Ольга Пустошинская - Перстень с чёрным агатом

Внезапно пришла в голову одна мысль, я даже замер. А ведь будет так, как я захочу: с перстнем всё возможно, Макаркин прямое тому доказательство. Да, хочется познакомиться с Катей. Она красивая, добрая, умная, весёлая… Она лучшая девушка на свете. Я много не прошу: пусть Катя останется на чашку кофе. Посидеть рядом с ней хоть четверть часа уже праздник.

Пропиликал домофон. Лаки заволновался, заскулил и стал царапать дверь — учуял хозяйку. Я ещё раз посмотрелся в зеркало и пошёл во двор встречать гостью.

Это была она. Нежное, золотисто-смуглое от загара лицо, тёмно-карие оленьи глаза, аккуратный носик и длинные блестящие волосы. У меня пересохло во рту, я глупо молчал, забыв предложить Кате войти.

— Это я звонила… — сказала она.

— Да-да, проходи… те. Пёс ждёт.

Я был словно в ступоре от лёгкого запаха её духов. По-моему, именно так должны пахнуть нимфы — цветами и зеленью. Широко распахнул дверь и пропустил девушку вперёд. В доме лаял и подвывал пёс, и когда Катя вошла, едва не сбил её с ног, лизал ей лицо, молотил хвостом и, наверно, заплакал бы, если б смог.

— Лаки, ты мой хороший… наконец-то… Спасибо, я тебе так благодарна! — подняла на меня Катя мокрые счастливые глаза. — Две недели искали, думали, что уже всё… Похудел как, бедный мой! Ах, да… вот, Глеб, возьми.

Она открыла маленькую сумочку и достала две голубые купюры.

— Не надо денег.

— Как «не надо»? Мы обещали вознаграждение.

Я поколебался, но взял: сообществу нужны средства на стерилизацию, лечение и корм.

— Говорили, что лапа опухшая, а я ничего не вижу, — забеспокоилась Катя.

— Было небольшое воспаление, почти незаметное. Я обработал. (Ей совсем необязательно знать, что Лаки грозила ампутация).

— Спасибо большое! Лаки, скажи «спасибо»… Ну, мы пойдём. — Катя прицепила поводок к ошейнику и потянула пса к выходу. Взялась за дверную ручку.

Меня накрыла паника: сейчас нимфа попрощается и уйдёт навсегда.

Я брякнул, покраснев:

— А может… кофе?

— Кофе? — удивилась она.

— Да… с печеньем.

Мы встретились взглядами, и время для меня остановилось. Исчезли и звуки, и запахи, я ничего не видел, кроме Катиных глаз в пушистых чёрных ресничках.

— Подожди… а ведь я тебя помню, — вдруг просияла она, — ты был на озере с одним парнем… Макаром, кажется.

— С Игорем. — Я расплылся в улыбке: нимфа меня узнала! — Это фамилия его Макаркин.

— Точно… Игорь! А я — Катя.

Она протянула маленькую руку, и я пожал её. И ошалел от этого прикосновения и нахлынувшего потока информации, что не сразу расслышал ответ: да, Катя согласна выпить кофе.

Я обрадовался, усадил гостью за стол и поставил на огонь турку. Пёс сначала волновался, переводил взгляд с двери на хозяйку, потом улёгся у её ног и успокоился. Катя начала рассказывать, как убежал Лаки: выскочил из машины и погнался за кошкой, негодяй. Сказала, что восхищается волонтёрами и тоже хочет помогать по мере сил. Чтобы поддержать беседу, я спросил про учёбу, хотя и так знал, что учится Катя в институте международных связей в соседней области, перешла на второй курс.

Слишком быстро пролетел этот час. Моей гостье позвонила сестра, Катя спохватилась и засобиралась домой. С моей стороны было просто невежливым не предложить довести её с собакой до дома. Предложил, конечно, тем самым выкроив себе ещё двадцать приятных минут.

— Можно я позвоню? Спрошу, как чувствует себя Лаки, — сказал я на прощание.

Катя легко улыбнулась:

— Конечно!

Она потянула пса за поводок и скрылась в подъезде, а я остался сидеть с блаженной улыбкой. Какая милая девушка! Надо было не тянуть резину, а познакомиться с ней ещё на Солёнке или в том дорожном кафе. Ах, у неё был парень?.. Вот именно — был! И я тихо рассмеялся.

В эту ночь мне не спалось: мечтал, вспоминал Катины удивительные глаза и голос… Что скрывать, я думал об этой девушке почти каждый день. Иногда и не хотел думать, а само как-то вспоминалось.

Едва дождался утра и позвонил Кате, пригласил в кафе.

— В кафе? — задумалась она. — Давай. А когда?

У меня отлегло от сердца — согласилась!

— В семь часов. Я за тобой заеду… Да, адрес помню. Пока!

Бухнулся на кровать и счастливо выдохнул: получилось, без помощи перстня, прошу заметить.

Так… надо купить цветы, чтобы не подумала, что я жмот какой-нибудь, ещё можно конфеты. Конфеты-букеты… Я вскочил и вытащил из ящика бумажник с остатками денег, которые копил на новый смартфон, пересчитал. Телефон подождёт, это всего лишь гаджет.

До семи часов времени было вагон с тележкой. Я забронировал в кафе столик на двоих, съездил в цветочный ларёк и купил букет из красных и белых роз, украшенный пушистыми веточками аспарагуса. В магазине выбрал бельгийские шоколадные конфеты в красивой коробке. Долго и придирчиво пересматривал одежду — всё не нравилось, не подходило для такого случая. Взял у отца из шкафа фирменную рубашку. Он сам говорил, что ему для сына ничего не жалко.

Без пяти минут семь я притормозил у Катиного подъезда. Обычный девятиэтажный дом сделался особенным в моих глазах: здесь жила Катя. Стоило бы прикрепить к стене табличку с золотыми буквами: «Здесь живёт Катя, лучшая девушка на свете». Я улыбнулся.

Она появилась в коричневом платье (коктейльное платье Дороти Перкинс), которое очень шло к её тёмным глазам и волосам. Я выскочил и открыл дверь «пежо», положил Кате на колени букет.

— Это тебе.

Она ахнула:

— Прелесть какая! Спасибо.

Зарумянилась, посмотрелась в зеркало: всё ли в порядке? — значит, понравился подарок. Буду дарить цветы на каждом свидании. Деньги?.. Ничего, ещё будет подработка в магазине компьютерной техники.

Припарковал «пежо» у кафе, вышел открыть даме дверь и почти нос к носу столкнулся с Игорем. Я не сразу узнал его, выглядел Макаркин очень хорошо, видимо, перстень благотворно повлиял ещё и на внешность: исчезла болезненная худоба, округлилось и порозовело лицо, даже осанка исправилась. По правде сказать, ничего удивительного в нашей встрече не было: Макаркин жил неподалёку. Увидел меня, обрадовался.

— Привет! Я тебе как раз хотел позвонить. — Он протянул руку и так застыл с выпученными глазами, увидев Катю.

У меня мурашки побежали по спине. Не вовремя, совсем некстати встретился нам Игорь.

— Привет, Макарыч, — ответил я с напускной беспечностью и дальше зачастил без пауз, не давая вставить ему ни слова: — Как сам? Всё нормально? Ну пока, созвонимся, не пропадай!

— Да подожди. — Игорь дёрнул головой, стряхивая оцепенение. — Познакомь с девушкой, что ли, Глебыч…

Катя удивлённо подняла брови и рассмеялась:

— Ха-ха-ха! Опять?

Макаркин округлил глаза: