Райли Сейгер - Дом на краю темноты [litres]

– Мне казалось, у меня не было сегодня записи на утро, – говорит она. – Вы пациентка?

– Я не записывалась, – объясняю я. – Но я надеялась, что мы сможем поговорить.

– Боюсь, что не провожу такие сеансы просто так. Я в принципе не работаю со взрослыми. Но я с радостью предоставлю вам имена и адреса хороших специалистов.

– Мне не нужны психиатры, – говорю я. – Так сказать, были, плавали.

– Тогда не знаю, чем могу вам помочь, – по-доброму отвечает доктор Вебер.

– Я ваша бывшая пациентка, – говорю я. – У нас был один сеанс. Насколько я знаю.

– У меня было много пациентов за годы работы.

– Я Мэгги Холт.

Доктор Вебер полностью замирает. Выражение ее лица так и не меняется. Единственное, что намекает на ее удивление – это рука, которая тянется к сердцу. Она замечает это и пытается прикрыться, поправляя верхнюю пуговицу блузки.

– Я вас помню, – говорит она.

– О чем мы говорили? – сразу набрасываюсь я и без паузы задаю следующий вопрос. – И какой я была?

Доктор Вебер бросает еще один быстрый взгляд на свой календарь, прежде чем провести меня во внутренний кабинет, заполненный более бежевыми и кремовыми цветами, включая дипломы колледжа, висящие на стене в изящных рамах. Это заставляет меня задуматься, есть ли у доктора своя собственная фобия – боязнь цвета.

– Предполагаю, что этот визит вызван недавним инцидентом в Бейнберри Холл, – говорит доктор Вебер, когда мы садимся – она в свое кресло врача, а я в кресло для пациентов. – Думаю, для вас это был настоящий шок.

– Это еще мягко сказано, – хмыкаю я.

– Думаете, ваш отец убил ту девочку?

– Я не могу придумать, кто бы еще мог это сделать.

– Так это «да»?

– Скорее, это «Я не знаю», – в моем голосе слышится раздражение. Спор с Дэйном заставил меня встать на дыбы. Или, может, это произошло из-за бдительного взгляда доктора Вебер. – Я надеялась, что вы поможете мне заполнить пробелы.

– Я правда не знаю, насколько могу помочь, – говорит доктор Вебер. – У нас был только один сеанс, и о нем ваш отец написал в своей книге.

Вот это сюрприз. Я не ожидала, что доктор Вебер ее читала.

– Что вы думаете о «Доме ужасов» ? – спрашиваю я.

Доктор складывает руки на коленях.

– Как литературное произведения, думаю, книга неважная. Но с психологической точки зрения это очень интересно.

– Как это?

– Хотя на первый взгляд речь идет о доме с привидениями и злых духах, я увидела в книге то, чем она была на самом деле – попытку отца понять свою дочь.

Похоже на то, что затирала бы мне доктор Харрис. Типичный аналитический бред сивой кобылы.

– Мне было пять, – говорю я. – Ему не так уж много нужно было понимать.

– Вы будете удивлены сложностью молодых умов.

Я начинаю подниматься со стула, охваченная внезапным желанием уйти. Это ни к чему не приведет. Уж точно не в то направление, куда я хочу идти. Здесь, парящую над бежевой обивкой кресла, меня удерживает только потребность в ответах.

– Эта книга только усложнила жизнь моей семье, – говорю я. – Особенно мне.

– Тогда зачем вы вернулись в Бейнберри Холл?

– Я его унаследовала. А теперь мне нужно его приготовить к продаже.

– Вам не нужно , – говорит доктор. – Это не обязательно. Обо всем, что касается дома, можно было позаботиться дистанционно. Грузчики, дизайнеры и все прочее.

– Я и есть дизайнер, – выпаливаю я, ощетинившись. – Мне надо было увидеть состояние дома.

– И, думаю, это ключевое слово.

– Дом?

Доктор Вебер терпеливо мне улыбается.

– Увидеть. Вам нужно было увидеть состояние дома. Очень похоже на фразу «Я поверю, когда увижу». И это наводит меня на мысль, что вы вернулись не для того, чтобы посмотреть, в каком состоянии дом, а для того, чтобы выяснить, говорил ли ваш отец правду в своей книге.

Я наклоняюсь вперед в кресле.

– Что я вам говорила во время того сеанса?

– Значит, вы дизайнер, – говорит доктор Вебер, игнорируя мой вопрос. – Чего же?

– Интерьера.

– Как интересно.

Я знала, что она ухватится за эту информацию. Доктор Харрис, конечно же, так и сделала. Она сказала, что я делаю то, что делаю, из-за Бейнберри Холл. Что история моего короткого пребывания там заставила меня искать другие истории в других домах. Постоянный поиск истины.

– А чего вы на самом деле хотите добиться, отремонтировав этот дом? – спрашивает доктор Вебер.

– Прибыли.

– Вы уверены, что это не попытка изменить ваше прошлое? Переделать дом, переделать прошлое.

– По-моему, все немного сложнее, – говорю я.

– Правда? Вы только что сказали, что этот дом испортил вам жизнь.

– Нет, я сказала это о книге моего папы. Дом не имеет к этому никакого отношения.

– Ну конечно же имеет, – говорит доктор Вебер, и, судя по новообретенной искорке в ее глазах, она считает, что видит меня насквозь. – Все это взаимосвязано, Мэгги. Дом. Книга. Ваша семья. Я не удивлена вашим словам о том, что книга вашего отца причинила вам боль. Я могу только представить, каково это было – расти с такой ношей. А теперь вы здесь, ремонтируете Бейнберри Холл. Вам не кажется, что этот проект, по сути, является попыткой переписать историю?

– Я сюда пришла не для того, чтобы во мне копались, – выпаливаю я, снова сгорая от желания уйти. На этот раз я встаю. Доктор Вебер остается на месте. Наша внезапная разница в росте придает мне храбрости. – Если вы не хотите говорить мне, что я сказала во время нашего сеанса – ладно. Но я не позволю тратить мое время зря.

Я делаю шаг к двери, останавливаясь только тогда, когда доктор Вебер говорит:

– Ваши родители связались со мной и сказали, что у вас проблемы с адаптацией к новому дому. Когда я узнала, где вы живете, я совсем не удивилась.

Она жестом велит мне вернуться в кресло.

– Из-за того, что случилось с семьей Карвер?

– И еще кое-что, – говорит доктор Вебер. – Истории. Слухи. В каждом городе есть дом с привидениями. В Бартлби это Бейнберри Холл. И так было задолго до того, как появилась книга вашего отца.

Я вспоминаю отрывки из книги об истории этого дома. Все те статьи, которые папа якобы нашел о смертях, произошедших там задолго до трагедии семьи Карвер. Я решила, что он их выдумал.

– Когда ваши родители привели вас ко мне, я была готова говорить с маленькой девочкой, которая боится темноты. Вместо этого я встретила умную, своенравную пятилетнюю девочку, убежденную, что в ее доме есть сверхъестественные существа.

– Я говорила о привидениях?

– О да. О маленькой девочке, мисс Медноглазой и мистере Тень.

Тонкая струйка страха пронзает мой позвоночник, как титановый стержень. Я выпрямляюсь в кресле.

– Их придумал мой папа.

– Вполне возможно, – отвечает доктор Вебер. – Дети очень впечатлительны. Если взрослый говорит им что-то, каким бы невероятным это ни казалось, ребенок склонен в это верить. Возьмем, к примеру, Санта-Клауса. Так что да, отец мог внушить вам мысль об этих людях.