Элиза Джейн Брейзер - Если я исчезну

– Тебя долго не было сегодня утром. – Она подходит ближе, чтобы осмотреть занавески, которые я оставила на столе. Я ничего не говорю. – Я сказала Джеду отвезти тебя туда, но не думала, что это будет так долго. Рэйчел, ты слушаешь?

Я смотрю вверх, но она этого не замечает. Она назвала меня твоим именем, и я делаю вид, что так и надо. По правде говоря, я очень взволнована. Вот как я тебя найду. Вот как я тебя узнаю. Я стану тобой; я погружусь в тайну так же, как ты всегда пыталась это сделать в своем подкасте. Ты запомнила каждую деталь. Ты знала, что отчиму Элизабет Лоу позвонили из Калифорнии через несколько дней после ее исчезновения. Ты знала, что мать Эммы Бернхардт отправилась купаться после полуночи в ту ночь, когда Эмма исчезла. Ты растворилась в их настоящей жизни, в мельчайших подробностях, так что ты увидела, как работает каждая деталь, как все складывается воедино, но ты все равно не знала всего, тайны все же оставались нерешенными, ты никогда не могла все знать наверняка, потому что не могла вернуться в прошлое, не могла стать своими жертвами. Но я могу и сделаю это. Я войду в твою историю и изучу каждую ее часть; я стану тобой, потому что мне нужно это сделать, чтобы узнать, что случилось с тобой. Я рискну собой, чтобы спасти тебя.

– Мы поднялись на гору и сразу назад, – говорю я твоей маме, своей маме. Я умалчиваю о том часе, который мы провели на вершине, отпустив лошадей пастись и просто разговаривая, сидя на земле и глядя в небо.

– Я, – говорил Джед, – вырос рядом с большим старым техасским ранчо (в Техасе кругом лошади). И все, чего мне всегда хотелось по жизни, так это иметь когда-нибудь собственное ранчо. Огромное, мать его, ранчо. Ну и, понятное дело, в итоге я оказался на буровой установке. Там можно заработать много денег, но за это расплачиваешься собственной жизнью.

– А теперь ты здесь.

Он глубоко вздохнул, раздавил нарцисс.

– Но я не знаю, насколько долго я здесь. Они хотят избавиться от меня. Уже давно. К тому же теперь у них есть ты.

– Я никого не вытесняю.

– Нет, ты просто еще одна пешка в их игре.

Твоя мать качает головой:

– Мне не нравится, когда он рядом с моими лошадьми. Они сходят с ума из-за него.

– Мне нравится Джед. – Губы мои двигаются, но в голове бурлят мысли. Разве Джед не говорил мне, что твоя мать никогда не разрешала ему ездить на лошадях? Но сегодня утром он рассказывал, что вы с ним вдвоем постоянно ездили галопом. Сколько времени он провел с тобой? Насколько хорошо он тебя знал?

– Пф! Он бесполезен. – Она скрещивает руки. – Не стоит проводить с ним много времени. – Такое чувство, что эти слова она подслушала у самого Джеда.

– Почему?

– Он недостаточно хорош для тебя.

Недостаточно хорош для меня или для тебя ?

Утром, когда ученики пришли в школу, они обнаружили, что шкафчики всех девочек были помечены кровью, которую позже идентифицировали как кровь какого-то животного. Директор был потрясен, но отказался подтвердить, что выпад был именно в адрес девочек.

– Это было просто совпадение, – прокомментировал он. – Обычный глупый школьный розыгрыш.

У Клементины все так легко устраивается с пятницей, что я начинаю подозревать вмешательство твоей матери. В четверг вечером она говорит: «Ты можешь взять отгул завтра утром, чтобы посетить школу Клементины».

Джед предлагает подвезти меня. Думаю, ему просто нужно оправдание, чтобы не идти на работу, но я принимаю его помощь. Я все от него принимаю, потому что мне легче считать себя нормальной, если рядом со мной мужчина.

В пятницу утром он ждет меня возле домика для персонала в своем большом черном грузовике. Он выглядит помятым, невыспавшимся и бледным и сидит, поигрывая связкой ключей.

Я прохожу мимо сухого участка земли в саду. Он выглядит больше, чем в прошлый раз, но у меня нет времени разбираться почему. Стервятники продолжают кружить. Солнце припекает траву, и та начинает пахнуть компостом и слежавшейся древесиной. Больше всего на свете мне сейчас хочется как можно скорее убраться отсюда.

Я забираюсь в грузовик и кладу в рот таблетку драмины. Мы проезжаем мимо дома твоих родителей, спускаемся по дороге и мчимся в сторону Хеппи-Кэмпа.

– Напомни, что у вас за дела с Клементиной? – уточняет он, как только ранчо исчезает из зеркала заднего вида.

– Я выступаю перед ее классом. – Я была так сосредоточена на попытках разговорить ее и вынудить рассказать о тебе, что совершенно забыла, что сначала мне придется выступать. Я чувствую, как меня начинает укачивать, все вокруг начинает плыть перед глазами. Нужно было выпить таблетку намного раньше.

– О чем будешь рассказывать?

– О писательстве.

– Ты писательница?

Я ослабляю ремень безопасности.

– Да, если это поможет разговорить Клементину.

Он молчит, поэтому я все же решаю добавить:

– Наверное, нужно было подготовиться.

Он смотрит на меня, улыбаясь. Интересно, что бы случилось, если бы мы просто продолжили ехать. Я почти произношу это вслух. Я смотрю вперед на изгибы дороги и представляю себе, как она в конце концов выпрямляется, переходит в восьмиполосное шоссе; там по радио слышно не только помехи, но и живые человеческие голоса; там живут настоящие живые люди. Мне кажется, Джед был бы другим человеком вне ранчо. Почему же он не уезжает оттуда? Тут я позволяю себе помечтать, что он остается ради меня. Интересно, ты когда-нибудь испытывала нечто подобное?

– Как хорошо ты знал Рэйчел?

– Мы ведь это уже проходили.

– Вчера ты сказал, что вы постоянно катались верхом вместе. Но до этого ты утверждал, что Эдди никогда не разрешала тебе кататься на лошадях.

Произнося все это, я задумываюсь, почему я каждый раз позволяю ему сорваться с крючка. Почему мои многочисленные вопросы не позволяют мне загнать его в угол. Похоже, я так сильно хочу, чтобы он был невиновен, что даю ему возможность оправдаться.

– Эдди не знала об этом.

– Но тогда ты должен был знать Рэйчел лучше, чем говорил.

Ему нужно время, чтобы придумать ответ.

– Ты же сама приехала сюда из-за ее подкаста. Подумай, насколько притягательной она была в жизни. Да, мы провели немного времени вместе. Да, мы обсуждали всякую фигню. Но я ведь уже говорил тебе: не думаю, что я хоть сколько-нибудь ей нравился.

– Тогда почему она проводила время с тобой?

– Потому, Сера, что других кандидатов для общения здесь не так уж и много.

Я сжимаю челюсть. Мне неловко, но нужно задать следующий вопрос:

– Вы спали вместе?

– Ну, как бы, конечно.

Его ответ застает меня врасплох, и я не знаю, что сказать, что и думать. Ты спала с Джедом!