Крис Уитакер - Мы начинаем в конце

Сердце запрыгало, и Томас прижал ладонь к груди. Прислушался, но не уловил никаких подозрительных звуков. Трус он все-таки — темноты боится… Шагнул к окну. Соседние дома освещены, на каждом крыльце горит фонарь. Что ж, Томас знает, где у них распределительная коробка и на какой рычажок нажать, если с электричеством проблемы.

Он был уже на лестнице, когда раздался звон оконного стекла.

Томас замер; ноги словно приросли к ступени, мышцы не повиновались.

Внизу щелкнул замок, и скрипнула, открываясь, парадная дверь.

Захрустели под тяжелыми шагами осколки.

Томас знал, что в отцовском кабинете хранится пистолет. Знал он также, что не сумеет ни направить его на взломщика, ни выстрелить; что не решился бы на такое даже при обеих полноценных руках.

Снова шаги — гулкие на кухонном плиточном полу, затем — приглушенные ковровым покрытием холла. Захотелось крикнуть, обнаружить себя — сразу бы половина страха долой… Конечно, дом их впечатляет, как, впрочем, и соседские; у мамы есть броские драгоценности — неудивительно, что они привлекли внимание злоумышленника.

Томас вдохнул поглубже и побежал вниз по лестнице на второй этаж, стараясь наступать на самые краешки ступеней. Проскользнул в родительскую спальню, нашарил на прикроватном столике телефон.

В трубке — никаких гудков.

Томас бросился к окну, хотел кричать, звать на помощь, но шаги приближались. Судя по шуму, взломщик добрался до лестницы. Мысли заметались, Томас взглянул вниз, оценил перспективы бегства через окно. Перелом ноги ему обеспечен — это как минимум.

Он огляделся. Можно залезть под кровать. Или в шкаф — места хватит. Нет, лучше спрятаться в комнате для гостей. Главное — не медлить.

Длинная тень — снизу, от основания лестницы. Томас не позволил себе оглянуться. Шмыгнул в гостевую комнату, вжался в стену за дверью. Задушил порыв вскрикнуть. Может, взломщик решит, что дом пуст, возьмет, что там ему приглянулось, и уберется.

— Томас.

Он зажмурился.

— Я знаю, что ты в доме. Я следил за тобой из леса. Ответишь на мои вопросы — клянусь, я тебя не трону.

Откликнуться, узнать, что ему нужно, этому человеку, и выложить информацию, не юля и не запираясь. Но в это мгновение взломщик заговорил снова, и у Томаса Ноубла кровь застыла в жилах.

— Где Дачесс Рэдли?

Выходит, это он. Тот тип на черном «Эскалейде». Дарк.

Взгляд судорожно шарил по комнате. Ни единого тяжелого или острого предмета, с помощью которого можно было бы выиграть несколько бесценных секунд. Дарк сейчас его обнаружит.

Томас подумал о Дачесс. Как впервые увидел ее, что она пережила, как потащила его танцевать, как поцеловала… У него, у Томаса, прекрасный дом и любящие родители, а Дачесс сейчас одна, и путь ее долог, и при ней только пистолет да отвага, чтобы спустить курок. Томас опоздал к ней на помощь, но прямо сейчас у него появился шанс доказать, что и он кое на что годится. Что и ему есть место среди тех, кто вне закона.

На пол легла тень — огромная, словно от монстра; сделала шаг и другой. Томас Ноубл вдохнул поглубже и ринулся во тьму.

Выстрел.

Уок очнулся от сна, выскочил из машины, бросился к дому.

Разбитое стекло парадной двери, сама дверь настежь. Уок ворвался внутрь — рука вытянута вперед, пистолетное дуло ощупывает мрак. Внизу никого. Значит, надо на второй этаж.

Томас Ноубл сидел на полу, обняв колени, вжавшись в стену.

— Ты ранен?

Мальчик отрицательно покачал головой. Над ним зияла дыра. Едва ли не половина гипсокартонного потолка была снесена предупреждающим выстрелом.

— Где он?

— В заднюю дверь выбежал.

Уок чуть не кубарем скатился с лестницы. Лужайка упиралась в изгородь, Уок перепрыгнул через нее и очутился в роще. Заметил на тропе крупные, редко разбросанные следы и двинулся по ним, не опуская оружия. Было впечатление, что лунный свет падает с неба в виде осколков, и они вспарывают подлесок, его рыхлую массу.

— Дарк! — крикнул Уок, не дождался ответа и продолжил бег.

Деревья над ним были словно купол.

Подальше, на поляне, шевельнулась у ствола большая тень.

Уок взял ее на прицел.

Замер, широко расставив ноги, сцепив пальцы на пистолетной рукояти.

И выстрелил.

Тень осела на землю.

Медленно, осторожно Уок пошел прямо на нее.

К тому времени, как он приблизился, Дарк успел устроиться, прислонившись спиной к дереву. Пистолет валялся поодаль, в паре футов. Уок наклонился и поднял его.

Дарк дышал с трудом. Он был ранен в плечо. Больно, спору нет, но рана не смертельная.

Уок прислушался. Тишина. Впрочем, соседи Ноублов не замедлят вызвать полицию.

Сам он в этот момент не ощущал ни ломоты в костях, ни судорог. Болезнь отступила, дав сосредоточиться на насущной задаче. Работа, которую Уок выбрал много лет назад; место в жизни, которое он себе определил. Ни от первого, ни от второго он пока не готов отказаться.

— Я думал, у тебя кишка тонка.

— Покончим с нашим делом, Дарк?

— Покончим, инспектор Уокер. — Полное спокойствие в голосе, ноль эмоций — будто неизбежность финала Дарку нипочем.

— Ты все это время в норе сидел, как мышь.

— Раны зализывал. Я кое-кому должен — ребятам, которые ни под каким видом не отвяжутся. Вот ты, Уок, представляешь, каково это — быть подстреленным? А я — дважды подстреленный.

— У меня к тебе вопросы.

Дарк не зажал рану ладонью, и кровь легко и свободно бежала с плеча на предплечье и кисть, капала с кончиков пальцев.

— Милтон найден. Его тело запуталось в сети рыболовецкого траулера.

Дарк быстро взглянул исподлобья.

— У Милтона был на тебя компромат, а, Дарк? Какой именно?

Дарк смутился. Впрочем, Уоку, похоже, удалось его пронять.

— Милтон увлекался фотографией.

Уок кивнул — не Дарку, а себе самому.

— Дружить хотел, чтобы было с кем вместе охотиться, — продолжал Дарк. — Вот я с ним и поехал. Каждый из нас ищет себе ангела [51] Дарк цитирует рефрен песни Looking for Angels американской рок-группы «Скиллет». , верно, инспектор Уокер?.. То-то и оно, что верно.

Уоку представилась Марта.

Дарк стиснул пальцы в кулак. Кровь побежала быстрее.

— Я так понимаю, мы добрались до главы под названием «Исповедь Ричарда Дарка»?

Вдали послышался вой полицейских сирен.

— Мне известно про Маделину.

В горле раненого поршнем дернулся кадык — первое проявление эмоций, которое Дарк себе позволил.

— Ей исполнилось четырнадцать.

— Столько же, сколько Дачесс Рэдли.

— Я не хотел причинять ей вред. Все способы испробовал.

— Как насчет Хэла?

— Старик мне и слова сказать не дал, сразу выстрелил.

— Ты — убийца.

— Как и твой лучший друг.

Головокружение вернулось, вынудило Уока отступить на шаг.