Лесли Келли - Связать. Пытать. Убить. История BTK, маньяка в овечьей шкуре [litres]

И тут Лавиана увидел это.

Он подошел к Венцлю.

– Взгляни на фотографии, – сказал Лавиана.

Венцль взглянул:

– Что?

– Это не фотографии с места преступления, – сказал Лавиана, указывая пальцем на снимок. – Посмотри на ее руки. Они сдвинуты. На всех фотографиях они в разном положении. Копы никогда не трогают труп, когда фотографируют место преступления.

– Это жутко, – сказал Венцль.

– Поттер только что указал, что инициалы Билла Томаса Киллмана означают BTK, – сказал Лавиана.

– А что ты думаешь? – спросил Венцль.

– Я думаю, нет.

– Но почему?

– Это розыгрыш, – заявил Лавиана. – Это невозможно.

– Ты проверял имя этой женщины? – спросил Венцль.

– Мне и так знакомо это имя. Вики Вегерле стала жертвой убийства в 1986 году. Висяк.

– Вегерле – одна из жертв BTK?

– Насколько нам известно, нет. Но это нераскрытое убийство.

Венцль посмотрел на лицо Вегерле в водительском удостоверении.

– Тебе нужно рассказать об этом редакторам, – сказал Венцль.

Лавиана так и сделал.

Затем он подошел к компьютеру и поискал судебные дела на Билла Томаса Киллмана. Он ничего не нашел.

Роджерс подошел к Венцлю.

– Как думаешь, в этом что-то есть? – спросил он.

– Не знаю, – ответил Венцль. – Но если это BTK, посмотрим, считает ли Херст, что это потянет больше чем на два абзаца.

Обратный адрес «Олдмэнор-стрит» оказался фальшивым. И никаких следов Билла Томаса Киллмана. Имя звучало как ироничная подсказка. Как и Олдмэнор [16] Игра слов, намекающая на преклонный возраст BTK: old – с английского «старый», manor – «поместье». . BTK любил дразнить людей и говорить о себе. Сейчас он, должно быть, уже старик.

Тем же вечером в редакции Венцль справился у Лавианы: «Копы тебе хоть перезвонили?»

– Нет.

Лавиана отправил Джонсон сообщение электронной почтой: «Есть что сообщить по письму?»

Она ответила, что никто в отделе по расследованию убийств его еще не видел и что Ландвера весь день не было в офисе.

«Удачных выходных», – написала она.

22–25 марта 2004 года

В понедельник Лавиана снова провел ежедневный инструктаж, прежде чем зайти в кабинет Хейнса.

– Так что с тем письмом? – спросил он.

Хейнс выглядел смущенным:

– Я и забыл о нем.

Он схватил письмо и отправился наверх.

Ландвер же в это время находился в больнице Риверсайда, надеясь, что получится пропустить работу, – он стоял рядом с каталкой, на которой лежала его жена. Через несколько минут Синди ожидала операция на желчном пузыре, которую та приурочила к весенним каникулам, чтобы выздороветь к моменту возвращения на работу в средней школе Уэст.

Ландвер оставил свой сотовый телефон включенным.

Детектив Дана Гауг из отдела по расследованию убийств с нескрываемым весельем наблюдал за новым посетителем – Хейнсом, который заглянул в пустующий кабинет Ландвера. «Начальники, похоже, предпочитают разговаривать только с другими начальниками» , – подумал Гауг.

– Могу я вам помочь? – спросил Гауг.

– Я ищу Ландвера, – сказал Хейнс.

– Его здесь нет, – констатируя очевидное, сообщил Гауг.

Хейнс пожал плечами:

– Я хочу показать ему кое-что. Это принес Херст.

– Могу я взглянуть? – спросил Гауг.

– Ну да, – сказал Хейнс, – почему бы и нет?

Гауг осмотрел конверт, не прикасаясь к нему. Что-то в нем привлекло его внимание. Он отошел, чтобы надеть перчатки из латекса, затем взял конверт и извлек заложенный в нем листок.

И одного взгляда хватило, чтобы все понять.

Он повернулся к Келли Отису, оказавшемуся поблизости:

– Только посмотри на это!

Отис посмотрел.

– Вот дерьмо, – сказал он.

Сотовый Ландвера зазвонил, едва только медсестра воткнула в руку Синди иглу, начав предшествующую операции процедуру внутривенного введения физраствора.

– Ландвер слушает, – сказал он.

– Ни за что не поверишь, что мы получили, – ответил Гауг.

– И что же?

– Это письмо от BTK.

На секунду Ландвер замешкался с ответом:

– Но как вы это поняли?

– На нем подпись BTK. Внутри – водительские права Вегерле. Фотографии, на которых она изображена в своей спальне.

– Как это к вам попало?

– Это принес Херст.

– Отправьте все мне.

Ландвер завершил разговор и посмотрел на Синди.

Он ждал.

Его ведущие следователи порой позволяли себе легкую насмешку в его адрес. «Кенни волнуется», – говорил иногда Отис, поддразнивая его. Ландвер умел сохранять хладнокровие. И сейчас он ничего не сказал Синди. Он предпочитал обдумывать все самостоятельно.

Гауг и Отис почти в полном молчании ехали в сторону Риверсайда. Эти четыре года они плотно занимались делом Вегерле. Они знали, что никто из полицейских не снимал труп Вегерле на полу ее спальни. Нетта, жена Отиса, работала патологоанатомом и лично сообщила ему это. Пожарные перенесли тело Вики из спальни в более просторную гостиную – им нужно было больше места, чтобы провести реанимационные процедуры.

А значит, эти фотографии принадлежали убийце.

Но он ли был автором письма? Отис не был уверен. Может, какой-то мудак отыскал трофеи BTK и решил поиграть с копами. Может, сын или племянник, перекупивший у убийцы дом.

Кем бы он ни был, он знал то, что могли знать только полицейские и убийца Вики. Только убийца мог сделать эти снимки.

«Похоже, дерьмо вот-вот попадет на вентилятор, – подумал Отис. – Ни один коп сегодня ночью не сомкнет глаз. Может статься, заснуть у нас получится нескоро».

Синди не спрашивала Ландвера о его телефонном звонке, и он ей ничего не говорил. Ему постоянно звонят. Он вел дела по более чем 400 убийствам. Может, по 450 – он уже сбился со счета.

Доктора готовились уже через считаные минуты начать операцию. Ландвер поднял глаза, когда в комнату зашли Гауг – со снимками в руках – и Отис.

Медсестры суетились вокруг койки Синди, спрашивая ее о самочувствии, проверяя, что физраствор исправно продолжает поступать в вену.

Ландвер вывел подчиненных из палаты и просмотрел документы.

– Черт, – сказал Ландвер. – Это он. Ох, дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Отис бросил взгляд на ноги Ландвера и против воли улыбнулся. На работу Ландвер всегда одевался безукоризненно строго, но сейчас в больнице он был в футболке поло, брюках цвета хаки и самых убитых и дешевых на вид кроссовках из всех, что Отис когда-либо видел. Старые мужские кроссовки, думал Отис, белые, с полосками-липучками, зеленые по бокам от постоянной стрижки газона.

– Господи, Ландвер, – сказал Отис, – почему бы тебе не купить себе приличную обувь?

Ландвер не засмеялся. Казалось, он пребывает в состоянии легкого шока.

– Мы по уши в дерьме, – сказал он. – Проклятие!