Стефан Анхем - 10 способов умереть

Всего через месяц ему придется работать еще больше: удерживать лодку на одном курсе несколько дней подряд, может быть, даже недель, и тогда даже он осмелится спокойно спать, полагаясь на то, что все работает как надо.

И вот этот звук послышался снова. Он не мог понять, что это такое. Звук отличался от всех остальных и на этот раз был слышен, возможно, даже громче, чем раньше. Это уже точно не был звук из фильма, и никакая большая волна тоже не могла быть его источником.

В некотором роде именно в этом и состоял весь смысл того, что они должны были провести ночное плавание в шведских водах, в которых они всегда находились достаточно близко к суше. И все же с зарождающимся чувством тревоги он осторожно поднял голову Клары с колена, переложил ее на подушку и стал подниматься по лестнице.

Оказавшись в кокпите, он поднес бинокль к глазам и сделал круг на триста шестьдесят градусов. Все выглядело абсолютно нормальным. И Хельсингборг, и Хельсингёр были там, где и должны были быть, и каждый грузовой корабль, казалось, находился на должном расстоянии.

Может быть, он забыл убрать кранец после того, как они покинули Хумлебек, а теперь он ударялся о воду и каким-то образом соприкасался с корпусом. То, что владельцы моторных лодок гоняли по проливу вообще не убирая кранцы было скорее правилом, чем исключением. Но для того, кто ходит под парусом, это было смертным грехом.

Он зажег фонарик, поднялся на палубу и перегнулся через кормовой релинг с подветренной стороны, чтобы осветить корпус. Но свободно висящего кранца он не увидел. Поэтому он пошел на наветренную сторону и повторил эту же процедуру.

Удивительно, но там он тоже ничего не нашел, что было весьма странно, учитывая, что кранец их яхты должен был достичь поверхности воды, принимая во внимание тот наклон лодки, который был сейчас. Однако теперь он обратил внимание на кое-что совсем другое.

К одному из перил была примотана черная веревка, другой конец которой исчезал внизу за бортом в темной воде. Он не узнал эту веревку. Все их тросы и веревки были белыми в тон корпусу. Кроме того, он никогда бы не додумался привязать трос к перилам на корме, так как они вообще не были рассчитаны на серьезные нагрузки.

Может быть, это Винсент проснулся и решил побаловаться с веревками, пока они сидели и смотрели фильм. Это объясняло бы те странные звуки, которые он слышал, и вообще было похоже на его сына, который мог вдруг решить, что одной из его игрушек захотелось искупаться. Но откуда у него могла быть эта черная веревка?

Он начал втаскивать ее и сразу же почувствовал, что это точно не одна из плюшевых игрушек Винсента. Сопротивление оказалось значительно сильнее, чем он ожидал. Чтобы иметь возможность втянуть этот предмет на борт яхты, ему пришлось взяться за трос обеими руками и так сильно упереться ногами, что уже через несколько секунд у него на лбу проступил пот.

Если бы они не плыли со скоростью шесть с половиной узлов, он бы, несомненно, решил, что это якорь. Теперь же он мог только догадываться, что это было, одновременно отгоняя от себя мысли об абсолютно невозможном и совершенно невероятном.

Но, очевидно, его догадки оказались верными.

Словно материализовавшись из темноты, очертания резиновой лодки становились все отчетливее. Ее черный цвет был таким эффективным камуфляжем на темной водной глади, что он усомнился в собственном зрении. Он сразу же начал обматывать веревку вокруг перила, а потом завязал узлом. Сначала паника охватила его руки, но прежде чем он успел поразмыслить, хорошая это была идея или нет, он отпустил лодку в темноту.

Она была оснащена подвесным мотором, красным бензобаком, теплым одеялом и двумя темными сумками, это всё, что он успел увидеть. Но только сейчас до него дошло, что в лодке не было ни одного пассажира, и в этот момент паника распространилась по всему остальному телу.

Попытки крикнуть были бессмысленны: крик моментально превратился бы в тихий шепот, который растворился на ветру.

— Черт, — повторил он про себя. — Черт, черт, черт…

Он поспешил обратно по палубе, но случайно споткнулся и упал так, что головой ударился о лебедку грота-фала. Скорее всего, от удара у него потекла кровь. А может, и нет. Единственное, что было сейчас важно, — как можно быстрее снова встать на ноги и спуститься в кокпит. Все остальное не имело значения.

Только Винсент.

Он схватился за ручку двери кормовой каюты, открыл сначала одну половину, потом другую. То, что он увидел… Эту картину он не забудет уже никогда в своей жизни. Она словно будет навечно вытатуирована на его роговице и будет напоминать о самом кошмарном моменте в его жизни каждый раз, когда он будет закрывать глаза.

Если бы только он мог спуститься по лестнице и поменяться местами с сыном. Если бы только мог забраться в его слишком тесный спальный мешок и занять его место. Но его роль состояла в том, чтобы стоять наверху и смотреть вниз на Винсента, который лежал на полу в своей каюте. Вниз, в это совсем крошечное пространство, в которое он загнал своего сына. Своего родного сына.

В глазах был ужас. Как будто они смотрели прямо в свой самый страшный кошмар. Или как будто он только что проснулся и понял, что реальность в миллион раз хуже.

Одетый во все темное мужчина заслонял большую часть картины, но меч, который он держал в правой руке и прижимал к горлу Винсента, не разглядеть было невозможно. Труднее было понять, что он делает левой рукой, которая тряслась в воздухе. Но чтобы что-то понять требовались мысли, а их в данный момент не было. Только инстинкт. Животный инстинкт.

Он схватился за что-то похожее на футляр на спине мужчины и потянул его назад, подальше от Винсента. В ту же долю секунды он краем глаза заметил игральную кость. Она выпала из руки мужчины и приземлилась на спальный мешок.

Он пронзительно закричал, сам не узнавая свой голос, и, возможно, именно эта сила помогла ему вытащить незваного гостя из каюты.

Мужчина развернулся и в этот же момент замахнулся мечом прямо на него. Франк бросился в сторону и приземлился на пол, в ту же секунду увидев, как лезвие разрезало резиновый ремень, соединявший руль с автопилотом.

Вскоре после этого лезвие еще раз сверкнуло в воздухе прежде, чем мужчина, взявшись обеими руками за рукоять меча, собрался нанести удар прямо в живот Франку. В тот же миг лодка накренилась, волны, казалось, вдруг поднялись с другой стороны, и он успел откатиться достаточно далеко в сторону, чтобы услышать, как острие меча коснулось тикового покрытия палубы всего в дециметре от него.

Не имея никакого плана, он быстро пополз по-пластунски подальше оттуда, чтобы как можно скорее обогнуть стол и перебраться на другую сторону к пульту управления, где руль вращался так, будто жил своей жизнью. Рукоятка лебедки находилась в настенном держателе, и тут ему наконец пришла в голову идея. Он потянулся к металлической ручке, вытащил ее из держателя и уже собирался встать, когда черный ботинок ударом сзади оставил его лежать.