Стефан Анхем - 10 способов умереть

Найдите укромное место , — повторил он про себя, продолжая двигаться вперед, к высоким дверным аркам на левой стороне. Все, кроме одной двери, были открыты, и, пройдя вперед на костылях к закрытой двойной двери, он остановился, чтобы собраться с силами, прежде чем открыть ее.

Продолговатая комната была обставлена большим черным столом для совещаний, который, в свою очередь, был украшен канделябрами и цветами. На боковых стенах висели зеркала в серебряных рамах с настенными светильниками с обеих сторон, а потолок над столом представлял собой большой круглый купол, который пропускал свет.

В глубине комнаты у трех окон стоял Милвох в парике с волосами до плеч и смотрел в сторону Тиволи, где все еще было много людей.

— Укромное место. Нож. Красный цвет, — сказал Фабиан, входя в комнату на костылях. — Наверное, не самая легкая из комбинаций.

Милвох обернулся, в руке он держал окровавленный нож. Он осмотрел вошедшего с головы до ног: искаженное болью лицо, грязная льняная рубашка и рваные джинсы, босые ноги.

— К сожалению, ничего красного на мне нет. — Фабиан попытался развести руками. — Ну что поделаешь. Может быть, ты посчитаешь пятна крови? — Он улыбнулся. Несмотря на серьезность, во всей этой ситуации было что-то настолько абсурдное, что улыбка вполне могла хоть чем-то помочь.

Но Милвох не поменял выражение лица, он продолжал осматривать его сверху донизу, как будто хотел убедиться, что точно ничего не пропустил.

— Спусти штаны, — сказал он наконец, делая полшага вперед.

Фабиан понятия не имел, какого цвета на нем были трусы. Они вполне могли быть красными.

— Спускай, я сказал, — повторил Милвох, выставляя вперед нож.

— А если я этого не сделаю? Что тогда? Ты же не убьешь меня, если кости не приказывали это сделать.

— Остается только спросить. — Милвох начал трясти левой рукой так, что кости в пластиковом стаканчике стали подпрыгивать. — Единица, двойка или тройка, любая из этих цифр подойдет.

— А почему не наоборот? Или четные и нечетные числа?

— Потому что решение костей неоспоримо, оно не зависит ни от меня, ни от тебя. — Милвох перестал трясти и протянул вперед руку, чтобы и Фабиан мог видеть результат.

Двойка.

— Кости сказали свое слово. Теперь все зависит от тебя. Либо немедленно снимай штаны, либо ты истечешь кровью уже через минуту. Выбор за тобой.

Идея сделать два шага вперед в качестве предлога, чтобы проверить, действительно ли выпала двойка, но вместо этого схватить его за руку и повалить на пол, была отвергнута им почти сразу же. Скриншоты с записей камер наблюдения из «Ика Макси», на которых Милвох перепрыгнул через прилавок и тут же зарезал Леннарта Андерссона, все еще стояли у Фабиана перед глазами.

У него нет ни единого шанса.

В последний раз он попытался вспомнить, какие трусы надел сегодня утром. Но он действительно понятия не имел. Других вариантов просто не было, негнущимися пальцами он расстегнул ремень, а затем и ширинку. Затем он спустил штаны и опустил взгляд, чтобы увидеть трусы самому.

Это были одни из его самых дешевых трусов из «Хеннес и Мауриц», которые Соня уже не раз собиралась выбросить. Но каждый раз он был против и говорил, что до тех пор, пока на них нет дырок, пусть они останутся. Теперь они своими желтыми и зелеными полосками в буквальном смысле спасли ему жизнь.

— Задери рубашку, — продолжил Милвох, и Фабиан сделал, как ему было сказано.

Подкладка была белого цвета с зеленой надписью «Доббер». Ярлычок с инструкциями по правильной стирке, конечно, мог быть красным или белым. Но он был отрезан.

Он выдохнул и поднял глаза, как вдруг увидел, что Милвох высоко занес нож над плечом, как будто собирался нанести удар.

— Эй, ты что, дальтоник? Там нет ничего красного. Ты не можешь просто…

Но Милвох уже бросил нож вперед, и Фабиану ничего не оставалось кроме как проследить за ним взглядом. Нож проделал в воздухе дугу, пролетев в полуметре от его плеча. Обернувшись и в глубине души надеясь, что преступник промахнулся, Фабиан увидел, как нож пронзил красный галстук и засел глубоко в груди официанта, стоявшего в дверях.

Кровь брызнула фонтаном изо рта молодого мужчины и стала стекать по его белой рубашке. Он упал на пол и начал, как жук, упавший на спину, махать ногами и руками в отчаянной попытке снова подняться на ноги.

В этот момент Милвох подбежал к нему, вытащил нож и нанес еще один удар, а затем еще один, пока официант не перестал двигать ногами и руками.

Затем Милвох начисто вытер нож об одежду официанта и втащил тело достаточно, чтобы закрыть дверь.

Все произошло так быстро, что Фабиан успел лишь подтянуть и застегнуть джинсы.

Тем временем Милвох уже затряс левой рукой, после чего посмотрел на результат и снова стал подкидывать кости.

— Теперь я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. — На обратном пути к окнам он вложил нож в ножны и быстрым движением вытащил винтовку из чехла на спине под курткой.

— Этого не будет. Ты не хуже меня знаешь, что я здесь для того, чтобы арестовать тебя.

— Ты можешь идти. Можешь рассматривать это как добрую волю костей, проваливай, иначе кости могут передумать и приказать мне сменить цвет на зеленый.

— Но ведь есть другой вариант: ты возвращаешь себе контроль над своей жизнью и ставишь точку здесь и сейчас, даже несмотря на то, что не выпала единица.

— Возвращаю контроль? — Милвох рассмеялся.

— Да. Это ведь просто кости. Просто совершенно дурацкая чертова игра.

— Иди отсюда. — Милвох подошел к Фабиану, в его взгляде была видна холодная решимость. — Ради твоего же блага, просто уходи.

— Ты же раб, разве ты не понимаешь этого? Маленький ничтожный раб с кучей болезненных навязчивых идей…

Боль вспыхнула с такой силой, словно что-то взорвалось прямо у него перед глазами. Удар был нанесен прикладом винтовки без предупреждения и с большой силой. И так же быстро все исчезло в темноте.

Ким Слейзнер запер машину и поспешил к выходу через подземный гараж полицейского управления Копенгагена. Он жаждал скрыться от орущих со всех сторон сирен. Скрыться подальше от пробок, в которых он простоял больше сорока минут, добираясь из Амагера до полицейского управления в центре города. Скрыться от хаоса и всей этой неразберихи. Но это было невозможно.

Даже в лифте, где обычно царила полная тишина, теперь можно было слышать какофонию воющих полицейских машин и карет «Скорой помощи». Он даже и не подозревал, что у них так много машин. А ведь он никогда не упускал возможности упомянуть о том, что полиции не хватает ресурсов.

Он не знал, что именно произошло, потому что у него не хватило смелости включить телефон. Единственная информация, которую он получил, была передана по радио в машине на обратном пути из маленького убежища Дуни, там говорилось о теракте в парке Тиволи, в результате которого несколько человек погибли и получили ранения.