Мэри Кларк - Осколок моего сердца

— Перестань, — сказала Лори. — Не может быть, чтобы кто-то действительно написал такое.

— Ну ладно, это был читательский комментарий на статейку о Гантере в «Вэнити фэр», но получилось смешно.

На минуту Лори показалось, что это всего лишь обычный рабочий день, посвященный работе над очередным и самым обычным выпуском ее шоу.

— Значит, в смысле пиара он преуспел, сумел настроить публику в свою пользу. А как насчет реальных доказательств? Мой отец говорит, что даже окружная прокуратура отмежевывается от решения присяжных, что Гантер виновен, несмотря на то, что тот признался. Что я пропустила?

— Ну, дело в том, что… — Джерри опять опустил взгляд на свои записи, но ничего не сказал.

Лори подумала, что Джерри не вел себя при ней так нервозно с тех самых пор, как он еще учился в университете и был робким стажером. А Грейс смотрит на свои руки, избегая смотреть ей в глаза.

— Да ладно, я не обижусь. Я знаю, Гантер утверждает, его признание сфабриковал мой отец. Если мы будем заниматься этим делом, я твердо намерена иметь полную картину.

Видя ее решимость, Джерри сделал глубокий вдох и попытался опять.

— После опубликования пары небольших, но хвалебных статей о его книге Гантер подал ходатайство, утверждая, что он был осужден неправомерно. Он написал его сам, используя юридическую литературу, имеющуюся в тюремной библиотеке. И, сославшись на развитие возможностей технологий ДНК-тестов, потребовал новой экспертизы ДНК орудия убийства. И после того, как суд приказал штату провести эту экспертизу, стать адвокатом Гантера согласилась Трэйси Махоуни.

Лори знала, что так называемая тач-ДНК, обнаруженная на рукоятке ножа у самого клинка, совпала с образцом ДНК преступника по имени Мейсон Роллинз. Лео пытался отыскать какое-нибудь альтернативное объяснение наличию ДНК Роллинза на орудии убийства, но пока что ему это не удалось. И теперь, слыша изложение фактов от Джерри, а не от своего отца, Лори начинала понимать, почему суд всерьез рассматривает утверждение Гантера о том, что он невиновен. В числе преступлений, за которые был осужден Мейсон Роллинз, было множество нападений на незнакомых ему людей, которые он совершил, возомнив, что они оскорбили его, например, столкнувшись с ним на улице или оттерев его в сторону у турникета метро. Он явно был склонен к насилию.

— Говоря по справедливости, — сказал Джерри с некоторым колебанием в голосе, — одно дело, если бы на ноже была обнаружена ДНК какого-то случайного человека — может быть, продавца, который продал нож. Но оказалось, что эта ДНК совпала с образцом ДНК человека, который ударил своего противника ножом в драке в баре через восемь лет после того, как был убит Лу Финни. И, кстати, твой отец прислал мне на электронную почту копии всего, что имелось у него на Роллинза, чтобы я распечатал их. Роллинз признал свою вину в нападении и побоях, когда ему было девятнадцать лет, за два года до убийства Лу Финни. Ему было предъявлено обвинение в нанесении ударов, но нападение на потерпевшего произошло на вечеринке, на которой Роллинз подбрасывал нож и ловил его. Это доказывает, что у Мейсона Роллинза уже тогда имелась привычка носить с собой нож.

— Да, это интересно, — согласилась Лори. — Но у Гантера есть одна проблема — он сознался.

— Поэтому-то он и утверждает, что Лео сфабриковал его признание, — заметил Джерри.

— Это утверждение нелепо, — сказала Лори, — но думаю, человек, незнакомый с моим отцом, может посмотреть на эти результаты экспертизы ДНК и засомневаться. К тому же, насколько я могу понять, поначалу Гантер утверждал, что это Лу Финни достал нож, чтобы воспользоваться им против него и Прэтта и что сам он пытался перехватить это оружие, когда кто-то толкнул его на Финни. Только когда мой отец вернулся в участок и допросил его еще раз, он признался, что был тогда вне себя, потому что в баре его отвергла девушка.

— Да, Джейн Холлоуэй, — добавил Джерри. Лори всегда восхищалась способностью Джерри быстро запоминать имена всех, кого касались их расследования.

— Да. Но подумайте вот о чем: если бы детектив собирался сфабриковать признание, зачем ему было фабриковать две версии этого признания? Мой отец мог бы просто-напросто сказать, что Гантер раскололся уже на самом первом допросе. Какой тут смысл?

— Дело обстоит несколько сложнее, — ответил Джерри. — Гантер признает, что он действительно заявлял, будто Финни наткнулся на свой собственный нож. Он утверждает, что сказал такое только потому, что устал и был пьян и потому, что оба детектива, которые допрашивали его, не хотели верить в его невиновность. Вот он и предложил им версию, которая, по его мнению, могла бы заставить их сдать назад.

— Оба? — переспросила Лори. — Я думала, что в комнате для допросов находились только Гантер и мой отец.

— Нет, в тот раз это было не так. Там находились Лео и еще один детектив по имени Майк Липски.

Лори хорошо помнила, что отец упоминал Липски.

— Он был напарником моего отца. И солью земли. Он умер примерно шесть лет назад.

— По словам Гантера, они не поверили его версии о том, что Финни случайно наткнулся на нож, но в конечном итоге они вышли из комнаты для допросов и завели на него дело по обвинению в убийстве. Затем, через несколько часов, твой отец вернулся туда один и начал наседать на Гантера, чтобы тот полностью признал свою вину. Гантер настаивает, что он продолжал придерживаться своей первоначальной версии, а потом твой отец встал и заявил, что он признался в умышленном убийстве.

Лори поняла, что, торопя события в надежде найти Джонни, она недостаточно внимательно отнеслась к выяснению у своего отца подробностей того давнего допроса. Когда она спросила Лео, почему, когда было дано признание, он находился с Гантером один на один, он ответил, что к тому времени Липски уже отправился домой. Теперь она знала, что после первого допроса оба детектива ушли и только Лео вернулся, чтобы дожать Гантера и подтвердить свою версию о том, что тот действовал как отвергнутый Казанова.

— Мой отец предупредил меня, что Гантер хитер. Очень удобно, что он отрицает только ту часть того разговора, когда он и мой отец находились в комнате для допросов одни. Обвинить в лжесвидетельстве одного детектива куда легче, чем двоих.

Грейс слушала и кивала.

— Возможно, он не знал, что один из этих детективов умер.

— Вероятно, он также не знал, как трудно ему будет очернить человека с такой репутацией, как у Лео Фарли, — сказала Лори. — Отец считает, что Гантера бы уже освободили, если б в окружной прокуратуре не понимали, что у них возникнет большая проблема с Полицейским департаментом Нью-Йорка, если они признают, что бывший заместитель начальника Департамента упек за решетку невиновного.