Андреас Грубер - Лето возмездия

Дорога оказалась труднее, чем ожидалось. Видимость была не более десяти метров, а дождь лил как из ведра. Дворники работали на полную мощь, но лобовое стекло все равно было похоже на море из дождевых капель. Такого Пуласки еще не видел.

Даже на автобане он не мог ехать быстрее семидесяти километров в час. Казалось, небеса разверзлись прямо над ним, не важно, как далеко и куда он ехал. Вдобавок ко всему, водой с дороги регулярно забрызгивало боковые стекла.

Доктор Вобельски записал на листочке, который Пуласки приклеил на руль, номер телефона психиатрической клиники Оксенцоль. Он вновь и вновь набирал его, но никто не брал трубку. Записанный на пленку голос настойчиво повторял, что все линии заняты и он следующий на очереди ожидания ответа.

Ждать так долго Пуласки не мог, так как батарейка сотового могла сесть в любой момент. Поэтому каждые десять минут он нажимал на кнопку повтора звонка.

У Пуласки постоянно закрывались глаза, поэтому он приоткрыл боковое окно. Бушующая гроза, свежий воздух и брызги дождя, попадавшие во внутрь машины, не давали ему заснуть.

Когда небо на горизонте уже начало светлеть, кто-то, наконец, взял трубку. Приятный голос, со "вкусом" одновременно нектара и амброзии.

Из-за слабой батарейки Пуласки сразу перешел к делу.

- Это Вальтер Пуласки из криминальной полиции Лейпцига. У меня срочный запрос, касающийся одной из Ваших пациенток. Ее зовут Лиза Гурдиев. Она все еще проходит лечение у Вас, или, может быть, Вы знаете где она находится в настоящий момент?

Долгое молчание на другом конце провода действовало Пуласки на нервы.

- Еще раз, кто говорит?

- О, господи... – Наверняка, это была блондинка - ассистентка врача, которая в это время еще не до конца проснулась. - Криминальная полиция Лейпцига! У Вас на лечении находится пациентка по имени Лиза Гурдиев?

- Минуточку... Не могли бы Вы назвать фамилию по буквам?

- Густав, Ульрих, Рихард, Дора...

- Нет, я имею в виду Вашу фамилию!

- Черт! - Пуласки ударил свободной рукой по рулю. - Скажите, находится ли Лиза Гурдиев в Вашей клинике, или соедините меня со своим начальником! - крикнул он.

- Да, да, - пробурчала она.

Пуласки услышал стук клавиатуры.

- Лиза Гурдиев уже десять лет здесь. Она проживает в закрытом психиатрическом отделении. Большего я не могу сказать Вам по телефону.

- Она еще жива?

- Что?

- Жива ли она?

- Конечно.

В отражении лобового стекла Пуласки увидел как погас дисплей сотового. В тот же момент раздался предупреждающий гудок.

- У меня сейчас сядет батарейка. Позаботьтесь о том, чтобы к ней приставили охрану. Позвоните в Гамбургскую...

Связь прервалась. Пуласки выругался сквозь зубы и гневно бросил сотовый на пассажирское сиденье.

Проезжая мимо сворота на Ротенбург, Пуласки уставился на панель приборов. Примерно половина пути была позади. Еще девяносто километров и он будет в Гамбурге, где надерет задницу этой тетке, с которой говорил по телефону.

Она подслушивала возле двери, затем нажала на звонок. Его имя крупными буквами стояло на дверной табличке. Она следила за ним. Уже несколько дней. Знала, что он был дома.

Она звонила до тех пор, пока не открылась дверь в квартиру. Когда он час назад вышел из машины на другой стороне улицы, то выглядел по-другому. Сейчас, с близкого расстояния, он казался старше и худее, а слегка покрытое шрамами от акнэ лицо и светлые волосы с боковым пробором, придавали ему вид постаревшего дэнди. Для полной картины не хватало только шейного платка и подходящего лосьона после бритья.

Он вопросительно уставился на нее, при это не опустил взгляд, чтобы оглядеть тело. Даже непроизвольно, на короткое мгновение. Нервничая, он смотрел ей в глаза.

- Вы...?

В эту секунду она поняла, что он был геем. Инстинкт подсказывал ей, что ее обычный прием на этот раз не сработает. Не с ним. Ее план не удастся. Кроме того, у него в руке был мобильный телефон. Невозможно было взглянуть на дисплей, но, наверняка, она оторвала его от разговора. "Тебе нужно импровизировать", - промелькнуло у нее в голове.

Не долго думая, она выхватила у него телефон, прервала связь и со всей силы ударила его сотовым в висок.

Пошатнувшись, он отпрянул назад. Она сразу же нанесла краем телефона еще один удар по лицу, прежде чем он смог закрыть его руками. Простонав, мужчина упал на пол.

Он закатил глаза, словно готов был потерять сознание, а она в этот момент с грохотом закрыла за собой дверь.

Не успела она на секунду отвернуться, как он уже попытался встать.

- Вы были в Германии.., - прохрипел он и провел рукой по носу и щеке, оставив на лице размазанную, красную полосу. - Вы убили Пранге!

На мгновение она насторожилась. Откуда он мог об этом знать?

- Я занимался этим делом! Вас описали свидетели. Я догадывался, что однажды Вы появитесь здесь.

У нее колотилось сердце.

- Хватит болтать! - она замахнулась и ударила сотовым по его переносице. Он вздрогнул и опустил голову.

Со стоном ощупал рану.

- У Вас ничего не выйдет, я...

- Тихо! - когда она в очередной раз замахнулась, чтобы нанести удар, он содрогнулся. У него уже бежала кровь из носа, капала на рубашку-поло. Она должна была что-то предпринять, прежде чем кровь начнет капать на паркет, хотя ей уже и не удастся представить все как несчастный случай. Если только...

Она засунула сотовый в карман джинсов, и поспешно огляделась в квартире. Балкон! Подхватив мужчину за подмышки, она потащила его через комнату к балконной двери. Он висел у нее на руках как мокрый мешок. Она даже сама удивилась, откуда у нее взялось столько сил, чтобы тащить его.

Возле балконной двери он начал оказывать сопротивление. Но они уже были на улице. Прохладный ветер обдувал ее волосы. Солнце уже начало садиться и ярко освещало лоджию. С невероятным усилием она поставила мужчину на ноги и толкнула его к поручням. Двадцать третий этаж. Он в панике обернулся. Его веки дрожали, на мгновение подогнулись коленки, но он взял себя в руки и снова выпрямился. Он ожесточенно махал руками и хватал ими первое, что попадалось под руку.

Едва не угодил ей метлой по лицу. Этот чертов идиот не хотел мириться со своей судьбой. Она словно фурия бросилась вперед, схватила метлу обеими руками и прижала мужчину ею, так, что он спиной опрокинулся через перила. Он отпустил метлу, одной рукой схватился за перила, другой за птичью клетку, болтавшуюся на крючке под потолком. Волнистый попугайчик закричал и в панике начал бить крыльями. Сквозь решетку посыпались перья.

- Не делайте этого, - крикнул он.

Она изо всех сил сдавливала палкой от метлы его горло. Он потерял равновесие, но она продолжала выталкивать его наружу, пока его ноги не оторвались от пола. В отчаянии он держался за клетку. Дверца открылась, и птица вырвалась на свободу. А потом оторвался крюк на потолке.