Мэри Кларк - Осколок моего сердца

— Какой ужас, — сказала Марси. — А когда это было?

— Пять лет назад.

— Джонни тогда уже было два года, — отозвалась Марси. В то время она не знала, что где-то живет женщина, чья жизнь идет параллельно ее собственной и ведет их обеих сюда, в этот момент. Джонни был единокровным братом дочери Роузэнн.

— Я была преданна ему и думала только о том, что я должна заботиться о нем, — сказала Роузэнн. — Мы нашли замечательного адвоката по искам о возмещении вреда здоровью, и он добился выплаты ему компенсации, которая обеспечила нас на всю жизнь. Но полученное повреждение мозга полностью изменило его личность. У него началась паранойя, он стал вспыльчивым и иррациональным.

Было ясно, что она долго пыталась понять нынешнее состояние мужа. Врачи объяснили ей, что у небольшого процента тех, кто пережил черепно-мозговую травму, в течение первых двух лет начинается нечто, напоминающее психотическое расстройство. Его симптомы включают в себя галлюцинации, паранойю и бред, нередко ошибочно принимаемые за шизофрению. Еще чаще у таких пациентов встречаются изменения личности, такие, как раздражительность, вспышки гнева, отсутствие эмпатии и самоконтроля.

— Я тогда была очень несчастна, — продолжала Роузэнн, — но поначалу из-за чувства вины не могла оставить его, поскольку он был не виноват в своем поведении.

— Однако в конце концов вы все-таки ушли от него, — заметила Марси.

— Как-то вечером у него начались галлюцинации. Он был совершенно уверен, что я воюю с ним, встав во главе целой армии солдат. Он кричал на людей, которых там не было, а потом напал на меня. И я поняла, что должна оставить его ради моей собственной безопасности и безопасности Беллы. После этого инцидента я и добилась судебного приказа, запрещающего ему вступать в контакты со мной и моей дочерью. Мне казалось, что хуже уже быть не может, но потом он нарушил судебный запрет и, вломившись в снимаемый мною дом с ножом, принялся обвинять меня в том, что я настраиваю Беллу против него. Белла дрожала от страха. Я заслонила ее, чтобы защитить, уверенная, что он убьет нас обеих. Он занес нож, и я, рыдая, стала просить его забрать мою жизнь, если ему это необходимо, но пощадить ее. Он вдруг повернулся и выбежал из дома. После этого я наконец получила разрешение суда изменить мое имя и сменить место жительства вместе с нашей дочерью. И с тех пор я не разговаривала ни с кем из моей прежней жизни, кроме нескольких моих самых доверенных друзей. Я хочу помочь вам, миссис Бакли, но не могу допустить, чтобы Дэнни нашел меня.

— Я тоже не хочу, чтобы Дэнни нашел вас, Роузэнн, но мне необходимо найти его. У него находится мой сын, и после того, что вы рассказали мне о своем бывшем муже, я стала еще больше бояться за жизнь Джонни.

— Я не разговаривала с ним уже четыре года, — сказала Роузэнн. — У нас была квартира в Вашингтоне. Она находилась в старинном историческом здании, которое Дэнни буквально боготворил, так что он бы ни за что ее не продал. Но думаю, он сейчас не в столице, а в Делавэре. У нас когда-то был небольшой таунхаус в четверти мили от пляжа, но после той аварии с его мотоциклом у него начала развиваться паранойя, и он захотел иметь более просторный участок и большее уединение. Тогда-то он и купил дом к северу от Рехобот-Бич (неподалеку от парка штата Кейп-Хенлопен).

Марси сразу же сообщила адрес дома Дэниела Тернера Лори, написав ей на телефон.

— Я так вам благодарна, Роузэнн. Я понимаю, как вам нелегко было узнать, что Дэниел может быть замешан в таком деле.

— Вот еще что — если вы собираетесь позвонить в тамошнюю полицию, то не делайте этого.

Марси наморщила лоб. Почему Роузэнн советует не звонить местным полицейским?

— К счастью, родня моего мужа имеет тесные контакты в правоохранительных органах, и я уверена, что они смогут добиться от местной полиции должного сотрудничества.

Роузэнн вздохнула.

— Начальником полиции Рехобот-Бич является не кто иной, как старший брат Дэнни, Чарли. Он полностью отрицает, что Дэнни ненормален, и злоупотреблял своим должностным положением, пытаясь не дать мне получить решения суда, необходимые для того, чтобы защитить меня и Беллу. Если бы не он, Дэнни бы посадили в тюрьму за то, что он вломился в мой дом и напал на меня с ножом на глазах у моего ребенка. Мне очень жаль, миссис Бакли, но я должна вас предупредить — если вы позвоните Чарли, он сообщит Дэнни, что его разыскивает полиция, и, если Дэнни сочтет, что его загнали в угол, мне страшно думать, что он может сделать с вашим сыном.

В полумиле от парка штата Делавэр Хенлопен-Кейп и в ста двадцати милях от дома своей семьи Джонни Бакли сидел в изножье кровати в комнате, которую отвел ему дядька.

Он развернул листок бумаги, который дядька дал ему вчера вечером, и читал его, наверное, уже в двадцатый раз. Ему уже даже не надо было шевелить губами, выговаривая слоги. Там было одно предложение, которое не выходило у Джонни из головы: По сведениям источника в правоохранительных органах, пропавший мальчик был усыновлен четой Бакли вскоре после его рождения.

На верху страницы было сказано, что это взято с сайта «Криминальные новости Нью-Йорка», но Джонни решил, что все это вранье. Это была не настоящая газета, а просто листок бумаги, отпечатанный на принтере этого дядьки. Любой человек, умеющий пользоваться компьютером, мог написать все, что угодно, и заявить, что он нашел это в интернете. Наверняка дядька сфабриковал эту статью просто потому, что он злой.

Потому что он и был злым. Злым тираном, который говорил и делал всякие вещи просто затем, чтобы причинять боль другим.

Меня зовут Джонни, Джонатан Александр Бакли, — тихо прошептал он. — Мои родители — мои настоящие родители — Эндрю и Марси Бакли. Меня точно зовут не Дэнни!

Он замолчал, услышав шаги в коридоре. Затем послышался голос дядьки:

— Думаю, завтра я скажу ему правду о том, кто я на самом деле.

Ему ответила та женщина, с которой он говорил раньше:

— А как насчет меня? Как ему представиться мне? — Сейчас Джонни впервые слышал, как ее голос раздается здесь, внизу. До этого он уже начал думать, что ее дядька, возможно, тоже держит в неволе, как и его самого, заперев ее в какой-то комнате наверху.

— Разумеется, скажешь ему, что ты моя жена. Моя прекрасная, любящая и преданная жена. Он чудесный мальчик, Роузэнн. Ты полюбишь его так же, как ты любишь Беллу.

— Я еще раз прошу прощения за то, что я увозила от тебя Беллу. — Голос у женщины был какой-то странный. Вроде как у мультяшного персонажа. С тех самых пор, как он впервые услышал ее голос, он начал думать, что она, возможно, захочет спасти его. Теперь, когда ее голос звучал рядом, он подумал, что она, похоже, милая. И явно нестрашная, не то что этот дядька.