Ольга Пустошинская - Перстень с чёрным агатом

Игорь ещё спал, смешно похрапывая. Я слегка потряс его за плечо.

— А? Ты чего? — Макаркин сел в постели, сонный, с заплывшими глазами.

— Я уже домой собрался, чтобы не по жаре ехать.

— А тебе не всё ли равно с кондиционером? — зевнул Игорь. — Не торопись, тётя Надя без завтрака не отпустит.

— Не надо, не буди её. Я уже машину выгнал.

Он натянул майку с шортами, и мы вышли во двор. Обнялись.

— Счастливо тебе, — сказал Макаркин. — Я со своего номера звонить не буду, новую симку куплю.

— Понял. Не пропадай!

Я сел в машину, завёл мотор, стараясь не смотреть на приятеля. Он плохо выглядел: лицо бледное, с тёмными подглазьями, уголки рта опущены, как у старика.

— Игорь!

— Что?

— Если найдёшь кольцо, отдашь Николаю?

Артефакт лежал в кармашке рюкзака, куда я переложил его ночью. И если бы Игорь сказал, что да, конечно отдам, я бы вернул перстень. Честно. Но он невесело усмехнулся и проворчал: «Обойдётся…» Значит, пусть и дальше лежит кольцо в рюкзаке.

— Счастливо, буду сам звонить. — повторил Макаркин. Махнул рукой и закрыл ворота.

…Часа два или три я гнал без остановки и, казалось, чувствовал облегчение, точно с каждым километром оставлял позади не только Берёзовку, но и всё пережитое. Как будто ничто не связывало меня с кладбищем и раскопанной могилой Клавдии Мельниковой… ничто, кроме перстня.

В животе заурчало: желудок настойчиво требовал еды. Я выбрал дорожное кафе с террасой, возле которого стояло несколько большегрузных машин.

«Дальнобойщики где попало не обедают, — всегда говорил отец, — если возле кафе стоят фуры, значит, там кормят вкусно и недорого». Когда нам приходилось ездить в другие города, он пользовался этим правилом и не ошибался. Отец вообще любил поесть в кафешках, заказывал салат, первое и второе, несколько кусков хлеба, компот и какой-нибудь пирожок придачу или запеканку.

Я пристроил «пежо» на небольшой парковке и занял свободный столик на террасе. Просмотрел меню, умещавшееся на одном листе, заказал овощное рагу с мясом и порцию блинчиков со сметаной. Поискал в кармане рюкзака деньги, нащупал перстень и достал его.

Что с ним делать, я совершенно не представлял. Зачем так нужен Николаю этот артефакт, почему Игорь не хотел расставаться с ним? Сила, власть… Да не хочу я ни того ни другого. Сила перстня была непонятна, она пугала, и при других обстоятельствах я выкинул бы кольцо с моста в реку. Можно, конечно, вернуть родственникам Клавдии Мельниковой…

Я представил, как разыщу старухину родню (наверняка у неё есть дети и внуки), верну артефакт… Стоп. Тогда придётся объяснять, откуда у меня кольцо, и что я скажу?.. Нет, не вариант.

— Пожалуйста, ваш заказ. — Официантка поставила на столик поднос и зацепила взглядом мою руку.

Я стушевался, быстро надел кольцо на палец и улыбнулся:

— Спасибо.

— Приятного аппетита!

Мир вокруг не стал голубым и зелёным, как первый раз, не грохотал в ушах прибой, не слышались чужие голоса — всё как всегда. Я выдохнул и принялся за еду, наблюдая за посетителями кафе. На парковке было этакое броуновское движение: поминутно приезжали и отъезжали машины, ходили люди. Мимо моего столика прошла компания девчонок, я вдруг увидел среди них Катю и мгновенно узнал этот профиль, фигуру и длинные тёмные волосы.

Удивительно, что мы снова встретились, пусть даже она не заметила меня, пролетела ярким мотыльком и исчезла за дверью. На этой трассе валом закусочных, чебуречных, шашлычных, столовых и кафешек, но Катя оказалась именно здесь и в то же время.

С едой было покончено, но я продолжал сидеть за столиком, выжидая.

— Ещё чего-нибудь желаете заказать?

Я попросил мороженное. Моё терпение было вознаграждено сполна: на крыльце кафе появилась Катя. В голубых коротеньких шортах с бахромой из ниток (джинсы «Lee», обрезанные перед поездкой) и белой майке (куплена в интернет-магазине в прошлом году), она была ещё красивее, чем тогда на пляже.

Катя пробежала к машине, красной «киа», что-то поискала внутри (кошелёк с двумя тысячами рублей, банковской картой и чеком, выданным за покупку наушников), хлопнула дверью и торопливо пошла ко входу. Было мгновение, когда я поймал её быстрый заинтересованный взгляд и… отвёл глаза.

Красавица скрылась за дверями кафе, оставив меня с целым ворохом полезной информации. Например, что она со мной из одного города, что её парня зовут Кирилл, с которым у Кати взаимная любовь целых одиннадцать месяцев.

Я выбросил остатки мороженого в урну и побрёл к парковке.

Сижу в машине, пялюсь на себя в зеркало. Лицо нормальное, многие говорят, что красивое. Глаза карие, нос обычный — ни большой ни маленький. Шевелюра тёмная с белой прядью на макушке — это с рождения. Однокурсники думают, что нарочно осветлил, спрашивают постоянно. Достало, честно говоря, и я даже как-то хотел замазать краской для волос. В общем, ничего такого особенного во мне нет. Не было. До сегодняшнего дня.

Понимаю теперь, почему Макаркин заупрямился и не хотел отдавать перстень. Как он говорил?.. Это сила и власть. Кто владеет информацией, тот владеет миром.

Я выбрался из машины и попал в настоящее пекло — солнце шпарило, как в какой-нибудь пустыне. На улице ни души, только лохматый ничейный пёс дремал в тени чужого забора.

Открыл своим ключом дверь и чуть не наступил на кота-альбиноса Ваську.

— Ты один, Васька?

Он не ответил, да я бы сильно удивился, если б ответил. Ха-ха!

Принял душ, надел чистую майку с шортами и направился в кухню, к нашему с отцом центру притяжения, как говорила мама, — холодильнику. На полке нашлись мои любимые картофельные оладьи. Очень вкусно со сметаной, да и без сметаны они хороши. А ещё захотелось кофе, настоящего, в зёрнах.

Конечно, я был виноват сам: отвлёкся, засмотрелся и не заметил, что у кофейника опасно шатается ручка. Она-то и осталась в кулаке, а турка выплеснула мне на ногу кипяток, разбрызгав по полу кофейную гущу. Жгучая боль опалила бедро и голень, и я заорал. Запаниковал, конечно. Сорвал с себя прилипшие мокрые шорты, бросился искать телефон и никак не мог найти: совсем забыл, что он остался в машине.

Из школьных уроков я помнил что-то про неотложную помощь при ожогах и сунул пострадавшую конечность под струю холодной воды. Стало немного легче, но ненадолго, увы. Кожу кололо тысячами иголок, на ноге стали надуваться пузыри с прозрачной жидкостью.

Интуитивно я приложил руки к обожжённому бедру, как в детстве прижимал ладони к животу, когда прихватывало, и мало-помалу почувствовал облегчение, боль немного утихла. В голове прояснилось, теперь я мог вернуться к машине за телефоном.