потом говорить вам, что они мои? В этом нет никакого смысла, согласны?

Баркер покачал головой. Он выглядит очень несчастным, подумал Тео, совсем не как детектив, только что раскрывший дело.

— В этом нет смысла, мистер Майерсон, действительно нет. И проблема в том, — сказал он, выпрямившись на стуле и положив ладони на стол, — проблема в том, что мы нашли на ноже только один отпечаток пальца, и он ваш. Отпечаток большого пальца, если быть точным. Но поскольку это ваш нож, присутствие на нем вашего отпечатка пальца удивления не вызывает. Тем более что отпечаток, который мы нашли, находится здесь, — Баркер указал место на ручке, где она переходит в лезвие, — что на самом деле не там, где он должен быть, если вы держите нож, чтобы кого-то им ударить. Скорее, палец находился там, когда вы, к примеру, резали лук.