Ольга Пустошинская - Перстень с чёрным агатом

— Не понял. Почему опять?

— Мы встречались на солёном озере, — подсказала Катя.

Игорь был озадачен, но сделал вид, что воспоминание озарило его:

— А-а, в самом деле. Как же я мог забыть! Да, на Солёнке встречались. А вы куда собрались?

— В кафе решили сходить, — неохотно ответил я. — Нам пора, извини.

Но Макаркин не собирался так быстро нас отпускать.

— Есть идея, — сказал он, стрельнув глазами на мою спутницу, — давайте посидим втроём — веселее будет.

Мне очень не понравилось предложение Игоря. «Веселее»… Обхохочешься! Тогда на озере он сразу увлёкся красивой девушкой и сейчас на неё запал. Приклеится — не прогонишь. Я взглянул на Катю: она слегка улыбалась, похоже, что Макаркин её забавлял.

— Нет, это плохая идея. Третий лишний, понимаешь?

— Понимаю.

Он помрачнел и отошёл — обиделся. Проводил нас завистливым взглядом — я просто затылком почувствовал.

Катя просмотрела меню, выбрала салат, бифштекс с овощами, тирамису и какой-то безалкогольный коктейль. Я из солидарности заказал то же самое.

— А он странный, — вдруг сказала она и откинулась на спинку стула.

— Кто? Официант?

— Твой друг.

Я был удивлён тем, что Катя ещё думает об Игоре, но понял: она немного уязвлена.

— А-а, Игорь… Он мне не друг. Так, приятель. Ему для поездки на озеро компания была нужна.

— Тогда на пляже полчаса уламывал меня на свидание, а теперь не узнал.

Я усмехнулся: это не его вина, и поспешил переменить тему. Не хватало ещё в такой романтической обстановке обсуждать Макаркина!

Вечер прошёл замечательно. Общаться с Катей было легко, так можно беседовать с очень близким человеком, который знает тебя, а ты его. С которым нет неловких, мучительных пауз, который понимает тебя с полуслова и даже без слов, потому что он и ты почти одно целое. Именно так я чувствовал, уверен, что Катя тоже. К тому же, она такая красавица! Эти оленьи глаза и нежный румянец просто сводили меня с ума.

«Ты головы-то не теряй!» — послышался шёпот старухи Клавдии. Я дёрнулся и испуганно уставился на Катю, но она ничего не слышала, ела пирожное десертной вилочкой.

«Сам разберусь», — подумал я и снял перстень, положил в карман. Это не всегда помогало от Мельниковой, но лучше снять. Ещё не хватало, чтобы она свидание мне испортила! Сговорились, что ли? Сначала Макаркин, потом Клавдия.

На прощание Катя сказала: «Спасибо за прекрасный вечер», и поцеловала меня. Я на мгновенье почувствовал на щеке мягкие губы и ещё долго вспоминал запах её волос, духов и чего-то неуловимо-прелестного.

…Не успел переступить порог дома, как позвонил Игорь. Я вздохнул и снял трубку:

— Алло.

— Вернулся уже или всё гуляешь? — спросил Макаркин неестественно весёлым тоном.

— Вернулся. А ты чего хотел? Я спать собираюсь.

— Мы правда встречались с этой девушкой на озере? Как её зовут?

— Угу, встречались. — Ты пытался с ней познакомиться, а она тебя отбрила. Макарыч, может, ты не помнишь ничего, потому что хочешь забыть неприятное?

Игорь тяжело задышал в трубку:

— Что же, ты умный, тебе виднее… Я хотел ещё другое спросить: ты знаешь, кто такой Николай?

У меня мысли галопом понеслись.

— Николай?.. Нет, не знаю. А что?

— Нашёл переписку в ватсапе. Прочитать невозможно: глюк произошёл, там одни кракозябры. Подумал, может, ты знаешь Николая… Нет? Ну ладно, проехали. Пока. — И Макаркин отключился.

Мы с Катей стали встречаться почти каждый день. В конце августа она уезжала учиться, а я оставался в городе и заранее переживал. Меня знали в лицо продавщицы цветов, я покупал конфеты, духи и разные приятные пустяки; заказывал роллы, которые Катя обожала, звонил и говорил с напускной небрежностью: «Сейчас курьер заказ принесёт. Приятного аппетита!»

В один не прекрасный момент у меня закончились все деньги — и наличные, и безналичные. На карте оставалась ничтожная сумма в сто шестьдесят рублей, которой не хватило бы даже на букет. Я срезал в саду гладиолусы, красиво завернул в два слоя цветной бумаги и перевязал лентой — получилось красиво. И всё же мысль сделать своей девушке особенный подарок не отпускала меня. Её маленьким ушкам очень подошли бы серьги с изумрудами или бриллиантами, тонким пальчикам — колечко, шейке — золотая цепочка… да ей всё к лицу, имелись бы деньги.

Я потеребил перстень на пальце. Ну как же получить от него нужную сумму? Макаркин грозился мне будущее обеспечить, но как — это тайна за семью печатями.

— Вам помочь с выбором?

Улыбчивая девушка в белой блузе возникла из ниоткуда, будто материализовалась из прохладного кондиционированного воздуха. Я зашёл в ювелирный магазин без денег, не покупать — прицениться, и смущённо пробормотал:

— Нет, спасибо, справлюсь.

От украшений в витринах слепило глаза. Сколько тут всего! Золотые и платиновые кольца на подставочках, браслеты с камнями и без, серьги, часы, подвески… Я облюбовал серёжки из белого золота с бриллиантами серёжки, очень красивые.

— Можно сфотографировать? Покажу своей девушке.

— Пожалуйста, — разрешила продавщица и вынула подставку с серьгами.

«Забирай и уходи!» — прошептал чей-то голос прямо в ухо. Голос незнакомый, не Мельниковой. У меня дрогнули руки. Снова нацелился камерой и услышал тихое хихиканье: «Хи-хи-хи! Боишься? А не бойся, они за тобой не побегут. Только пожелай!»

Я оглянулся: никого. Возле входа скучал охранник, консультант продолжала расписывать замечательные качества бриллиантовых серёжек, обещала скидку и розыгрыш призов.

— Да что это такое? — мотнул головой я.

Девушка отнесла вопрос к себе и улыбнулась:

— Это белое золото, проба пятьсот восемьдесят пятая, бриллианты…

«Только пожелай… Ну, давай же, давай! Катенька будет о-очень рада», — снова раздался голос.

Нет, я не вор. Я никогда ничего не крал и не буду.

«Ой ли? — засмеялся искуситель. — А та бутылка ликёра, которую вы украли с Макаркиным из магазина? Пожелай — и серьги твои!»

Могу поклясться, что я ничего не говорил ни вслух, ни мысленно, но у продавщицы лицо вдруг стало безразличным, она отвернулась и вышла из зала в боковую дверь. Охранник басовито захрапел, свесив на грудь голову. Раздались негромкие хлопки — это вспыхнули и задымили камеры слежения.

Блеск камней ослеплял и завораживал. Я взял с витрины серёжки. Какая красота! Кате они без всякого сомнения понравятся.

Часы на смартфоне отсчитывали секунды, а я всё медлил… Шумно вздохнул, вернул подставку с серьгами на витрину и вышел из магазина.

«Ну и дурак!» — насмешливо пропел голос вдогонку.

Я брёл по улице, шаря глазами по замусоренному асфальту, не замечая никого и ничего вокруг. Что за чертовщина случилась? Почему, как только коснулось материального, появился этот противный голос? Почти уверен, что Игоря он тоже искушал, и тот поддался.