Кэролайн Куни - Голос в радиоэфире

Он был на взводе, ощущал необыкновенный прилив адреналина.

– Так кто же такая эта Ханна? Понятное дело, никто не хотел причинить боль ее родителям, поэтому все делали вид, что она – просто заблудшая душа… Но на самом деле это было не так. Ханна украла маленькую девочку, семья которой годами мучилась и страдала. Это – плохой поступок. И она была плохой, злодейкой. Семьи Джонсонов и Спрингов не считали ее злодейкой. Думали, что она была потерянной в этой жизни, оступилась, совершила неправильный поступок. Возможно, не понимая даже, что делает. Ее можно было пожалеть.

Как и все ведущие самых разных программ до него, Рив понял, что самая интересная тема – это тема зла. Если его нет, надо придумать. Приятно же приукрасить рассказ, сделать его более драматичным и насыщенным.

– Так где же эта Ханна сейчас? Непонятно. Но где-то она все-таки есть… потерянная, заблудшая дочь… похитительница ребенка, разрушительница семьи. Где-то прячется, она где-то есть. Ханна давно взрослая. И она злодейка.

Гласные слова «злодейка» приятно перекатывались во рту Рива. Он смаковал это слово, радовал им слушателей. А потом поднял ставки. И это значит, что, если до этого было захватывающе и интересно, сейчас станет еще интересней. Он заговорил тише, словно находился в личном пространстве, возникающем между людьми и Богом, когда человек молится о чем-то сокровенном.

– Дженни молилась. Но не Богу. Ханне: «Дорогая Ханна, не появляйся в наших жизнях. Мои родители этого не перенесут. Они не перенесут того, какой ты стала. И если появишься, будет суд и СМИ будут писать про тебя и твоих родителей. Ханна, есть только одна вещь, которую ты можешь сделать для своих матери и отца. Никогда больше не появляйся в их жизни».

Ужас холодной волной расползался по телу Дженни, как змеиный яд. И он был ледяным. В голове было пусто и холодно, словно оставили надолго включенным на максимальную мощность кондиционер. В то время когда она себя изводила по поводу странички в классном альбоме, Рив, ее Рив, использовал историю ее жизни для потехи публики в перерывах между песнями бесполезной группы Assassins.

В этом мире никому нельзя было доверять. Родители оказались совершенно не теми людьми, которыми ты привыкла их считать, а бойфренд, которого ты любила, – предателем и заклятым врагом.

Брайан почувствовал себя старше сестер. В сложившейся ситуации он представлял себя одним из родителей, взрослым, тренером или преподавателем.

Дженни расплылась по кровати. На лице было отсутствующее выражение, словно дух временно покинул ее тело. Джоди походила на проигрывающую матч чемпионку-теннисистку. У нее был вид человека, готового разорвать сетку и разбить ракетку о голову противницы, чтобы потом задушить ее голыми руками.

Он смотрел на девчонок.

«Рив, – с грустью думал он, – мы все тебя любили. Во многом благодаря тебе мы простили Джен Спринг за то, что она хочет быть Дженни Джонсон. Ты был моим героем».

Брайан чувствовал, что его предали. Он взял телефонную трубку, нажал цифру «9», которая давала возможность позвонить на городской номер. Дерек два раза повторил номер станции. Обычно Брайан плохо запоминал цифры, но эти семь запомнил хорошо.

Рив поставил две песни Visionary Assassins подряд. Ему нравились эти ребята.

Винни стоял в коридоре и с кем-то разговаривал. Дерек вышел в другую комнату, чтобы заняться учебой. У Кэла было свидание.

Загорелась лампочка на телефоне. Рив уставился на нее. Парень чувствовал себя таким уставшим, словно мозги почистили пылесосом – программы отнимали много энергии. Рив поднял трубку, краем глаза заметив, что магнитофон включился и начал записывать разговор. Наверное, его включил Дерек.

– Здрасте, – бодрым голосом произнес Рив в трубку. – Вы позвонили на WSCK. Мы здесь, мы ваши, и мы больны. Чем могу помочь?

Звонила женщина, явно взрослая: голос был утомленным и хриплым, как у человека, который слишком много курит. Она говорила слегка размазанно, словно была пьяна.

– Это… это радиостанция? – спросила она.

Дерек сказал бы: «Нет! Это штаб боевых действий. Сообщите ваши координаты, чтобы мы сбросили на вас бомбу». И объяснил бы, что в мире слишком много глупых людей.

– Да, это радиостанция, – вежливо ответил Рив. – Как вас зовут?

Возникла пауза, словно женщине надо было что-то обдумать. Казалось, она ждала от Рива заверения, что она правда в эфире и ее внимательно слушают, размышляла, как ей лучше выразить желаемое, и наконец в трубке прозвучало:

– Я – Ханна.

Рив онемел.

Ханна.

Нет, это невозможно. Не может быть. Это нелогично. Любая статистика скажет, что это просто нереально. Это… Это самое худшее, что могло случиться. Он почувствовал себя практически невесомым. Ему показалось, что он может подняться в воздух и начать биться о стены, как космонавты в корабле на орбите Земли.

Ханна.

Винни все еще стоял в коридоре, разговаривая с незнакомцем. Никто не обращал внимания на Рива. Бобины старомодного магнитофона медленно крутились – шла запись эфирной тишины. Молчал ведущий, молчала и звонящая.

«Это не Ханна, – думал он. – Это прикалывается какой-нибудь второкурсник. Или Корделл с Пэмми, которая говорит более низким и взрослым голосом».

Но у нее совершенно другой голос – высокий и назойливый. Как она могла изменить его, чтобы так реалистично повторить голос курящего и пьющего человека?

Парень постарался успокоиться и найти объяснение.

«Это, наверное, Visionary Assassins наняли человека. Для ребят чем больше внимания, тем лучше. Они могли подстроить… Или девчонки, которым нечем себя занять. Школьницы, которые должны, по идее, спать в это время. Или студенты, уставшие от видеоигр. Жена профессора, которая отмечает на календаре дни моих передач».

Но не Ханна.

Рив почувствовал, что ему стало нестерпимо холодно. Он пытался сглотнуть, но понял, что не в состоянии это сделать. Хотелось, чтобы его стошнило, но и на это не было сил.

– У меня всего один вопрос, – сказала звонящая. – Всего один.

«Все так говорят», – промелькнуло в голове у Рива. Но голос «Ханны» дрожал. Она не требовала, а умоляла.

Он нажал на кнопку и «отбил» звонок, одним легким нажатием пальца заставив голос замолчать. Парень тупо уставился на телефонный аппарат. Зачем он это сделал?

«Я знаю гораздо больше, чем все остальные. Я сам мог задать всего один вопрос, чтобы понять, Ханна это или нет. Но закончил разговор и теперь не могу ее ни о чем спросить».

Рив почувствовал, что рот чем-то забит. Возможно, полотенцем. Нет, скорее собственным языком.

«А если это действительно была Ханна? Что в этом случае делать? – Сердце учащенно забилось, отдаваясь молоточками в висках. – Что делать? Нанять киллера, чтобы покончить с ней раз и навсегда? Пригласить на ужин? Сообщить о происшествии в ФБР?»