Стефан Анхем - 10 способов умереть

Некоторые из стоявших рядом, по крайней мере, последовали его совету и сняли с себя одежду красного цвета, хотя большинство из тех, кто был поблизости, было занято съемкой происходящего на свои телефоны, как будто они на пляже, совершенно не подозревая о том, что скоро сделает с ними надвигающееся цунами.

И снова он заметил едва заметное движение в воздухе, невидимое для подавляющего большинства. Но он сразу понял, что это была еще одна стрела, и вместо того, чтобы проследить ее путь в сторону жертвы, он посмотрел в противоположном направлении и увидел примерно в тридцати метрах человека, стоящего к нему спиной. Этот был мужчина с темными волосами до плеч, который уже начал трясти что-то в левой руке.

Трое убитых и один серьезно раненный.

Пока что , — подумал Ян Хеск и принял информацию от одного из охранников Тиволи, ответив коротким кивком, после чего продолжил в одиночестве подниматься к большому полю с газоном у главной сцены. Никто не знает, сколько еще людей станут его жертвами, прежде чем все это закончится.

Когда первый шок пройдет и дым рассеется, начнут работу аналитики. В этом можно даже не сомневаться. Все станут задаваться вопросом: как такое могло произойти? Неужели совсем ничего не было известно о готовящемся теракте?

Примутся изучать буквально каждый камень на месте произошедшего, расследования журналистов и общественников приведут к тому, что они начнут копаться в любом грязном белье. Возникнут теории заговора о том, как полиция знала обо всем и тем не менее сделала все, чтобы скрыть правду. И ведь частично они будут правы.

Но только частично. Никто не сможет до конца понять, что дело всего лишь в человеческом факторе. Дело в людях. Людях, которые делают ошибки, которые имеют свои недостатки. Самые обыкновенные люди, которые, как и все остальные, выплачивают кредит за машину, оплачивают счета, имеют ипотеку. И которые старались сделать все возможное, хотя у них был начальник с совершенно другим видением ситуации и совершенно другими целями.

Но ничего из этого не будет считаться смягчающими обстоятельствами, когда выяснится, что шведы сделали все, что было в их силах. Что, как только они вышли на след преступника и у них возникли подозрения, касающиеся возможных убийств на территории Тиволи, они сразу же связались с датской полицией и сообщили обо всем. Что они сделали все возможно и невозможное, чтобы добиться сотрудничества.

И вот теперь он стоит здесь, в самом дерьме, со спущенными штанами и рискует споткнуться в ту же секунду, как только попытается сделать хоть шаг. Одно неверное решение, и он может попрощаться со своей карьерой.

Но как бы ужасающе все ни выглядело, еще оставался шанс превратить все это во что-то положительное, и если он не сделает этого, то винить придется только себя самого.

Никто не знает, где находится Слейзнер. Он упрямо отказывается отвечать на звонки в течение последних сорока минут. Обычно такое положение дел приводило к обострению его язвы, но именно в этот раз ничего подобного не произошло. Скорее это было предпосылкой для того, чтобы он смог взять на себя управление и наконец показать всем, на что он способен.

На самом деле то беспокойство, которое он испытывал еще час назад, уже исчезло. Теперь он чувствовал даже какое-то облегчение, ведь больше не нужно было названивать шефу, теперь он знал, что все происходящее вышло из-под контроля и все решения отныне принимает именно он.

Сейчас атмосфера в парке определенно не была нормальной. К счастью, паника еще не овладела людьми в большой мере, но она уже чувствовалась, и был реальный риск того, что скоро она целиком и полностью охватит людей.

Именно паники они хотели избежать любой ценой. Если она появится, то пути назад уже не будет и число погибших может быстро вырасти до двузначных цифр, ведь двадцать пять тысяч посетителей начнут сметать все на своем пути, толкаясь и давя друг друга в попытке быстро покинуть территорию парка.

Именно по этой причине они не стали закрывать большую часть аттракционов за исключением старых американских горок и колеса обозрения. Важно было вывести людей из парка как можно более спокойно и в то же время убедиться, что преступник не прошел через их пункты досмотра. Достичь такого баланса было невероятно сложно, но, по его мнению, это был единственно возможный путь в данных обстоятельствах.

Во всяком случае, никто не бегал по парку, стреляя в людей из автомата. Если бы это было так, уже за первую четверть часа погибло бы нескольких сотен человек. Недостатком, однако, было то, что сейчас все могло затянуться надолго, ведь преступник действовал из укромного места и его было значительно труднее найти.

Вот тут-то и появился Фабиан Риск. На самом деле все дело было именно в нем. Этот швед словно из ниоткуда появился с оружием в руках и четким пониманием того, что ничто не сможет его остановить.

Он почувствовал это сразу, как только вошел в кабинет, в котором находился Риск. Твердая решимость в его взгляде говорила о том, что он готов на все что угодно, невзирая на последствия.

В каком-то смысле он завидовал Риску. Сам он всегда имел склонность больше думать о последствиях, чем о самой цели. Он не был героем и никогда им не станет. Правда заключалась в том, что он был жалкой посредственностью. Но он был далеко не глуп и на этот раз не имел ничего против того, чтобы позволить кому-то другому побыть героем.

Милвох продолжал идти вперед и следил за тем, чтобы оставаться в постоянном движении, как ему велели кости. Он двигался аккуратно и достаточно спокойно, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, и старался выглядеть так, как будто был одним из ни о чем не подозревающих посетителей, которые наслаждались солнцем и не могли представить лучшего места, чтобы провести остаток дня.

Подавляющее большинство, по-видимому, все еще понятия не имело о том, что произошло, хотя некоторые из них, казалось, все же подозревали, что-то не в порядке. Некоторые это уже осознали и поспешили, несмотря на протесты детей, к выходам, где очереди становились все длиннее и длиннее и повсюду валялись кепки, рюкзаки и свитера, все красного цвета, как будто их снимали и бросали прямо на ходу.

Он на такое точно не рассчитывал, но при этом ничего не мог с этим поделать. Смена цвета была бы сейчас очень кстати, но кости снова выбрали сменить оружие, теперь это был нож, что, с другой стороны, предпочтительнее, так как запас стрел подходил к концу.

По поводу арбалета он сначала немало беспокоился, но по прошествии времени должен был признать, что это самое забавное оружие из всех. Оно даже лучше меча. Было что-то загадочное и в то же время занимательное во всей конструкции арбалета. Физика, в ее самом интересном проявлении. Не говоря уже о стрелах. Он не мог представить себе ничего более сексуального, чем когда они почти бесшумно пронзали воздух и вонзались в цель, не прося разрешения, не принося извинений.