Рику Онда - Дом с синей комнатой

Я часто слышу, что мне недостает амбиций. И еще эмоций. Говорят, не хватает такта.

Иногда я жалею, что бросил работу инженера, — если подумать, она до сих пор мне интересна.

Однако я так и не понял, как работают амбиции.

Не понимаю, почему успехом считаются жизнь в элитной квартире, несколько иностранных автомобилей или покупка второго дома. Чему тут завидовать? Крыша над головой — это базовая потребность. Ванная, туалет, кухня, спальня и место для отдыха. Конечно, кабинет или сад увеличат количество комнат и жилое пространство, но разве суть жилья не останется прежней? Я не могу понять, почему огромные дома и элитные квартиры стоят так дорого. Поэтому, например, не могу понять американцев. Для них успех — это свой дом с бассейном, хорошая машина, красивая женщина рядом, вечеринки с шампанским и вином — безыскусность, никакого воображения.

Мне часто говорят, что я холодный. Понятия не имею, что это может значить. Знай я, о чем они, — возможно, моя жизнь сложилась бы иначе.

Так вышло, что все, кто долго находится со мной рядом, умирают. Бывало, я задавался вопросом, не моя ли это вина. Неужели моя холодность и бессердечие заражают и их, со временем так разрастаясь, что они больше не могут этого вынести?

Не прошло и шести месяцев после развода, как моя бывшая жена скончалась. Официальной причиной была автомобильная авария, но, поговаривают, это могло быть самоубийством. Я даже сейчас точно не знаю.

Был у меня друг в школе. Мы состояли в одном кружке, сдружились за четыре года; но после выпуска ему не удалось поладить с людьми на первом рабочем месте, и он совершил самоубийство.

Однако, если подумать, первым человеком из моего окружения, ушедшим из жизни вот так, был Старший Брат.

Я, казалось, напрочь забыл об этом, пока не приехали вы.

Да, я до сих пор не верю, что убийцей был Брат.

Конечно, я тогда был мальчишкой; да и сейчас не скажу, что хорошо разбираюсь в людях. Однако тогда мне было не по себе слышать, как другие люди называют его злобным убийцей и чудовищем. Это никак не клеилось с образом Брата, которого я знал.

Почему я зову его «Старшим Братом»?

Никогда об этом не задумывался. Для меня он всегда был Братом. У меня был родной брат, старше на четыре года, но я никогда не смотрел на него так же. Тот человек был для меня Братом, с большой буквы. Иначе я его не звал.

Моя мать просто с катушек слетела, стоило ей узнать, что Брат был тем самым преступником. Можно сказать, она очень этим кичилась, словно самолично поймала его [82] В оригинале «словно поймал черта за шею». . Она продолжала повторять, что сразу почувствовала что-то неладное, что чутье ее не обмануло, что он всегда казался ей подозрительным, встречая любого, кто заглядывал к нам в табачную лавку — будь то кто-то из соседей или газетчики. Я был готов сквозь землю провалиться со стыда.

При этом она так боялась, что журналисты пронюхают о моей дружбе с Братом, что каждый раз выставляла меня прочь, стоило им показаться на пороге. Да и мне не хотелось опять выслушивать нелестное мнение о нем, потому я всегда делал вид, что иду играть на улицу, и сбегал от них.

Как-то раз я все же не выдержал ее ежедневной болтовни с каждым зашедшим в магазин посетителем, и потому решил резко высказаться за ужином.

— Смотрю, ты в восторге, мамаша. Довольна, что рядом с нами жил убийца? Каждый день только и делаешь, что хвастаешь этим!

Она просто взорвалась. Я никогда не видел ее такой злой. И пощечины сильнее я в жизни не получал.

Но, кажется, это возымело эффект, ведь с тех пор она держала рот на замке и избегала встреч с журналистами.

Да, у меня был друг детства, парнишка из Осаки. От него я нахватался словечек кансайского диалекта, жестких и дерзких, не подходящих для ребенка. Заговори со мной мальчишка так же дерзко и саркастично, я бы тоже не удержался и врезал ему.

Сейчас я, наверное, даже сочувствую маме. Твой ребенок водится с неизвестным мужчиной, живущим по соседству, не слушает тебя, да еще и язвит в ответ. Она волновалась, но ничего не могла с этим поделать. Неудивительно, что она была рассержена.

Тот самый мужчина даже не работал, но в его внешности или поведении не было ничего, к чему можно было бы придраться, потому мама искала любой повод отдалить меня от него.

И вот произошло убийство. А затем и преступник покинул этот мир, совершив самоубийство.

Мама наконец успокоилась. Ее сын теперь был в безопасности. К тому же все ее подозрения оправдались. Потому, должно быть, ее это так забавляло.

Если подумать, одиноким мужчинам всегда приходится несладко. Взять хотя бы Старшего Брата, который лишился семьи, страдал от болезни и не мог работать — все относились к нему, как к ненадежному бездельнику.

Хорошо хоть, все знают, что я разведен, иначе, случись что, они сразу заклеймили бы и меня. К тому же я давно работаю в компании, а преступления обычно совершают безработные неприкаянные мужчины.

В последнее время у семейных людей очень враждебное отношение к одиночкам. Откуда вся эта враждебность? Я ничуть не завидую семейным, но и не обесцениваю их достижения. Я желаю им счастья, не собираюсь мешать. Зато они одновременно жалеют и завидуют нам, бессемейным. Раньше одиночек просто жалели, но теперь появились ненависть и зависть — они уверены, что уж нам-то живется легко!

Да, даже сухарь вроде меня чувствует это.

Пусть так, но сейчас общество куда спокойнее относится к разным семейным обстоятельствам — не то что раньше.

Тогда Старшему Брату, наверное, было действительно одиноко.

Он был тихим человеком. Думаю, еще и очень умным.

Он с легкостью объяснял нам математику и все естественные науки, я даже сейчас все помню. Все-таки именно благодаря ему я и решил в итоге стать инженером.

Люди часто говорят сложно о простых вещах, но мало кто умеет понятно рассказать о сложном.

Когда Брат рассказывал о чем-нибудь, казалось, что ты можешь увидеть своими глазами, выпукло и объемно, как в его голове выстраиваются логические связи. Четко и методично. Каждая мелочь была строго на своем месте; не важно, о чем ты у него спрашивал, — связь было легко отследить.

Кроме того, Брат никогда не общался с детьми как-то по-особому, иначе, чем со взрослыми. Дети всегда замечают, если кто-то видит в них равных, поэтому он был очень популярен.

Большинство взрослых обычно жалеют время на детей. Они готовы потратить на ребенка не больше одной десятой от всего своего времени. Соседи могут запросто уделить тебе две или три десятых. Стоило с ними заговорить, как они начинали высчитывать, удастся ли на этот обойтись одной десятой. Если же ребенок задавал вопрос, ответ на который требовал чуть больше времени, то они паниковали и отталкивали его.