Сара Пирс - Санаторий

Медицинский аспект.

Если рассматривать файлы в контексте почерка преступления, то и маска, и ампутация, и стеклянный ящик – все очевидно.

По венам растекается адреналин. Элин как будто дала самой себе пинка.

Вот оно. Недостающий фрагмент.

Дело вовсе не в отеле. Дело в его прошлом.

В санатории.

Не отрывая взгляда от страницы, Элин не замечает, как открывается дверь и со спины к ней подходит Уилл.

Он кладет руку ей на плечо и сжимает.

– Ты что, не получила мое сообщение?

– Я ведь ответила.

– Нет, другое. О погоде.

– Прости, я что-то увлеклась. – Элин наклоняет к нему голову и целует его. – А в чем дело?

– Я смотрел местный репортаж по телевизору, вместе кое с кем из персонала. Снегопад… в ближайшие часы усилится. Высокая опасность схода лавин.

Элин смотрит в окно. Снег все валит и валит. Это не просто метель, это буран. Сугробы за окном как будто увеличиваются с каждой минутой. От такого зрелища у нее сводит живот.

– И может сойти еще одна лавина?

– Говорят, что это возможно, – встревоженно произносит он. – Столько снега навалило за такое короткое время… – Он наклоняется над столом. – Как у тебя прошло с Айзеком?

– Паршиво. Он начал обвинять сначала меня, а потом себя… – Элин снова заглядывает в блокнот. Слова на странице опять расплываются. Она трет глаза, словно засыпанные песком.

– Может, ты к нему зайдешь? Проверишь, как он там? Возможно, другого человека он лучше воспримет.

Уилл пристально смотрит на нее:

– А как же ты? Ты что-нибудь ела с тех пор, как вернулась в номер?

Ее нога под столом подпрыгивает, нервно постукивая по полу.

– Нет. Собиралась, после того как поговорю с Айзеком, но потом залипла вот на этом. Времени не было.

Уилл вздыхает и взъерошивает волосы на затылке.

– Слушай, я понимаю, что ты увлечена этим делом, но нужно ведь и о себе не забывать. То, что случилось наверху…

Элин ловит его встревоженный взгляд и быстро кивает, соглашаясь.

– Чаю?

– Нет, спасибо.

– Кофе?

Уилл поднимает бровь. Элин видит в его глазах решимость. Он намерен добиться своего. Без компромиссов. Вот почему здания, которые он спроектировал, так известны и получают награды. Он может часами просиживать над отдельным элементом дизайна, чтобы сделать его в точности как нужно.

– Да, спасибо.

Она выдавливает из себя улыбку.

Уилл подходит к кофемашине и ставит чашку под носик.

– И как продвигается?

– Занимаюсь флешкой, которую мы нашли у Лоры.

Он включает кофемашину и повышает голос, перекрикивая бульканье кипящей воды:

– И что?

– Там было несколько файлов из немецкой психиатрической клиники, из 1920-х годов.

– И что в них?

Вода вскипела. Теперь дело за кофе – он с низким гулом проходит вниз.

– Вот что любопытно. – Элин смотрит, как кофе тонкой струйкой капает в чашку. – Вся важная информация зацензурирована. Имена, истории болезни, лечение. Все.

Уилл хмурится и ставит перед ней кофе.

– И зачем они понадобились Лоре?

– Не знаю. Я позвонила в клинику, пыталась разузнать, что может быть в файлах. И тут все стало совсем интересно. Файлы удалены. Женщина, с которой я разговаривала по телефону, очень быстро повесила трубку. Похоже, она разволновалась.

Уилл перехватывает ее взгляд:

– И это ведь не совпадение, да?

– Мне тоже так кажется.

Элин делает глоток кофе. Он прав, ей нужно подкрепиться – горячая и горькая жидкость разгоняет туман в голове.

– Ты рассказала о файлах Берндту?

– Я даже о флешке ему не сказала. Собиралась, но… – она умолкает, понимая, что оправдания звучат глупо. Вообще-то, она и не собиралась. Ей хотелось разобраться самой, первой. – Думаю, пока не стоит. Если он узнает, что я звонила в клинику без разрешения местной полиции…

Уилл хмурится:

– Думаешь, он отстранит тебя от расследования?

– Не исключено. Следует соблюдать положенные протоколы. Мне разрешили проводить только самые основные следственные действия, – она колеблется. – Если честно, я не могу сверять с ними каждый шаг. У нас просто нет времени.

– А нет другого способа узнать, что было в этих файлах?

– Нет, но кое-что важное я все-таки обнаружила, – она поднимает палец к экрану и указывает на номер пациента. – В каждом файле есть номер, его не зачеркнули.

– Номер пациента?

– Да. Он совпадает с номером на одном из браслетов из стеклянного ящика, который нашли возле трупа Адель.

– Так, значит, эти файлы… – Уилл поднимает брови, – они связаны с убийствами?

– Да. – Элин не в силах скрыть ликование. – Думаю, это кое о чем говорит. Связывает все фрагменты.

– Но если ты не знаешь, что в файлах…

– Это не имеет значения. Важно, что теперь мы знаем – файлы связаны с убийствами, и мы знаем, что в них.

Он хмурится:

– Что-то я не улавливаю.

– Наверняка имеет значение, что это истории болезней. До сих пор я занималась отелем, отношениями между сотрудниками, пытаясь найти в них мотив для убийства, но теперь я считаю, что это было ошибкой. Дело совсем не в отеле, дело в его прошлом.

– В санатории?

Уилл придвигает стул. Теперь он весь внимание.

– Да. Вспомни, как были обставлены убийства. Маска, стеклянные ящики, браслеты… Убийца как будто пытался привлечь к чему-то наше внимание, – она снова показывает на экран. – Дело вовсе не в прошлом отеля, а в его «больничном» прошлом. На него указывают даты историй болезни.

– Выглядит логично, – осторожно произносит Уилл, – но что дальше?

– Нужно проверить все алиби. Посмотрим, нет ли несоответствий. Я не могу проверить камеры, система сломана.

– А если алиби подтвердятся? У тебя по-прежнему нет других четких ниточек.

Элин делает большой глоток кофе.

– Я думала об этом. Лора ведь откуда-то достала эти истории болезни, верно?

– Из отеля?

– Из комнаты с архивом. Это единственное место в отеле, которое не модернизировали. Если все дело в санатории, думаю, надо пристальнее взглянуть на архив.

К приходу Элин Сесиль уже стоит у двери в архив. Она напряжена, под глазами темные круги, такие темные, что больше напоминают синяки.

Она по-прежнему в униформе отеля, но эффект это производит противоположный задуманному. Вместо того чтобы создавать впечатление, будто отель функционирует как ни в чем не бывало, нарочитая официальность выглядит скорее слегка ироничной, а кривовато приколотый бейдж с фамилией добавляет последний зловещий штрих.

– Вы точно не возражаете? – спрашивает Элин.

Сесиль быстро кивает:

– Если вы считаете, что это поможет.

– Думаю, у нас просто нет другого выхода. Это наша единственная ниточка.

Она и правда так считает.

Элин только что опросила всех о том, где они находились вчера ночью и сегодняшним утром. У всех либо прочное алиби, либо его пока что невозможно проверить. Если люди говорили, что были одни в своем номере, Элин никак не может узнать, правда это или нет.