Мэри Кларк - Я не твоя вещь

Когда Минди исполнилось полтора года, она позвонила руководству и попросила взять ее обратно. К тому времени ей уже казалось, что изматывающие обязанности клинического ординатора — это просто курорт по сравнению с тем, что требуется от матери двух маленьких детей. Но оказалось, что ее медицинское образование уже устарело, и для того чтобы вернуться, ей придется пройти дополнительное обучение. А тем временем муж и его родители не переставали напоминать ей, что Мартина, этого чудо-ребенка, воспитывала неработающая мать. Ее с души воротило, когда Синтия похлопывала сына по руке, с обожанием смотрела на него и говорила: «На одну семью более чем достаточно и одного занятого врача».

Неудивительно, что ты ожидал, будто я буду тебя боготворить, подумала Кендра. Видит бог, она делала все, чтобы он был доволен.

Поначалу ее жизнь с Мартином казалась ей сказкой, превратившейся в быль. Она выходила из зала после лекции Мартина, и он остановил и поблагодарил ее за то, что она исправила случившуюся у него накладку. «По-моему, ты сразила этого доктора наповал», — сказал ей потом Стивен. Она ответила Стивену, что у него слишком богатое воображение, но ей было понятно, что он прав. Нет, в словах Мартина не было ничего такого — они были скромны и профессиональны, — но произносил он их со смесью удивления и восхищения, как будто знал, что эта встреча изменит жизнь их обоих.

Позднее Мартин сказал ей, что он узнавал у университетского начальства, нет ли какой-нибудь установки, которая бы запрещала ему встречаться со способной студенткой, мечтающей стать педиатром и присутствовавшей на его лекции. К тому времени, когда он связался с ней, чтобы пригласить ее на лекцию по медицине, она уже ожидала его звонка. К тому времени, как они после лекции закончили ужинать в ресторане, он сказал ей, что она непременно должна поступить в такую ординатуру, которая будет располагаться в Нью-Йорке. «Будет намного труднее сделать так, чтобы ты влюбилась в меня, если ты переедешь на другой конец страны».

Она так старалась сделать его счастливым. Он хотел, чтобы они поженились сразу после того, как она закончит медицинский факультет, затем он захотел, чтобы она родила, затем, чтобы у них появился и второй ребенок, и она выполнила все эти его желания, одно за другим. А затем он захотел, чтобы его способная жена, мечтающая стать педиатром, стала домохозяйкой.

Она ожидала, что ее мать встанет на ее сторону. Отец Кендры был водопроводчиком. По меркам округа Саффолк он зарабатывал неплохо, но ее мать работала парикмахером, чтобы помогать ему платить по их счетам. Он умер от инфаркта, когда Кендра заканчивала третий курс колледжа, оставив ее, ее мать и кучу долгов по студенческим кредитам. Ее мать начала работать в двух салонах — в одном днем, в другом по вечерам, — чтобы дать ей возможность закончить учебу.

И вместо того, чтобы сказать ей, что она должна осуществить свою мечту стать врачом, ее мать посоветовала ей сделать то, что кажется правильным ей самой.

— Неужели ты не понимаешь, как тебе повезло, что у тебя есть возможность выбирать? — сказала она. — У меня никогда не было выбора. Я бы с удовольствием сидела дома и воспитывала тебя. У тебя есть только одна жизнь, детка. И какой путь ты бы ни выбрала, он и будет верным.

И она сдалась. Сказала себе, что у нее нет настоящих причин, по которым ей было бы необходимо работать. У Бобби и Минди будут все преимущества, которых не было у нее самой — частные школы, детство, проведенное в центре Нью-Йорка, обширные связи родителей Мартина. Так что она может просто сидеть дома и воспитывать их.

Я пыталась , подумала Кендра. Пыталась быть тем, чем меня хотел видеть Мартин. Но оказалось, что уверенность в себе и достоинство, которые он, как ему казалось, разглядел во мне в том лекционном зале, не остались при мне, когда я переехала в этот дом и стала женой и матерью .

Дети изматывали ее так, как никогда не изматывала учеба. Теперь, оглядываясь назад, она понимала, что тогда у нее была послеродовая депрессия. Ее мать ездила к ней, тратя по два с половиной часа на дорогу в один конец, пытаясь помочь ей в свои редкие выходные. А потом случилась авария. Полиция сказала, что это был несчастный случай, но Кендра знала, что произошло. Ее измотанная мать — страдающая от недосыпания из-за попыток помочь своей измотанной дочери — просто-напросто заснула за рулем.

После этого Кендра еще глубже погрузилась во тьму. Мартин даже не дал ей возможности познакомиться с кандидатками в няни, прежде чем нанял Кэролайн.

— Этого не будет, — заявил он ей. — Ты ходячая катастрофа, так что права голоса у тебя нет.

Как же ей хотелось убить его в тот момент. Как хотелось освободиться от него.

Теперь же, пять лет спустя, женщина, к которой она испытывала такую неприязнь, практически стала членом ее семьи.

— Эта женщина играла на самых худших твоих страхах, — сказала Кэролайн. — Извини, но я случайно подслушала ваш разговор.

Кендра знала, что стены их старого дома не пропускают шум. Так что, разумеется, Кэролайн подслушивала нарочно.

— Возможно, Бобби и Минди стоило бы начать приносить своим дедушке и бабушке какие-нибудь нездоровые лакомства, — сказала Кендра. — Не могут же эти динозавры жить вечно.

Она не стала бы так мрачно шутить при ком-то другом, но Кэролайн сама видела, как ужасно Беллы относятся к ней. К тому же няня привыкла к черному юмору своей хозяйки.

— Тебе незачем беспокоиться, Кэролайн. Это же просто телевизионное шоу. Дай мне снять эту униформу и переодеться, и я спущусь к ужину.

Поднявшись в свою комнату, она прошла в ванную, закрыла за собой дверь и включила воду. Ей не хотелось, чтобы кто-то услышал ее разговор, даже если это будет Кэролайн.

Она нашла в контактах своего телефона номер, записанный под именем «Майк». Его звали не так, во всяком случае, насколько ей было известно. Она также знала, что это не настоящий его номер, а просто временный. Он давал ей новый номер всякий раз, когда она виделась с ним. Он был слишком ловок, чтобы пользоваться таким номером телефона, который можно было бы отследить. Теперь она уже это знала.

Тогда, в ноябре, ей вообще не следовало говорить ему про это телевизионное шоу. Но она боялась, что он каким-то образом проведает о письме, которое Беллы написали в телестудию, и накажет ее за то, что она ничего ему не сообщила. Он всегда знал больше, чем ему следовало бы знать. Она обещала ему, что избавится от продюсера шоу, и до сегодняшнего вечера та не давала о себе знать.

Он взял трубку после второго гудка, но здороваться не стал.

— Алло? — нервно сказала она.

— В чем дело? — спросил он.

Она рассказала ему, что продюсер шоу неожиданно явилась в дом и заставила ее подписать соглашение об участии.