Карстен Дюсс - Убивать осознанно

— Драган, прошу тебя! Со мной ребенок. Я не могу таскать тебя в багажнике по всей Европе.

— Тебе и не надо таскать меня в багажнике по Европе, нужно просто вывезти из города. Будет даже здорово, если Эмма сядет впереди.

Эмма? Это уже слишком. Я заорал ему в лицо:

— Эмили! Ребенка, которому ты сейчас испортил выходные, зовут Эмили !

К счастью, эти помещения имели достаточно хорошую шумоизоляцию.

Драган заорал мне в ответ:

— Насрать мне на твою Эмилию! Речь идет о моей жизни!

И вдруг его голос стал тихим и настойчивым:

— Сейчас я спускаюсь в гараж, и Саша прячет меня в багажнике твоей машины. Ты спускаешься с Эмилией, и вы вывозите меня из города. Когда легавые увидят твою соплячку, они и не подумают, что у тебя в багажнике кто-то есть.

Насрать на Эмилию? Соплячка? Этот тип наплевал на мое обещание жене, которое я дал ей, чтобы спасти наши отношения, и только что назвал моего ангелочка соплячкой?

— Ее зовут Эмили, мудак…

Я замер. Что я натворил? Неужели я только что вступил в спор с самым жестоким мафиози в городе? Это было… не очень осмотрительно. Скорее, опасно для жизни.

Драган встал. Он обеими руками схватил меня за воротник и придвинул к себе так, что я почувствовал его прокуренное дыхание.

— Никто. Не называет. Меня. Мудаком. — Он тяжело вздохнул. — Если бы ты не был нужен мне сейчас для побега, то был бы уже мертв. Если ты не выполнишь то, что мне надо, на все сто процентов, то скоро у тебя не будет никакого ребенка и нового завести не удастся. Ясно тебе?

Я кивнул.

— Яснее ясного, — выдавил я из себя. Я не узнал свой голос.

Драган толкнул меня обратно на стул и сел сам.

— Ну, тогда хорошо, господин адвокат. Если ты доставишь меня в целости и сохранности, то я готов забыть этот маленький инцидент. Но если ты сейчас облажаешься, если побег мой не удастся, если я по какой-то причине окажусь не в безопасном месте, а в полиции, то ты покойник. Тебе ясно?

Я снова кивнул. Мысли мелькали, но ничего толкового не приходило на ум, что помогло бы мне выпутаться из этой ситуации. Живым. Я должен подчиниться Драгану, должен вывезти его. Возможно, мне даже удастся сделать это так, что Эмили ничего не заметит. Возможно, потом я даже смог бы поехать с Эмили в домик на озере. Если бы мне повезло, если бы мне, черт побери, по-крупному повезло… то Катарина не узнала бы о том, что случилось.

— Это будет считаться уклонением от наказания, — прохрипел я еле слышно.

От этих слов на губах Драгана заиграла улыбка.

— Именно, умник!

— И куда, позволь спросить, я должен отвезти тебя?

— Отвези меня в домик на озере! Там я, по крайней мере, отдохну.

Я осел на стул. Я провалился. Как муж, как отец, как адвокат. Со мной покончено.

Но как раз в тот момент, когда догорала последняя искра надежды, случилось нечто совершенно фантастическое. Именно в этот момент окупился весь мой двенадцатинедельный тренинг по осознанности. Словно небесный луч, прорезав черные тучи, осветил мою душу, и я почувствовал полное спокойствие. Я очень четко представил себе, как стоял под дверью Йошки Брайтнера, когда опоздал и сомневался, нужно ли звонить во второй раз. Мой внутренний голос сказал мне: «Когда стоишь под дверью, то и стой».

Когда я «ем мороженое» с преступником, то я «ем мороженое» с преступником.

Когда я веду машину с преступником в багажнике, то я веду машину с преступником в багажнике.

Когда я на озере, то я на озере.

Все было так ясно. Так просто.

Мне совершенно не нужно было думать о том, как все кончится. О последствиях для дочери, для брака, для моей свободы. Возможно, я несусь под откос, но это также значит, что я туда еще не скатился.

Я проанализировал свое текущее состояние: в данный момент моя дочь находилась этажом выше, моя жизнерадостная дочурка, с которой я — как бы там ни было — собираюсь провести выходные. Я все еще был жив. У меня была жена, которая не знала, что я сейчас делаю. И я не сидел за решеткой.

Итак, в данный момент все было в порядке. А что будет через некоторое время, я просто не знал. Так что не было никакого смысла бояться этого будущего до тех пор, пока оно не наступило.

— Хорошо, — сказал я. — Вот ключи. Встретимся в гараже.

Драган взял у меня ключи, и на лице его отчетливо читалось: почему так долго? Потом он встал и спустился на лифте в гараж. Я подождал, когда лифт вернется, и поехал на четвертый этаж.

В нижнем ящике письменного стола в моем кабинете было несколько предоплаченных телефонов. Правовые барьеры для законного прослушивания телефонных разговоров между адвокатом и его клиентом было невероятно сложно преодолеть, чего нельзя сказать о барьерах технических.

Если Драган и правда хотел залечь на дно, то нам понадобится надежный канал связи.

Когда я планирую побег, то я планирую побег.

Я ненавидел свою работу. Но делал ее превосходно.

Едва я вошел в контору, как зазвонил телефон. Фрау Брегенц ледяным тоном сообщила мне, что на проводе Петер Эгманн, глава убойного отдела. Я знал Петера со студенческих лет. Мы оба рано увлеклись уголовным правом. Его достижений хватило, чтобы попасть на государственную службу. Так он и заполучил убойный отдел. Мои юридические достижения были слишком высоки для скромной зарплаты государственного служащего. И вот я заполучил убийцу.

У Петера был сын, одного возраста с Эмили, и хороший брак. Мы уважали друг друга, хотя, как правило, находились по разные стороны в зале суда.

Я сделал усилие над собой, чтобы придать голосу привычный бодрый тон, что мне далось с трудом.

— Привет, Петер, чем могу помочь?

— Ты уже видел сегодня своего любимого клиента?

— Ты же знаешь, что я не отвечу на этот вопрос.

— Может статься, что ты уже видел его по телевизору. Или в Интернете.

— И на этот вопрос я не буду отвечать.

— Если увидишь его лично или будешь говорить с ним, передай ему, пожалуйста, кое-что от меня.

— Почему бы тебе не поискать его самостоятельно, если ты так хочешь пообщаться с ним? Или тебе не платят за это?