Ибон Мартин - Танец тюльпанов

— Именно поэтому я здесь. Доверьтесь мне. Дайте мне шанс. Всего один шанс. — В голосе Сестеро послышались умоляющие нотки. — В деле есть все ваши показания о днях, предшествовавших шествию. Мне просто нужно выяснить детали. Чем больше я буду знать о жизни вашей жены, тем больше вероятность того, что я найду что-то, что свяжет ее с другими жертвами.

Арсенио посмотрел на море. Затем кивнул с печальным лицом.

— Хорошо, — сказал он. — С чего вы хотите начать?

Сестеро не колебалась.

— С жизни Исабель в Стране Басков. И, прежде всего, причин ее возвращения в Галисию.

Внезапно она подумала, что разгадка кроется именно здесь.

— Не уверен, что я сильно вам помогу. Я тогда не был с ней знаком. С кем вам нужно поговорить, так это с ее сестрой. Она жила там с Исабель. Их родители мертвы, не ищите их.

Сестеро кивнула. Эта часть истории была ей известна. Ей нужно найти Пилар Отеро, та упоминала, что живет в Сантьяго-де-Компостела.

— Ваша жена никогда не говорила, почему вернулась из Страны Басков?

Арсенио пожал плечами.

— Родная земля всегда тянет к себе. Ностальгия… Исабель почти не говорила о том периоде жизни. Она не любила вспоминать о нем. Не любила оглядываться назад, она всегда жила настоящим.

Сестеро притворилась, что этот ответ ее удовлетворил, но интуиция подсказывала, что какое-то событие заставило ее отказаться от жизни в Дуранго. И это событие могло оказаться ключом ко всему происходящему.

— Вам о чем-нибудь говорит имя Мейрас? — спросила она, думая об операции, которая вот-вот развернется в сотнях километрах отсюда, на побережье Урдайбая.

— Наркоторговец? — равнодушно отозвался вдовец. — Разве он не из Вильягарсия-де-Ароса?

Сестеро тщательно подбирала нужные слова.

— У меня есть основания полагать, что он может быть причастен к этому делу.

— Наркотики? — Арсенио был искренне удивлен. — Это невозможно. В нашей семье все всегда держались подальше от этого дерьма. Хотя поддаться искушению легко. Просто перетаскиваешь несколько тюков туда-сюда и за несколько часов получаешь столько же, сколько за рыбалку днем и ночью целый месяц.

— То есть вы полностью исключаете какую-либо связь между вашей женой и бандой Мейраса?

— Совершенно, — тут же ответил вдовец.

Вот и все, больше говорить было не о чем. Задрав голову к небу, Сестеро ощутила, как по лицу бьют капли. Вдалеке все так же слышался звон, а маяки вели танец света и тени. В галисийских бухтах продолжалась жизнь, по крайней мере, для некоторых.

Четверг, 25 октября 2018

Тяжелый воздух побережья наполнил легкие Хулии. Пахло грязью и селитрой, землей и морем. А еще в воздухе витало напряжение от того, что вот-вот произойдет. Пуленепробиваемый жилет на ее теле не помогал от него избавиться, как и знание о том, что в разных точках побережья укрылись двадцать агентов недавно созданного отряда быстрого реагирования, а также катер берегового патруля, готовый заблокировать выход в море.

Командир подразделения четко дал понять, что в их задачи входит окружить наркоторговцев и подождать, пока наркотики не будут переправлены на водяную мельницу. И только после этого они примутся действовать. До этого никто не сдвинется с места, иначе все будет напрасно.

Пускай приплывет надувная лодка, пускай лжерыбаки придут к побережью в поисках груза, пусть исчезнут среди топей с тюками под мышкой. Тихо, всем оставаться на своих местах. Ни малейшего движения, пока наркотики не дойдут до штаба наркоторговцев. Если они хотят накрыть всю сеть, придется действовать так. Иначе они отправят курьеров в тюрьму, но не смогут предъявить обвинения тем, кто заправляет всем делом с мельницы.

— Забавно, что они выбрали мельницу для доставки «муки», — заметил Чема. Он стоял рядом с Хулией, наблюдая за происходящим с верхней террасы замка Артеага.

Сегодня они всего лишь зрители. Именно отряд особого реагирования в черной с головы до ног униформе, придерживающийся практически военной тактики, будет осуществлять основную часть операции.

— Я не вижу какого-то особого движения, мы не ошиблись с датой? — спросила Хулия.

— Спроси у Сестеро. Она ясно дала понять, что высадка будет сегодня. Надеюсь, мы не напрасно подключили ребят.

Хулия приложила к глазам бинокль ночного видения. Мир через видоискатель окрасился в зеленый, но все было видно четко, как днем. На мельнице не горел свет, казалось, она уснула на воде. Возможно, еще рано. Она посмотрела на часы. Уже почти полночь. Прилив еще не закончился. Скоро даже плоскодонка не сможет проплыть здесь, не увязнув в песчаной отмели.

— Рыбаки на своих местах, — объявил по рации Айтор Гоэнага. Он находился на первой линии побережья. Неплохой знак, но это не гарантия. Судя по тому, что удалось выяснить Сестеро, они никогда не знают наверняка, когда доставят наркотики. Они идут на свои посты в надежде, что появится лодка и сбросит им тюки, и они смогут заработать несколько сотен евро на переноске груза. Но зачастую они возвращаются домой с пустыми руками.

— Хотя бы дождь прекратился, — порадовался Чема, потирая руки, чтобы согреться. — Не поверишь, но в Брюсселе погода лучше, чем здесь. Может, там и холоднее, но зато не так влажно. Здесь промерзаешь до костей. И это не говоря уж о дожде.

Хулия кивнула, продолжая осматривать окрестности через бинокль. Она никак не могла выкинуть из головы анонимное послание, полученное всего несколько часов назад. У нее до сих пор учащался пульс при воспоминании о том, как она в ужасе открыла дверь и бросилась в гостиную за пистолетом в шкафу. К тому времени как она закончила осматривать дом в поисках следов взлома, стекло оттаяло. Надпись исчезла, но смысл ее по-прежнему висел в воздухе.

— Только не говори, что опять думаешь об этом, — укоризненно заметил Чема. Он провел с ней больше часа, отыскивая отпечатки пальцев в гостиной. Разумеется, безуспешно. Теперь сотрудники лаборатории пытались найти какие-то улики в ее доме.

— Я уверена, что видела эту надпись.

— Возможно, тебе стоит установить замок на эту дверь. Ты будешь чувствовать себя в безопасности. Любой может зайти в твой дом со стороны обрыва, пока ты плаваешь.

Хулия знала, что он прав. Можно же носить ключ как ожерелье или браслет, совсем как в спортивном зале.

— Так и сделаю, — решила она, возвращаясь к наблюдению. Мозги все еще кипели. К ужасу дня примешивалось горькое послевкусие, оставленное Олайсолой.

— Что творит этот идиот? Они же его заметят, — возмутилась Хулия, увидев, что кто-то подобрался слишком близко к водяной мельнице.

Одолжив у нее бинокль, Чема наблюдал несколько мгновений.

— Это не из наших. Таких толстых у нас нет… Смотри-ка, дверь открыта. Он вышел из мельницы. Наблюдает. Наверное, он один из охранников, о которых говорила Сестеро.