Мэри Кларк - Осколок моего сердца

Джули сказала своему пасынку, что недавно она узнала, что ее муж завещал ежегодные выплаты, которые еще не начались. Сумма была скромной, и единственным бенефициаром был Тоби. Надо, чтобы он встретился с ней в городе утром, сказала она, поскольку необходимо подписать кое-какие бумаги, чтобы выплаты пошли. Пока один полицейский, едущий в машине без опознавательных сигналов, следовал за братом и сестрой Карверами в город, другой установил миниатюрный микрофон под единственным столиком «Мокко у Майка», звук с которого передавался в фургон, якобы предназначенный для доставки цветов, припаркованный за углом, а оттуда — детективу Дженнифер Лэнгленд, находящейся рядом с домом Тоби Карвера в Брюстере.

Хоть бы это сработало.

— Итак, — сказал Лео, — по словам моей дочери, вы верите в карму.

Джонни Бакли сидел в своей спальне, чувствуя, что желудок у него полон от съеденного завтрака. Дядька готовил хуже, чем мама или папа Джонни, но ему определенно нравилось стряпать завтрак. Сегодня они ели яичницу-болтунью, сосиски и оладьи на простокваше с настоящим кленовым сиропом. Мама всегда говорила, что оладьи надо есть только с ним.

После того, как Джонни помог дядьке загрузить грязную посуду в посудомойку, тот велел ему идти в его комнату и не выходить из нее, пока он не скажет выйти.

— Ты меня понял? Не выходи из этой комнаты. Что бы ни происходило. И помни то, что я тебе сказал: доверие — это улица с двусторонним движением. Пока что ты зарабатывал привилегии. Если ты ослушаешься меня, ты их потеряешь. И я по-прежнему могу добраться до людей, которых ты называешь своими родителями и сестрами. Не забывай об этом, Дэнни.

Теперь, сидя в одиночестве в своей комнате, Джонни опять повторил про себя: Меня зовут Джонни, Джонатан Александр Бакли. Мои родители Эндрю и Марси Бакли.

Тело Джонни напряглось от непривычного шума. Это был первый звук, который он услышал, наверное, за весь последний час. До этого ему показалось, что он слышал, как в гараже заработал двигатель машины. А что это за шум? Шаги на втором этаже? Или стук в парадную дверь?

Джон уставился на круглую ручку двери спальни. Повернется она или нет?

Он закрыл уши руками, не желая слышать этот звук опять. Не выходи из этой комнаты. Что бы ни происходило. Что бы ни происходило.

В шестидесяти милях к северу от Гринвич-Виллидж детектив полиции Ист-Хэмптона Дженнифер Лэнгленд в беспроводных наушниках слушала аудиотрансляцию, ведущуюся из кофейни «Мокко у Майка», глядя, как начальник полицейского департамента Брюстера Айзек Досон опять стучит кулаком в парадную дверь дома Тоби Карвера. Она находилась здесь вместе с местной полицией, но они позволяли ей руководить.

— Джонни! Джонни Бакли! Ты здесь? Мы приехали, чтобы помочь тебе, сынок. — Досон оглянулся на Лэнгленд и покачал головой.

Она надеялась, что, если они подойдут к дому в Брюстере, пока брат и сестра Карверы будут в отлучке, Джонни сможет найти способ дать им знать, что он находится внутри. Пока что судья Маршалл отказывался выдать ордер на обыск, который дал бы им право принудительно войти в дом в поисках пропавшего мальчика. Достаточно было бы крика, плача, даже звука шагов. Но дом казался пустым. Возможно, Джонни был заперт там, откуда его нельзя было услышать, а может быть, он просто слишком напуган, чтобы ответить.

Досон показал на свое ухо, словно спрашивая, не может ли разговор, который мониторит Лэнгленд, дать им основания для того, чтобы войти в дом.

Она покачала головой. Пока что Саммер Карвер продолжала ходить кругами, снова и снова взывая к страхам Лори и Лео за Джонни Бакли в качестве средства вызвать сочувствие к «неправомерно лишенному свободы» Дэррену Гантеру. Однако Саммер так и не призналась в похищении Джонни и не сказала, что он будет освобожден, если Лео признает, что на суде над Гантером он солгал.

— Я не хочу указывать вам, как делать вашу работу, — сказал Досон, — но природные шумы в наших местах таковы, что иногда бывает трудно определить, что именно ты слышишь. Можно подумать, что ты слышишь, как плачет маленький мальчик, а потом окажется, что эти звуки издавала птица.

Он намекал на то, что она могла бы выдумать то, что юристы называли «обстоятельствами, не терпящими отлагательства», чтобы оправдать проникновение в дом без ордера на обыск. На минуту Лэнгленд подумала, что, может быть, стоило бы поддаться искушению, но она была копом, который чтит закон. К тому же, пойдя на такую меру, они могли лишить себя шансов наказать Карверов и Гантера. И, если они не найдут Джонни внутри дома, это могло бы поставить все расследование под удар.

Должен же быть другой путь.

Она отправила сообщение Лори Моран. Пора ввести в действие план Б.

Лори встала со своего стула в дальнем углу крошечной кофейни.

— Я сделаю заказ. Папа, тебе черный кофе?

Он кивнул.

— Саммер, вам заказать что-нибудь еще?

Саммер покачала головой. Лори заказала бариста два больших кофе, затем, пока он готовил их, прошла в туалет. Здесь она достала свой телефон, который загудел в ее кармане, еще когда она сидела за столом.

Это было новое сообщение от детектива Лэнгленд. Снаружи признаков присутствия Джонни не видно. Судья дал добро на план Б. Другого выбора нет. Нам нужен этот ордер.

Вернувшись к столику с двумя порциями кофе, она встретилась взглядом с Лео и покачала головой. Из Брюстера не было хороших новостей, так что им надо было продолжать давить на Саммер.

— Лори, мне надо сказать кое-что тебе и Саммер — и слушать это будет очень нелегко, — мрачно сказал Лео. — Я хочу, чтобы вы обе поняли: я никогда не лгал , чтобы добиться вердикта «виновен». Но иногда полицейским приходится упрощать показания. В суде все должно выглядеть черно-белым, однозначным. А не серым и сумбурным.

Лори постаралась сделать вид, будто она потрясена, хотя они репетировали эту сцену и вчера вечером, и сегодня утром. Сообщение, пришедшее на ее телефон от Лэнгленд, подтвердило, что судья одобрил их план. Он будет слушать их разговор в режиме реального времени и выдаст ордер на обыск, как только усмотрит, что для этого есть достаточные основания.

Все еще оставался риск, что Гантер использует слова Лео, чтобы попытаться оспорить свое осуждение, но они хотя бы официально поставили в известность судью, чтобы доказать, что Лео хотел просто обмануть Саммер Карвер с тем, чтобы добиться освобождения похищенного ребенка. Лори даже предупредила обо всем дочь Лу Финни на тот случай, если Гантер сумеет слить новость о признании Лео в СМИ до того, как они смогут объяснить, что за этим стоит.