Кэтрин Купер - Шале

Помыв за собой миску, я вернулась к нам в спальню и оделась. Моя вчерашняя одежда лежала на полу, и я надела ее назад. Потом пошла в гостиную и включила телевизор, но передачи были неинтересные, а мультиков не показывали. Иногда мама запрещала мне его включать, говоря, что у нее болит голова, а от телевизора слишком много шума.

Я смотрела телевизор очень долго и снова проголодалась. Мама не возвращалась. Я насыпала себе еще хлопьев и посмотрела еще телевизор. А потом еще. Потом в пакете не осталось молока, и пришлось взбираться на табурет и заливать хлопья водой из-под крана. Хоть я и насыпала больше сахара, вкус получился не очень, но я все равно их съела, потому что была голодной.

Потом стало темнеть, так что я переоделась в ночную рубашку и улеглась в постель.

Мама так и не вернулась. Хоть я не выключила свет, и Мишка был со мной, мне все-таки стало страшно.

Когда я проснулась, в животе у меня бурчало. Мама еще не пришла. Я позвала ее, проверила все комнаты — никакого ответа.

Пакет из-под хлопьев валялся на столе, но он был пустой. Я открыла холодильник и нашла упаковку плавленого сыра. Обычно я ела сыр с хлебом, но намазывала его для меня мама, потому что мне запрещается трогать ножи. Однако сейчас я так проголодалась, что подумала, если буду очень осторожной, то она, наверное, не рассердится. Я открыла ящик, где мама хранила хлеб, но там лежала только одна сухая горбушка. Она была твердая, но больше ничего не нашлось. Я взяла нож — очень, очень осторожно — и размазала по горбушке треугольничек сыра. Мне нельзя было намазывать больше одного, потому что это расточительство, а деньги на деревьях не растут, мама всегда так говорит. Я съела хлеб с сыром, и это было очень вкусно, хоть хлеб и зачерствел, но мне показалось мало. Поэтому я сняла обертки с еще двух треугольничков и съела их без хлеба. Такое мне точно не позволялось, но я надеялась, что в этот раз мама не будет сердиться.

— Мама! — закричала я во все горло. — Мама!

Но она не отзывалась.

Я снова включила телевизор и уселась на диван, прижав к себе Мишку.

К тому времени когда мне пора было ложиться спать, мама так и не вернулась, а я съела все, что нашла в холодильнике и в шкафах. Некоторая еда была противная — вроде тарелки запеченных бобов, которые я нашла в холодильнике и съела холодными, потому что пользоваться плитой мне запрещалось категорически — она горячая, и я могу обжечься. Доела остатки сыра и йогурт, который пузырился, как лимонад. Я все еще была голодная, но на улице темнело, и пора было ложиться спать, поэтому я улеглась в постель и пела Мишке песенки, пока не заснула.

На следующее утро мамы по-прежнему не было. Я так проголодалась, что у меня разболелся живот, а еды в доме не осталось. Обычно, когда у нас заканчивалась еда, мама ходила в магазин. Я решила, что, раз еды нет и мама не возвращается, надо сходить в магазин самой. Но чтобы идти в магазин, нужны деньги — мама всегда говорила, что еда в магазинах стоит кучу денег. И тут я вспомнила — у меня есть деньги! Иногда, когда я хорошо себя вела, мама давала мне пару монеток. Они были маленькие, коричневые, и я складывала их в специальную банку.

Я оделась и вытряхнула все деньги из банки себе на постель. Считать я не умела, поэтому не знала, сколько их тут, но на вид денег было много, и я решила, что накуплю кучу еды, чтобы больше не сидеть голодной. Я рассовала монеты по карманам — они заняли кучу места, — и потом пошла на кухню за специальной сумкой для продуктов, которую мама брала, когда отправлялась по магазинам. Я представляла, как она обрадуется, когда вернется домой. Наверняка будет гордиться тем, что я сама пошла в магазин и купила еды, так что ей не придется идти самой, ведь она очень устала.

Я подошла к двери, но ручка была слишком высоко, не дотянуться. Я пододвинула стул и попыталась ее повернуть. Ручка поворачивалась тяжело, и пришлось налечь на нее обеими руками. Но дверь не открылась. Иногда из дырочки под ручкой торчал ключ, который мама поворачивала, чтобы ночью к нам никто не вошел, и я посмотрела, на месте ли он сейчас, чтобы его повернуть, но ключа не оказалось, а я не знала, где он лежит, и не могла выбраться наружу.

В животе у меня заурчало, и я начала плакать. Я не могла выйти из дома и пойти в магазин, чтобы купить еды для мамы. Она огорчится, когда увидит, что я съела все, что было в доме, и развела грязь на полу, которая так и осталась там, потому что вытереть лужу тряпкой у меня не получилось.

Я заколотила в дверь.

— Мама! Мама! Мама!

«Дейли мейл онлайн»

10 января 2020 года

Тело, обнаруженное рано утром на курорте Ла-Мадьер во Французских Альпах, предположительно принадлежит Уиллу Кэссиобери, пропавшему в результате несчастного случая в 1998 году.

Трагическую находку совершил водитель грейдера, возвращавшийся с трассы после ночной смены.

Очевидно, сильный снегопад спровоцировал сход небольших лавин, в результате которых тело сместилось со своего изначального места.

В данный момент проводится полное посмертное исследование; ближайший родственник мистера Кэссиобери, брат, с которым он катался перед своим исчезновением, уже едет на курорт, чтобы официально опознать тело.

Январь 2020 года, Ла-Мадьер, Франция

Хьюго

— Страшное дело, — говорит Саймон. — Вот бедняга! Один в снегу все это время… Участь жутковатая.

— Да уж, — соглашается Кэсс.

Атмосфера в шале невеселая. Официально пока ничего не известно, но все, похоже, уверены, что тело принадлежит некоему Уиллу, погибшему в результате несчастного случая много лет назад.

— Естественно, его брат уже едет сюда, — говорит Мэтт, — но возраст, пол и даже место, где его нашли, с учетом недавних лавин, указывают на то, что это тот самый Уилл. Окончательно все подтвердится после опознания.

— Для семьи лучше, что его наконец нашли, — добавляет Кэсс. — Только представьте, каково об этом думать!

Она ежится и склоняется поцеловать головку Иниго. Тот радостно смеется, и я чувствую боль потери из-за младенца, которого Реа пока так не хочет производить на свет.

Реа наверху, в нашей спальне; сказала, что ей нездоровится, и пошла прилечь. Мне ее нисколечко не жалко. Не надо было напиваться. И обманывать меня.

Январь 2020 года, Пхукет, Таиланд

Адам

Это последнее, чего я ожидал.

Удивительно, как быстро они меня разыскали — на другом краю света и спустя столько лет…

Вероятно, с моей стороны это кажется жестоким, но за последние пару десятилетий я практически не думал об Уилле. Или о том, что случилось в тот день на горе и что было дальше.