Лорен Бьюкес - Земля матерей [litres]

Для пущей радости (в кавычках) у Коул начались месячные. Ей очень не хватает спирали, которая занимала в ее матке место, предназначенное для ребенка, на шесть лет избавив ее от месячных. Гинеколог из «Атараксии» извлекла спираль, и без того простоявшую на целый год дольше положенного срока, чтобы появилась возможность накачать Коул гормонами, пожиная урожай яйцеклеток, спасающих мир, даже несмотря на то, что ей уже за сорок и в нормальном мире ни у кого даже не возникло бы желания их заморозить. Однако нормального мира уже давно нет. Месячные начались с недельной задержкой, спазмы такие, словно из нее вытягивают внутренности, голова наполнена битым стеклом, в промежности тупая боль. Коул уже успела забыть, какие же это ужасные муки, в какой степени женщины зависят от лекарств, помогающих перенести критические дни. В доктрине Церкви это более чем заслуженное наказание за преступное любопытство Евы, напоминающее каждый божий месяц о том, что женщины подвели мужчин, что они каялись недостаточно усердно, чтобы их вернуть, не говоря уж о том, чтобы выполнять естественную обязанность всех женщин – брюхатиться.

Первую ночь они провели в мотеле «Койот», недалеко от казино, по трое в номере, хотя их с Милой сестры оставили одних в 103-м номере, на первом этаже, полностью оплаченном, включая завтрак.

Похоже, сестра Надежда обрадовалась, увидев их утром, словно они могли передумать и сбежать в предрассветных сумерках. Куда, с какими деньгами, на каких колесах? «Мерседес» по-прежнему на стоянке перед казино. Там найти его труднее. Значит, труднее проследить за ними. Они позавтракали в кафе мотеля, вместе с ухмыляющимися официантками и поваром, вышедшей поглазеть на них. Что не помешало одной из горничных потом выйти на улицу к автобусу и удалиться в дальний угол к мусорным бакам, для покаяния один на один с сестрой Надеждой.

Одно покаяние – это легко. Коул предстоит семь дней и семь ночей Откровений, прежде чем ее примут в лоно Церкви полноправной сестрой. Не крещение, а «умерщвление», что бы это ни значило, черт побери. Никто ей это не говорит. Но к тому времени их с Милой больше здесь не будет. Хочется на это надеяться. Ну а пока что она вынуждена сидеть с сестрой Надеждой и ее цифровым диктофоном и листами с замечаниями по два часа в день, рано утром и в конце долгого дня, посвященного усилиям поколебать сердца и умы. Коул исповедуется в грехах, переплетая вымышленные, которые, на ее взгляд, удовлетворят сестер, с определенной долей правды, чтобы получалось убедительно.

Покаяния гораздо проще. Это что-то вроде драмкружка. Коул отдается демонстрации скорби, что неминуемо приводит к изгнанию из того места, которое сестра Надежда на этот раз назначила посланником порока.

Вчера это был секс-шоп в центре Денвера, где разъяренная владелица попыталась напасть на сестру Щедрость с помощью «Магического жезла Хитаци». Однако она недооценила способность сестер терпеть унижения, и в конце концов, в слезах от отчаяния, владелица и взволнованная кассирша, взявшись с ними за руки, покорились Слову. Позднее, покидая город, они снова проехали мимо магазина, и Мила постучала по стеклу, показывая Коул, что он еще открыт. Извинения помогают не всегда. Но вот быть надоедливым – это замечательная маскировка.

По крайней мере это не сайентология, и это только временное. Они расстанутся, благополучно пересекут Атлантический океан до того, как для Коул наступит время Умерщвления. На автобусе к спасению, но не тем маршрутом, который предлагает Церковь. Нужно только продержаться до Майами. Монашки в бегах [58] Аллюзия на английскую кинокомедию 1990 года. .

Ну да, есть свои сложности. Коул пришлось отдать сестрам все свои пожитки (минус половину наличных, засунутых в лифчик), а «интернет – это нить, привязывающая к окружающему миру и его искусам», поэтому она не имеет возможности дать Кел знать, где они, куда направляются. Но и здесь есть свой плюс: никто не сможет их отследить. Больше никаких лживых посланий от ФБР, выдающего себя за ее покойную сестру. Но по дороге будут остановки. Нужно навестить какие-то Сердца (что бы это ни значило), и Коул готова выйти в интернет, как только появится такая возможность.

Испохабленный поп-гимн уступает место чему-то другому, с корявым новым текстом. К сожалению, эту мелодию Коул знает: «Материальная девушка» Мадонны.

Коул наклоняется вперед между сиденьями и кладет руку Миле на плечо.

– Надеюсь, они заплатили справедливую цену за выдачу лицензий и забой скота.

Мила что-то бурчит, выражая свое одобрение.

– Ты об этом сожалеешь?

– Больше, чем обо всем остальном случившемся? – Мила вздыхает и, обхватив мать за шею, дважды сжимает ее. Их личный код Морзе.

– Все в порядке, мам. Это же временно, правильно? И нам нужно – не знаю, мужаться. Или в нашем случае женяться.

– Ну, это уже по моей части.

– Да. Точно.

– Сестры! – Щедрость милостиво убавляет громкость музыки. – Сегодня мы уже выполнили дневную норму по милям, и поскольку это день отдыха…

– Только не у меня, – бормочет сидящая за рулем сестра Вера.

– Мы сделаем остановку, чтобы полюбоваться историческими достопримечательностями!

– Только не думайте, что это школьный автобус, – говорит Вера, и те сестры, кто распустил волосы или снял вуали, торопливо приводят себя в порядок, исчезая в уютном однообразии экстравагантной скромности.

Легко спрятаться у всех на виду, когда ты быстро надоедаешь всем своим занудством. Это почище Свидетелей Иеговы и кришнаитов. Ни у кого нет желания смотреть тебе в глаза, не говоря уж о том, чтобы заглядывать под вуаль, когда ты упорно навязываешь раскаяние: «Сестра, ты слышала это слово? Оно очень простое и очень важное. Возьми меня за руку, давай произнесем его вместе».

Однако между тем, чтобы обращать в веру, и тем, чтобы строить из себя туристов, есть большая разница. Эта мысль приходит Коул в голову, когда сестры выходят из автобуса и направляются к пещерному городу Маниту, вырубленному в скалах.

– Если бы я захотела посмотреть на погибшие цивилизации, достаточно было бы просто выглянуть в окно, – жалуется Мила.

– Уважай других людей, дочь Мила. – Щедрость тычет ее в плечо, на взгляд Коул, чересчур фамильярно. Однако величественное зрелище жилищ анасази [59] Культура анасази – древняя индейская культура, существовавшая на юго-западе США. В музее под открытым небом Маниту в штате Колорадо представлены копии их скальных жилищ. , высеченных в скалах, уже само по себе является достаточно строгим выговором. Помимо воли Мила пищит от восторга и, протиснувшись в узкую щель, взбегает вверх по лестнице, едва не запутавшись в складках своей «апологии».