Мэри Кларк - Я не твоя вещь

— Да, я знаю, кто он, — сказала она. — А что?

— Дело в том, что муж его издателя входит в правление той же организации по обучению детей грамоте, что и отец Мартина Белла.

— Ах вот оно что, — безо всякого выражения проговорила она, пытаясь припомнить, что представляла собой цепочка знакомств, посредством которой отец Мартина добрался до Бретта. — Кажется, еще один приятель Бретта по колледжу регулярно играет в теннис с бухгалтером доктора Роберта Белла. Похоже, у Роберта имеется масса полезных связей. Насколько я понимаю, он тебе позвонил? — спросила она, мысленно приготовившись к еще одной попытке Райана потянуть одеяло на себя, чтобы занять главенствующее положение в ее шоу.

— Да, позвонил — только что, на мой мобильный телефон, несмотря на поздний час. Честно говоря, мне совсем не нравится, что он пытается оказать на меня давление. Вполне очевидно, что они считают Кендру виновной и хотят, чтобы в шоу мы повесили на нее всех собак.

— В самом деле? — Лори была удивлена тем, с каким неодобрением он это сказал.

— Я отвечал уважительно, но сказал, что мне надо будет ему перезвонить. Ты уже приняла решение относительно того, будешь ли ты работать с этим делом?

Лори очень хотелось попросить его повторить то, что он сказал. Он редко прислушивался к ней, когда речь шла о работе.

— Думаю, это будет очень интересное дело, — сказала она, — но мы должны дать понять родителям Мартина Белла, что наше расследование будет объективным. Мы не собираемся становиться пешками в их руках.

— Безусловно, — согласился он. — Как насчет того, чтобы завтра поговорить с ними лично? Мы можем выступить единым фронтом, чтобы они поняли, что им не удастся запугать ни меня, ни тебя.

— Это… отличное предложение. — На ее памяти это был первый раз, когда она чувствовала, что Райан на ее стороне.

Кладя телефон обратно на тумбочку, она ощущала себя абсолютно удовлетворенной.

Она понятия не имела, что менее чем в двух милях от нее хозяин белого кроссовера гуглит информацию о ней на своем компьютере, узнавая о ее жизни еще больше и гадая, когда лучше сделать следующий ход.

На следующее утро доктор Стивен Картер пытался отпереть замки помещения своей дерматологической практики на Пятой авеню, одновременно держа в руках свой дипломат, стаканчик кофе и букет цветов, который купил в магазинчике на углу. Как это часто бывало, он пришел на работу первым. Он всегда был жаворонком.

Хотя по его виду этого никто бы не сказал, ему нравилось начинать свой день с визита в спортзал. Несколько месяцев назад он даже начал работать с персональным тренером, чтобы максимизировать эффект от упражнений. По словам тренера, за это время ему удалось нарастить мышечную массу на 8 процентов, но, похоже, никто этого не замечал, включая и ту женщину, любовь которой он пытался завоевать вот уже более десяти лет.

Стивен знал, что он отнюдь не красавец, ведь он как-никак был реалистом. В колледже его преподаватели письменной речи говорили ему, что его проза «ходульна». Профессор, преподававший ему философию, утверждал, что он «лишен воображения». После двух лет изучения испанского языка он не мог даже заказать еду в мексиканском ресторане, не вызвав при этом у официантов сочувственных усмешек. Единственными занятиями, на которых он не чувствовал себя неудачником, были занятия по естествознанию. В начале третьего курса он понял, что у него набирается тот обязательный минимум успешно пройденных и сданных предметов, которые дают право на поступление на медицинский факультет, и подумал: А почему бы не стать врачом?

Будучи реалистом, он понимал, что его оценки, вероятно, позволят ему поступить только на медицинской факультет какого-нибудь зарубежного университета. Пареньку, выросшему в Айове, перспектива провести пять лет на острове в Карибском море казалась весьма привлекательной, но, к его немалому удивлению, его приняли в Университет штата Нью-Йорк в Стоуни-Брук. Пусть это было не на Карибском море, но медицинский факультет также располагался на острове — на острове Лонг-Айленд, — и Стивен знал, что после его окончания он сможет получить более хорошую работу, чем если бы он учился где-то на Карибах.

Но учеба на медицинском факультете оказалась куда труднее, чем занятия по естествознанию в колледже. Если бы не Кендра, он, возможно, не смог бы окончить курс. Она умела объяснять материал более понятно, чем даже преподаватели. И она была так красива — особенно тогда.

Он помнил, как она впервые поцеловала его. Это было вечером перед итоговым экзаменом по неврологии. Он тогда чуть ли не трясся, уверенный, что его ждет провал.

— Стивен, почему ты такой? — спросила она.

— Какой?

— Такой. Что с тобой сделали, чтобы ты стал вот так сомневаться в себе? — И она поцеловала его. Это не был страстный поцелуй, но он был нежным и долгим. Стивен был потрясен, но Кендра просто посмотрела на него с улыбкой в глазах. — Ты достоин того, чтобы ожидать от жизни большего, — сказала она. После чего вернулась к изучению материала.

Наутро он ухитрился получить на экзамене оценку «B», и до сих пор был уверен, что сдал его так хорошо потому, что вошел в аудиторию, считая себя достойным поцелуя Кендры.

После этого он начал думать о ней как о своей девушке, но учеба занимала у них обоих столько времени, что на обычные свидания почти ничего уже не оставалось. Теперь, по прошествии времени, ему казалось, что она, возможно, оказывала ему порой знаки внимания просто для того, чтобы внести разнообразие в их монотонную жизнь.

Как бы то ни было, ему стало чертовски ясно, что их нельзя назвать настоящей парой, когда на последнем курсе медицинского факультета она познакомилась с Мартином Беллом. У Мартина было все то, чего не имел Стивен, — он был блестящим врачом из известной нью-йоркской семьи и к тому же был высок, строен и красив. И этого оказалось достаточно, чтобы вскружить Кендре голову.

Она начала пропускать их вечерние занятия, ездя в город на свидания с Мартином. К концу года она уже звонила Стивену только затем, чтобы попросить у него помощи в деле организации ее свадьбы.

И, разумеется, Стивен помогал. Ради нее он бы сделал все.

Стивен не был ни высоким, ни стройным, он не выступал по телевизору и не являлся блестящим, видным врачом. Собственно говоря, он с трудом попал на медицинский факультет и с трудом окончил его. И тем не менее он достиг успеха. Всего через десять лет после выпуска у него уже была процветающая врачебная практика. Он стал дерматологом, потому что хотел, чтобы его пациенты не только выглядели лучше, но и нравились сами себе.

Он включил музыкальный центр, чтобы музыка заиграла в приемной и лечебных кабинетах. Радиостанция потокового вещания, услугами которой он пользовался, передавала расслабляющую музыку. Затем он заправил ароматические курильницы эвкалиптовым маслом. Он гордился отзывами в интернете о своей практике, в которых ему ставились наивысшие оценки за то, что его врачебная практика больше похожа на роскошный спа, чем на медицинское учреждение.