Шарлотта Линк - Дом сестер

— Вы тоже здесь когда-то жили? — хладнокровно спросила Барбара.

— Это было очень давно. Еще ребенком, во время войны. Но вскоре я вернулась домой, в Лондон. Конечно, то, что меня там ждало, раем назвать трудно, но в любом случае это было лучше, чем Уэстхилл…

Марджори, казалось, готова была продолжать разговор, но ей, очевидно, вдруг пришло в голову, что на другом конце провода находится совершенно чужой человек, а она изливает ему свою душу…

— Ну да ладно, — сказала Марджори, — в любом случае Лоре скоро придется поставить точку на Уэстхилле.

— Правда? Почему?

— Содержание дома стоит немалых денег, как она говорит. Я, правда, не совсем понимаю, почему это является такой проблемой. Крыша у нее над головой все равно не обрушится. Для чего все эти технические сложности? Для кого? В конце концов, у нее нет детей. В итоге все это получат Ли…

— Это самая богатая семья здесь, да?

— Ну да. Но теперь это уже не совсем так. Раньше они действительно были «господами» в этой местности — так их называли. У них огромный дом, и им принадлежит практически вся земля и весь Дейл-Ли. Ферма Уэстхилл всегда была для Ли бельмом на глазу, потому что она по сути дела разрывала их земли, то есть располагалась точно посередине. Но постепенно они у Лоры почти всё выманили.

Барбара вспомнила о договорах купли-продажи.

— Но ведь ваша сестра должна была получить за это большие деньги, — сказала она, — раз уступила Ли столько земли.

— Это меня тогда тоже очень удивило! — ответила Марджори неожиданно оживленно. — Помнится, я говорила ей: «Лора, у тебя теперь, наконец, должно появиться достаточно денег. Ведь ты продала Фернану Ли огромные площади великолепных пастбищ!» Вы знаете, иногда мне кажется, что она просто жалуется, потому что у нее такая натура. С другой стороны, похоже, Лора действительно пришла к выводу, что дом придется продавать. Если только она меня не обманывает.

— Это стало бы для нее трагедией.

— Для Лоры все и всегда является трагедией! Послушайте, — Марджори резко изменила тон с доверительной болтовни на прохладную деловитость, — звонок стоит довольно дорого, и мне пора заканчивать. Так что, как я уже сказала, Лора отправилась домой. Если она, вопреки ожиданиям, действительно пробьется через снежную пустыню в Уэстхилл, пусть позвонит мне. Чтобы я знала, что она приехала. — И она положила трубку.

Барбара, задумавшись, пошла в столовую. Все это казалось ей какой-то мистикой. Очевидно, Лора не сказала своей сестре, что продала свою землю Фернану Ли по бросовой цене. Если она действительно утаила свои доходы от налоговых органов (это Лора-то?), ее можно было понять; никто не станет разглашать такое. Но тогда у нее должна остаться фактически полученная сумма. Тогда почему она говорила Марджори, что ей придется продавать Уэстхилл?

И зачем Лора сейчас отправилась в Дейл-Ли? Это было настоящим безумием. Не говоря уже о том, что она нарушит арендное соглашение, если неожиданно появится здесь, старушка должна понимать, что ей вряд ли удастся при таких снежных заносах добраться до фермы. Что заставляло ее так нервничать, так беспокоиться, что она, несмотря ни на что, отправилась домой? Неужели всего лишь опасение, что снег может явиться причиной каких-то неполадок в доме?

Нет. Барбара покачала головой. Безусловно, Лора, травмированная, вечно маленькая девочка в обличье старой женщины, фанатично привязанная к Уэстхиллу, беспокоилась за то, что там могло что-то случиться; но при всей своей оторванности от реальной жизни она вряд ли могла предположить, что снежная буря, какой бы сильной ни была, сровняет ее дом с землей. К тому же она разговаривала по телефону с Барбарой и с Ральфом, и они не сообщили ей никаких тревожных вестей.

Ее взгляд упал на стопку листов перед камином. Исписанные убористым почерком страницы: хроника одной жизни, хроника одного убийства. Барбара спрашивала себя, знала ли Лора, что Фрэнсис оставила эти воспоминания. Она едва могла представить, что Лора при таких обстоятельствах не сожгла бы их — по меньшей мере, финальную часть.

Убийство Виктории угнетало ее. Лора, разумеется, ни в малейшей степени не была сведуща в юриспруденции; вероятно, она не имела никакого представления о том, что ей больше не могут предъявить обвинение в этом преступлении. Возможно, она также думала о том, что у нее как минимум отберут дом, если история вскроется. Лора почти на все реагировала истерически, и Барбаре казалось невероятным, чтобы в данном случае она проявила хладнокровие.

«Лора не знает, что эти воспоминания существуют, — сказала себе Барбара. — Или…»

Она вспомнила, как случайным образом обнаружила рукопись. В пустом пространстве под половицами в сарае. На том месте, на которое обычно не наступают.

Ей в голову пришла другая мысль: Лора знает о воспоминаниях, но не может понять, где они спрятаны. Этим объяснялась бы ее болезненная нервозность. Марджори сказала, что всякий раз, сдавая Уэстхилл и приезжая к ней, Лора имела жалкий вид.

И это было бы неудивительно. Она словно сидела на раскаленных углях. Подумать только: где-то в доме спрятаны воспоминания, в которых, наряду со многими другими тайнами, упоминается и ее соучастие в сокрытии преступления! Она должна была испытывать ужасные муки от страха, что один из гостей может что-то найти.

А на сей раз все складывалось особенно неблагоприятно, подумала Барбара. Снежная буря! Лора знает, что мы полностью привязаны к дому. И, следовательно, у нас появилось больше времени и возможностей покопаться в нем и сунуть свои носы в такие вещи, которые нас не касаются, — что мы, собственно, и сделали.

У Барбары возникло неприятное чувство при мысли, что Лора может совершенно неожиданно появиться в доме. И она спрашивала себя, удастся ли ей держать себя непринужденно.

«Я не буду вмешиваться, — решила она. — Я ничего не знаю. Я опять положу рукопись на прежнее место и все забуду. Это убийство произошло более полувека назад и больше не имеет никакого значения».

Чем дольше Барбара смотрела на рукопись, тем более необходимым ей казалось поскорее вернуть ее на место. Эта история не должна попасть в третьи руки. Пока что она может отнести рукопись наверх и спрятать ее под свитера в своем платяном шкафу, а на следующий день положить на прежнее место в сарае. Или лучше сделать это прямо сейчас? Если Лора — хотя это почти невероятно — приедет ночью, на следующий день у нее уже не будет такой возможности. Она должна…

Ее размышления прервал какой-то звук. Сердце Барбары замерло. Звук доносился со стороны входной двери. Кто-то сначала постучал в нее, а потом дверь открылась. Барбара вспомнила, что не заперла ее. Теперь она услышала, как кто-то вытирал ноги.